Гюзель Ахунова - Из Уфы в Стамбул и обратно

Возможно, со стороны это кажется немного чрезмерным, но на Востоке женский силуэт, которые едва-едва угадывался за всем этим нагромождением одежды, еще сильней разжигал воображение. Причем, чем богаче и знатней была дама, тем более закрытой была ее уличная одежда. При всем при этом служанка, сопровождающая эту даму, могла спокойно идти с открытым лицом и в более открытом наряде. Я уверена, что причиной этому был очень ревнивый нрав турецких мужчин, которые тщательно оберегали свою жену, какая бы по счету она не была, от чужих взглядов. Одновременно с этим закрытая одежда оберегала женщин также и от сглаза, которого все опасались.

После многочасовой прогулки во дворце Топкапы я решила попить знаменитый турецкий чай и пришла на площадь к одной из уютных уличных кофеен. Обратившись к продавцу на английском, я заказала стакан чая с сахаром. Он улыбнулся и спросил:

– Where are you from? (Откуда ты?)

– I am from Russia. (Я из России)

– But you don’t look russian (Но ты не выглядишь как русские), – удивился он.

– Yes, – я тоже улыбнулась в ответ, – I am tatar (Я татарка).

Очевидно, принадлежность к тюркской народности разожгла его интерес. Он ловко орудовал в своей лавке, умудряясь одновременно разговаривать со мной и обслуживать многочисленных посетителей, прибывающих в Стамбул со всего света.

– Ты знаешь турецкий язык?

– Совсем немного. Ибо татарский язык немного похож на турецкий, но все же есть различия.

– Что ты делаешь сегодня вечером?

– Ничего, просто гуляю. Я буду здесь еще пять дней, так что у меня обширная программа.

На некоторое время он отвлекся, обслуживая многочисленную семью арабов, которая заказала сэндвичи. К этому времени я уже допила свой чай и поднялась, чтобы продолжить свой путь. Но продавец уже снова обратил свое внимание на меня, неся в руке очередной стаканчик чая.

– Я не заказывала чай, – я пыталась вспомнить, есть ли у меня мелкие деньги, чтобы заплатить за уже выпитый бодрящий напиток.

– Это подарок лично от меня, – он улыбнулся широкой улыбкой, не ответить на которую было совершенно невозможно, как и отказаться еще от одной порции чая.

– Teşekkür ederim, – мне был приятен этот маленький знак гостеприимности. Я снова опустилась на стул, уложив свой рюкзачок на соседний стул.

– Я Ахмед. А как тебя зовут?

– Мое имя – Гюзель.

На несколько секунд он «завис», словно ослышался, потом переспросил:

– Как твое имя?

– Гюзель, – повторила я и улыбнулась. У меня частенько переспрашивают мое имя. Дело в том, что по-турецки «güzel» означает «красивая». Неудивительно, что туркам кажется, что они ослышались и, чтобы не опростоволоситься, они предпочитают еще раз уточнить его.

– Твое имя, как и ты – очень красивое.

Взаимный обмен вежливостями прервался очередным клиентом, который требовал немедленного внимания. Мой столик был расположен рядом с прилавком, поэтому Ахмед имел возможность спокойно разговаривать, попутно занимаясь своими делами: надо долить воду в самовар, убрать стаканчики и использованные салфетки со стойки, доложить в корзинку сахар. Мы достаточно интенсивно общались, его словарный запас английского был очень неплох. Как только он выяснил, что я путешествую одна, его интерес еще сильней разгорелся, и разговор свернул в более интимное русло.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – он снова задал этот вопрос. Уж не знаю, что он хотел услышать в ответ, но услышал мое неизменное:

– Просто гуляю.

– Я хочу пригласить тебя в ночной клуб, – его предложение было достаточно неожиданным для меня. – Там весело, там можно курить, там есть водка.

– Я не пью водку, – мой ответ был не менее неожиданным для Ахмеда.

– Но ты же из России! – он все еще пытался меня уговорить. Видимо, его познания о России и девушках, приезжающих из России, укладывались в стандарты так называемых Наташ – девушек, которые приезжали в курортную Турцию в поисках секса и не отказывались от веселых походов в клубы, где спиртное лилось рекой.

– Я мусульманка, – всего одним словом я дала ему исчерпывающий ответ. – Да, я живу в России, но я не русская, я татарка.

Ахмед все же пытался меня уговорить, заманивая дискотекой, дорогими напитками, типа виски и джина, а также кальяном на молоке, но, увы, все это меня совершенно не привлекало. Скорей наоборот, я была очень далека от всего этого. Ибо мой визит носил абсолютно другой характер. Я не искала любви, я приехала напитаться энергетикой любимого города.

Допив свой чай, я поднялась, взяла свой рюкзак, закинула его на плечо и, улыбнувшись, сказала Ахмеду:

– Nice to meet you, Ahmed. (Приятно познакомиться, Ахмед).

Разочарованию его не было предела. Наверное, в мыслях он мечтал весело провести со мной время на дискотеке, а потом, напоив русскую девушку, уединиться с ней в одном из номеров многочисленных отелей, чтобы получить порцию жаркого и страстного секса. Увы, мечтам его не суждено было сбыться. Уверена, что я сломала его стереотипы о русских девушках. Вернее не так, о девушках из России, ибо в России живут не только русские, а еще много других национальностей. Короче говоря, знай наших!

Как добраться: на трамвае линии Т1 до остановки «Султанахмет».

Я уверена, что каждому путешественнику знакомо это чувство легкой усталости и голода, когда покушать хочется быстро и сытно, чтобы не надо было долго ждать, пока приготовят изысканное блюдо.

Вот и меня не обошло это состояние. Но обо всем по порядку.

Гуляя по площади Султанахмет, я неоднократно знакомилась с разными людьми. Кто-то подсаживался ко мне на скамейку и пытался завязать разговор, который плавно перетекал в продолжительную беседу. Кто-то просил сфотографировать, и потом мы перекидывались парой слов. Кто-то пытался меня откровенно «клеить», намекая на ночные клубы, кальян и неограниченное количество выпивки, а потом удивлялся моему отказу. Мы все разные, и этим интересны. Мне везет на хороших людей. Плохие тоже встречаются, но их меньше, и на фоне хороших они теряются и быстро исчезают из памяти.

Как-то раз солнечным утром я сидела на скамейке напротив Голубой мечети и читала книгу в планшете. Ко мне подсел благообразный мужчина с седой бородкой, элегантной шляпой и тросточкой в руке. Он не хромал, вероятно, трость была частью его образа, надо сказать, достаточно органичного.

Сначала я не обращала на него внимания, так как была всецело поглощена чтением. Я наслаждалась. Некоторое время он просто сидел, положив обе руки на трость. Потом начал что-то напевать себе под нос. Я услышала мелодию и подняла голову, улыбнулась. Он поймал мой взгляд и поздоровался:

– Merhaba (Здравствуйте).

– Merhaba, – было бы невежливым ответить ему, хотя разговаривать я была совершенно не настроена.