Фрауке Шойнеманн - Кошачий секрет

В пекарню выстроилась длинная очередь. Впрочем, меня это не заботило, поскольку здесь, в отличие от супермаркета или лавки мясника, мне не нужно было ждать хозяина на улице.

В пекарне классно пахло свежей выпечкой, и мне нравился этот запах, хотя как такса я всё же предпочитаю варёную колбасу и рубец.

Пока я размышлял об этом, стоящий впереди меня мужчина неожиданно сделал шаг назад – и наступил прямо мне на лапу! АУА! КАК БОЛЬНО!

– Ох, прошу прощения! Я нечаянно! – Мужчина наклонился и погладил меня по голове. Я бы с удовольствием куснул его за нос, но не сделал этого, чтобы избежать дальнейших (незаслуженных) неприятностей. Вместо этого я ещё повизжал и позволил гладить себя и дальше. Пусть этот двуногий тип страшно неуклюжий, но животных он всё же любит.

Я поднял на незнакомца глаза – и замер. Передо мной стоял Том, отчим Каи! Он выпрямился и обратился к Торстену, который был слишком занят своими мыслями и даже не заметил, что его бедная такса пострадала:

– Простите, мне очень жаль, что я наступил вашей собачке на лапу! Если вдруг я причинил ей травму, пожалуйста, позвоните мне. Вот мой номер. – Он вытащил из кармана визитную карточку.

Торстен взял визитку и пробормотал что-то вроде «ничего страшного». Какое бесстыдство! Ему-то откуда знать?! Том пригляделся к нему:

– Кажется, мы с вами знакомы?

Торстен пожал плечами:

– Понятия не имею, может быть.

– Да-да, я абсолютно уверен. Ваш ребёнок учится в школе Астрид Линдгрен?

Торстен удивлённо поднял брови:

– Да, вы правы! Наша дочь Билле ходит в третий «А», а её брат-близнец Фипс – в третий «Б». А, мы, наверное, виделись на родительском собрании?

Том кивнул:

– Да, моя супруга уезжала на прошлой неделе в командировку, поэтому в школу пошёл я. Мне было интересно. Я впервые присутствовал на родительском собрании.

Торстен засмеялся:

– Если вам это ещё интересно, подождите пару годков. Поверьте, я радуюсь каждому родительскому собранию, на которое мне не надо приходить!

Какое-то время мужчины молча стояли в очереди. Потом Том кашлянул:

– Скажите… Я понимаю, что это немного неожиданно… но вы не могли бы сделать мне огромное одолжение?

– Да-да, конечно, – ответил Торстен. – Чем я могу вам помочь?

– ЧТО ты сказал?! – с упрёком воскликнула Билле.

– Значит, я опять что-то сделал неправильно? – Торстен поднял обе руки, словно защищаясь от нападок дочери. – Том попросил меня об одолжении, и я решил, что это неплохая идея.

Мы – а точнее мои двуногие – сидели за столом и завтракали, и Торстен рассказал, что по просьбе Тома разрешил Кае прийти к нам на пару часов в гости. Тому хотелось, чтобы она нашла себе в Гамбурге новых друзей, и Торстен его поддержал.

Но Билле и Фипс, кажется, были иного мнения. Скрестив руки на груди, они сидели за столом и хмуро смотрели на отца. Честно говоря, мне даже стало жалко Торстена.

Дора строго посмотрела на детей:

– Я понимаю, что вы расстроены, но нельзя быть такими эгоистами. Ваша одноклассница недавно переехала в наш город, вы и сами могли бы пригласить её к нам.

– Но это же абсолютно бессмысленно! – воскликнул Фипс. – Зачем нам становиться друзьями, если мы скоро отсюда уедем?!

Билле опустила голову и зарыдала. Дора тяжело вздохнула, Торстен закатил глаза – и тут в дверь позвонили. Я был рад, что у меня нашёлся повод убежать из кухни. По-моему, Торстен чувствовал то же самое. Он пошёл за мной и открыл дверь.

– Ой, кажется, мы пришли не вовремя?

На пороге стояли Том и Кая. Том сразу заметил, что настроение в доме Швенке было не самым весёлым.

– Нет-нет, заходите! – с преувеличенной радостью воскликнул Торстен и жестом пригласил их в коридор. – Просто у нас тут была маленькая дискуссия о… э-э… о домашних заданиях, – солгал он.

– Ах, это мне знакомо! – усмехнулся Том. – Правда, я не так давно стал отцом, но…

– Ты мне не отец! – тут же сердито зашипела на него Кая, и Том сразу же замолчал.

– Что ж, Кая, – отозвался Торстен, которому явно было очень неприятно это слышать, – предлагаю тебе пойти к Билле и Фипсу. Мы ещё завтракаем, и они на кухне.

С мрачным выражением лица Кая проскользнула мимо него.

– Уф! – выдохнул Том. – Похоже, я снова сел в лужу. А ведь только и хотел сказать, что третьеклассники не очень любят делать домашнее задание. И я не отец Каи. Я не это имел в виду.

– Мне ничего не нужно объяснять, – успокоил его Торстен.

Том взглянул на него с благодарной улыбкой:

– Ну, тогда я пойду. Вы позвоните мне, когда надо будет забрать Каю?

Торстен кивнул, и они с Томом попрощались. Тут больше не было ничего интересного, и я помчался на кухню к детям.

К счастью, у близнецов заметно улучшилось настроение. Кая сидела между Билле и Фипсом и уплетала булочку с нутеллой. Брат с сестрой, видимо, решили, что они уже достаточно долго дулись и что лучше повеселиться с новой подружкой. Как только Кая доела булочку, Билле выскочила из-за стола.

– Пойдём, я покажу тебе свою комнату! – крикнула она и побежала в коридор. Кая и Фипс поспешили за ней. Ну, и я тоже – я ведь не мог пропустить ничего интересного!

В комнате все трое уселись на кровати. Я разбежался и тоже запрыгнул на неё, а потом удобно устроился между девочками и Фипсом! Гафф! Кажется, Кая тоже неплохо себя чувствовала.

– Это первая удачная мысль, которая пришла в голову этому противному Тому за всё время нашего знакомства! – хихикнула она и внезапно развеселилась.

– Правда? – удивился Фипс.

– Да, правда. По-моему, он просто ужасный, и я хочу, чтобы мама наконец-то это поняла. Тогда мы снова вернёмся в Ганновер, и я буду чаще видеться с папой! Я так скучаю по нему!

Билле и Фипс сочувственно кивнули.

– Слушай, тебе, наверное, очень тяжело! – сказала Билле. – Я часто злюсь на папу. Например, вот сейчас. Но я не могу даже представить, как можно жить отдельно от него.

– А почему ты сейчас сердишься на него? – с любопытством спросила Кая.

– Он хочет переехать в Мюнхен из-за новой работы. А ты ведь и сама знаешь, что переезды – это отстой!

Кая кивнула и опять помрачнела. Какое-то время все трое молчали, но потом Кая снова заговорила:

– Я часто думаю, что всё было бы по-другому, если бы мама не влюбилась в этого жуткого типа. Мы и до этого жили отдельно от папы, но мы всё-таки были в Ганновере. И может, мама с папой когда-нибудь снова стали бы жить вместе. А теперь это уже невозможно, и виноват во всём этот дурацкий Том! Я его ненавижу!