Иван Неумывакин - Резервные возможности организма. Дыхание.Сознание. Мифы и реальность

Ты должен передать ученым, что нельзя посылать на Луну никакие исследовательские аппараты, нельзя Луну использовать и как стартовый спутник, нельзя с Луны брать и перевозить на Землю никакие материалы.

Конечно, мы постарались довести эту информацию до сведения соответствующих специалистов, особенно тех, кто по проекту «Марс-500» проводит имитирование условий полета на Марс. На вопрос, откуда у вас такие сведения, я ответил: от Высшего Космического Разума. Представьте себе их реакцию: Иван, мы знаем тебя уже десятки лет, но что у тебя просматриваются «сдвиги по фазе», это что-то новое.

Прошло более 10 лет, и вот, просматривая различные материалы, я нахожу, что в августе-сентябре 2008 г. на Международной конференции, посвященной проблеме изучения Марса COSPAR, было заявлено следующее: на Марсе не было, нет и не будет никакой жизни. Как радовались в недавнем прошлом ученые, что на Марсе обнаружена вода. Оказывается, это фикция. Дело в том, что если воду на Земле удерживает давление в 1 бар, то на Марсе — всего 6 миллибар, из-за чего вода мгновенно превращается в газ. Никаких русел там не было и нет, а просто — сухие осыпи. Как-то ученые опубликовали снимок, похожий на сидящую женщину (вероятно, в ожидании прилета к ней мужчины с Земли), также оказавшийся очередной «липой». Об этом в своем интервью рассказал не кто иной, как сотрудник Института космических исследований РАН, планетолог А. Родин. Посему вспомнилась фраза героя фильма «Карнавальная ночь»: «Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, науке об этом неизвестно»…

Если вернуться к исследованиям, которые проводятся в моем родном Институте медико-биологических проблем по дорогостоящей программе «Марс-500», можно сказать следующее. В этих комплексных исследованиях принимают участие представители разных стран, и одной из главных задач этих исследований является изучение психологической совместимости членов марсианских экипажей с различными идеологиями, генетической составляющей нации и других факторов. Это мне также напоминает удовлетворение любопытства ученых за государственный счет, затраты которых будут выброшены на ветер. И вот почему. Исследования проводятся на Земле, и если что случится во время эксперимента, члену экипажа будет оказана немедленно соответствующая помощь. Целевые задачи эксперимента известны, гонорары немаленькие, и почему бы не удовлетворить свое любопытство?! А вот что касается полета, то здесь совершенно иная картина. Цель ясна: достичь Марса, посмотреть на него и даже побывать на нем, но конечный результат будет трагическим. Если космический полет совершается вокруг Земли, то космонавты более или менее уверены в его благополучном завершении, а вот полет человека к Марсу — вообще сомнительная авантюра даже из-за того, что Марс по своей массе в 10 раз меньше Земли, из-за чего там очень разряженная атмосфера, непригодная для жизни.

В дальнем космическом полете до Марса и обратно при относительно небольшой скорости космических кораблей потребуется около 2 лет по земным меркам. На трассе полета всегда будет только черное небо с редко мерцающими звездочками, постоянно сенсорный голод, монотонный ритм жизни, возможные конфликты, особенно, если в экипаже будет женщина. А на Земле вокруг этого эксперимента крутится много людей, проявляющих якобы творческую активность с убеждением, что они делают нужное дело, и отбирающие громадные ассигнования за счет бедствующего населения. Я не против проведения научных исследований, которые были бы направлены на создание более благоприятных условий существования людей на Земле, обеспечения их здоровья и раскрытия их творческих возможностей. Но отправлять людей на верную смерть и при этом не нести никакой ответственности за это, как это уже случалось в нашей стране (о чем я писал), это НОНСЕНС!

Примечание. В ряде случаев, как, например, ниже, в книге речь идет от одного лица, но это не значит, что за всем этим не стоит Людмила Степановна. Работая врачом-рентгенологом и одновременно врачом «скорой помощи», она давно поняла неэффективность, а часто беспомощность медицины. Как рентгенолог она рано ушла на пенсию и обратила свое внимание на вопросы эниологии. После многих курсов овладев методами иридодиагностики, биолокации, поняла, что любое заболевание начинается с нарушения биополевой структуры организма, научилась его корректировать. Также овладела методом нахождения пропавших людей и многими другими средствами и способами традиционной народной медицины. Подбирала материалы по многим темам для моих книг и выступлений, помогала в написании различных разделов, особенно что касается питания, биоэнергетической структуры человека… И данная книга появилась при ее непосредственном участии.

А как часто, провожая меня на различные встречи с именитыми людьми, где решалась судьба реализации моих идей, или просто выступления и зная мой характер говорить нелицеприятную правду, переживала, думая, что и домой-то не вернусь… Другое дело, что Провидение всегда было на нашей стороне, и какие тернии, козни и сопротивления ни встречались в нашей жизни, задуманное нами совершалось…

Вообще, докапываться до истин, с которыми приходилось сталкиваться в жизни, стало моей сутью еще в молодости. Моя первая научная статья была опубликована в 1947 г. в сборнике работ студентов мединститута и называлась «Роль углекислого газа в работе сердца». Дело было так. Как я раньше писал, в медицинский институт я попал случайно. В городе Фрунзе, где я тогда жил, были только педагогический, сельскохозяйственный и мединститут. В педагогическом институте делать мне было нечего, так как склонности к литературе у меня не было, да и русский язык хромал из-за того, что я вырос среди киргизов, а русский язык был «хохлятским», между русским и украинским. В сельскохозяйственном уже учился мой старший брат. Оставался медицинский институт. Но я панически боялся мертвецов, и если видел похороны, моя жизнь в ближайшие дни превращалась в кошмар. Как ни странно, но в мединститут я все-таки поступил, решив стать хирургом. А как же анатомичка? Решил сходить в морг, вижу дощатый пол, уходящий в глубь помещения, и думаю, что пройду до конца и поверну обратно. Пройдя в один конец и поворачиваясь, посмотрел по сторонам, увидел мертвецов, лежащих в разных позах в жидкости, пахнущей формалином. Тут мне стало дурно, и я, потеряв сознание, упал с настила рядом с мертвецами. На мое счастье, вскоре в морг зашли такие же любопытные студенты и, увидев, что среди мертвецов что-то шевелится, подняли шум. Меня вынесли на улицу, где у меня начали функционировать все отверстия, которые есть у человека. Так произошло мое первое знакомство с мертвыми, и подумалось, а как же я буду работать хирургом? Решил поступить лаборантом в анатомичку, где и проработал полтора года, в результате чего досконально изучил человеческое тело.