Юрий Татура - Наркомания. Тонкости, хитрости и секреты

Пожалела…

Наташа и Юля были подружками с самого детства. Жизнь была веселой и беззаботной. Мальчики, тачки, рестораны. Но героин нашел их и забрал целиком: они продолжали дружить и кололись всегда вдвоем, никогда и ничего друг от друга не тая и не жалея. Пока не настал этот страшный день.

Страшно кумарило, Наташкин телефон не отвечал. «Где она ходит? Ладно, пойду одна». Юля хорошо знала, где взять дозу, это не было проблемой. Девушка хоть и кололась 3 года, но в ней сохранилась и былая осанка, и красота, и фигура. Мила!

Опять панель. С этим занятием Юля смирилась давно. Она занималась с клиентами любовью без удовольствия, даже с отвращением. Но мысли о героине помогали ей в этом. Стимул для проституции был хорошим. Вот подъехала девятка. Бородатое лицо, явно кавказкой национальности. Они платят щедро. «Повезло тебе, Юлька» — думала девушка. Какой-то час или два, а может, и три. Барыга бледный, с впавшими глазами. Ладно, деньги — доза. Все отработано четко, как по плану. Юлька уже в такси, музыка по ее просьбе играет громко.

«Все… лифт… первый, второй, третий, четвертый, пятый. Мой, наконец-то». Дверь открылась легко, хотя и железная и тяжелая. Видимо, у девушки много сил, когда в кармане драгоценный наркотик. «Кто дома?» Кто-то есть, но кто? «А, вот ты! Привет, Юленька!» Это была лучшая подруга Наташа. Ее трясло на кумарах, у нее текли слезы и она кашляла. Ладошки были мокрые, и девушку сильно морозило.

Юля всегда доверяла ключ подруге, брать все равно нечего. Грамм упал на стол, и Юля пошла на кухню. Шприц, вата, ложка. Все. Быстрее. Надо крикнуть Наталье, чтобы открывала пакет. Темно, дыханье перехватило, шок. Что такое?

Юленька лежала на полу, глаза были открыты, и в них можно было прочитать: «Кто это? За что?» — а еще они были очень добрые и совсем детские. Ей было 19 лет. Лучшая подруга села на 15 лет. Грамм героина оказался дороже, чем Юля. Героин был нужен Наташе, а Юля ей была не нужна.

Шахматы

Это случилось осенью. Шел редкий дождь и подувал прохладный ветерок. Саша шел домой, и на душе у него было очень плохо. Его мучила совесть. Он уже не мог, да и не хотел найти в жизни что-нибудь интересное. Он не хотел жить и не видел в этом смысла. Какой может быть смысл в жизни, если ты совсем один? Если в голове уже 5 лет наркотик и больше ничего другого.

Темный, грязный подъезд, воняет канализацией из подвала. На одной из площадок сидели малолетки. Недоверчиво посмотрев на них, Саша подумал: «Вот оно, подрастающее поколение NEXT, что же ждет их?»

Дверь открыл отец, он даже не взглянул на сына, сразу отошел. Не было уже никаких сил и терпения бороться с Сашкиной болезнью. Сколько можно? Родители давно смирились.

Саша прошел к себе в комнату. Осмотревшись по сторонам и заглянув в зеркало, он подумал: «Да, в кого я превратился?» — скинул с себя грязный, прожженный костюм, бросив его неаккуратно на стул. Страшно болели ноги, но он уже не обращал на это внимания. Медленно, в состоянии апатии, Саня развернул полграмма героина, высыпал в поварешку, поджег зажигалку и, не став ждать, пока раствор закипит, набрал зелье в шприц и укололся. Он лег спать. Спалось крепко и хорошо, но повернувшись на другой бок, Саня увидел, что находится в большом, холодном мраморном зале, с такими же мраморными колоннами. Посреди зала стоял огромный деревянный стол, а на столе большие красивые шахматы. Пахло смертью. Да, это, безусловно, она. Женщина в черной мантии с белым лицом парила над столом. Она спустилась на ноги и подошла к Сане. Ее лицо было очень красиво. Такой красоты он не видел никогда. Но вся эта женщина вселяла такой ужас и страх, что не было сил и голоса даже закричать. Саня понял, что надо было играть в шахматы, и тогда он еще, может быть, выйдет отсюда. Он проиграл в 6 ходов. Как? Он и сам не понял.

Опять болели ноги. Саня открыл глаза. «Слава Богу, я живой, и я дома. Вот так сон. Ладно, хватит валяться, волка ноги кормят, кто раньше встает — тому Бог дает». Саня быстро оделся, умылся, выпил холодного чаю и выдвинулся.

Народу было мало, какая-то жалкая кучка соигольников и близкие родственники. Саня умер через 3 дня.

Дно

Когда мне было шесть лет, я первый раз выкурил сигарету в затяг. Было очень плохо. Все плыло перед глазами. Я засунул голову в ведро с холодной водой и потом отходил, наверное, еще около часа. В одиннадцать лет на старый Новый год мы с другом купили бутылку бренди и распили ее фужерами. У меня были очень интересные ощущения: появилась легкость в теле и свобода в мыслях. Правда, я не мог прямо ходить, а пол постоянно кружился и норовил ударить по голове, но мне понравилось. Меня даже не тошнило.

С тех пор начались периодические выпивки. Бывали времена, когда от алкоголя мне было так плохо, что хотелось подохнуть. Я сидел на ступеньках в подъезде и держал свою голову руками, потому что все кружилось перед глазами. Меня тошнило, но потом, через два-три дня, опять тянуло к выпивке. Постепенно плохое состояние от алкоголя исчезло, и, доходя до определенной кондиции, я просто отключался. Прогуливая школу, я пил, курил анашу, нюхал клей, глотал таблетки. Не знаю почему, но трезвость меня давила, и, выйдя за порог дома, я старался изменить свое сознание, без разницы, каким путем, лишь бы уйти от себя. Наверное, это был просто страх, боязнь жить. Когда я пил, то надо было напиться до потери сознания: никогда не мог остановиться, если в бутылке хоть что-то оставалось.

Родители кодировали меня от алкоголя три раза. Я курил план, пил манагу и периодически пробовал пивко. Если становилось плохо, то я останавливался. Но срок кодировки подходил к концу, и пьянка возобновлялась с удвоенной силой.

В восемнадцать лет я первый раз попробовал героин и понял, что это мое. Уходили проблемы, боли, страхи, сомнения. Тело наливалось энергией, и можно было не спать сутками.

С тех самых пор я полюбил мешать кайфы: героин, водка, анаша, таблетки. Меня засасывало в это болото все глубже и глубже.

Я перестал интересоваться абсолютно всем: учебой, семьей, друзьями. Мысли крутились в одной колее: где взять и на что. Все чаще стали возникать финансовые проблемы, ведь я употреблял каждый день, да еще и не по разу. Начал воровать дома и на улице. Найти денег, дозу, употребить; найти денег, дозу, употребить — по замкнутому кольцу. Перестал общаться с нормальными друзьями, выбирал таких же, как сам, окончательно испортил отношения с родителями, забросил учебу. Как-то раз, проснувшись с похмелья, в пять часов утра я выпил полбутылки водки, которые оставались еще с вечера, и меня понесло на разговор. Кульминация наступила, когда мама спросила: «И что? Если перед тобой положить дозу героина, ты употребишь?» — «Да», — ответил я, полностью расписавшись этим в своем бессилии. Мама была в шоке. Помню, как лежал дома на кумарах. На улице стояло лето, я был под одеялом, но меня бил озноб. Холодный, вонючий, липкий пот стекал с моего тела. Я метался по кровати, скрежетал зубами и ненавидел весь мир. Именно тогда в голову пришла отчетливая мысль: Я НАРКОМАН, АЛКОГОЛИК, И Я СКОРО СДОХНУ. Да, да, именно сдохну, а не умру. Где-нибудь под забором или на варочной от передозировки.