Фрауке Шойнеманн - Кошачий секрет

Клянусь свиным ухом, я не хотел ставить её в неловкое положение!

– Торстен сказал, что Том очень любит животных. Возможно, это как раз подходящий случай для ККСД, потому что помощь нужна и Кае, и Тому. Девочка по-прежнему грустит по своему папе – вот только Том в этом совсем не виноват, – прогавкал я на одном дыхании.

– Хочешь сказать, мы должны попытаться как-то помирить Каю и Тома? – спросил Сникерс.

Я так быстро закивал, что уши у меня запрыгали в воздухе:

– Вот именно!

Сникерс внимательно посмотрел на меня:

– Хорошая идея, Пауль, очень хорошая. И что же ты предлагаешь?

УФФ-ГАФФ!

Тут из меня посыпались слова, словно блохи из шерсти неухоженной таксы:

– Кая любит животных, Том тоже. Если мы покажем Кае, какой Том добрый, тогда она, возможно, поймёт, что он хороший человек. А её папа не любит животных, и поэтому у Каи их никогда не было. Ей не разрешали завести даже хомячка, она жаловалась Билле.

– Супер!

– Круто!

– Отличный план!

– Грандиозно!

– Класс!

– И как мы всё это устроим?

Проклятье, всё шло так хорошо! Все восхищались мной, все были в восторге. И надо же было Минке задать такой сложный вопрос!

– Ну, мы могли бы…

– …представиться больными! Пусть Том нас вылечит! – мяукнул Сникерс.

Точно! Вот и решение!

– Отлично придумано! – восхищённо похвалила Минка толстяка, и Сникерс прямо-таки вырос на полметра от гордости – ну, не в ширину, а в высоту.

– Точно. Когда Кая увидит, что у Тома действительно доброе сердце и он любит животных, она перестанет считать его противным, – добавил Сникерс. – Тогда она не будет так грустить и почувствует себя лучше.

– Что мы должны делать? – спросил Бутци.

Минка подняла лапку:

– Может, поступим так: утром, когда Том пойдёт на работу, а Кая в школу, я побегу впереди них по лестнице и притворюсь, что упала. Я жалобно замяукаю, и Том позаботится обо мне. Кая будет удивлена.

Кошки пришли в восторг, и все начали что-то предлагать. Многие захотели встретиться с Томом и Каей и попросить их о помощи.

Ой-ой-ой, если все действительно так сделают – Том просто хлопот не оберётся.

Вскоре собрание закончилось, и все куда-то заспешили. Спели песню – адское завывание! – и тут же разбежались в разные стороны.

Казалось, никого из них не интересует, что двое ребят (и одна такса) из семьи Швенке попали в беду.

Гафф-гафф, получается не очень красиво! Значит, мне придётся рассчитывать только на себя. Что ж, такса со всем справится!

Я промчался через парк, проскользнул в сад, быстро протиснулся в узенькую щель и успел улечься в свою корзинку. Тут в гостиную вбежала Дора и присела возле меня на корточки:

– Пауль, милый мой проказник, я понимаю, что уже поздно. Но давай пробежим кружок по парку? Мне необходимо подышать свежим воздухом.

Я вздохнул. Вообще-то я устал, Дора. Но я не мог ей этого сказать – она всё равно бы не поняла.

Вскоре мы действительно оказались в ужасно тёмном парке. Дора бежала так, словно тренировалась перед марафоном, и тянула меня за собой. Я мчался за ней на всех парах. При этом Дора говорила кое-что интересное:

– Что же мне делать, Пауль? Мне тоже не хочется ехать в Мюнхен. Я люблю Гамбург, нашу квартиру, нашу жизнь тут. А ещё я получила потрясающий заказ от большой фирмы. Они строят новое офисное здание и хотят, чтобы я разработала дизайн всех помещений и проследила за его воплощением. Работы на полгода, не меньше, а если им понравится, у меня будут и другие заказы. Но Торстен прав, когда говорит, что он на своей работе получит гораздо больше денег, чем я со своими заказами. Я не хочу, чтобы он упустил такой шанс.

Гафф-гафф! Я так и знал: Дора была на моей стороне. Но по какой-то причине считала, что работа Торстена важнее, чем её. Ну ладно – не по какой-то причине, а из-за денег. А деньги для людей очень важны. Но всё равно: ведь счастье Фипса и Билле важнее! Доре тоже надо иногда стукнуть кулаком по столу!

С другой стороны, у неё ведь есть я, умная такса! И я заставлю Торстена понять, что он единственный в семье хочет ехать в этот гористый Мюнхен!

На следующее утро я дольше обычного задержался в своей уютной корзинке – лапы всё ещё помнили позднюю прогулку с Дорой по ночному парку.

За завтраком царило уныние. Билле и Фипс перешли к серьёзным действиям и перестали разговаривать с родителями. Билле предлагала объявить ещё и голодовку, но Фипс был против.

– Дети, прошу вас, будьте благоразумными, – умоляла их Дора, но ни Билле, ни Фипс и не хотели её слушать.

Торстен ушёл из дома очень рано. Я понял, что ему просто не хотелось смотреть на мрачные лица детей, хотя, гафф-грррр-гафф, это он был во всём виноват.

Вскоре Билле и Фипс отправились в школу. Они не сказали ни «Пока, мам!», ни «До скорого!», лишь угрюмо молчали и хмурились.

– Пойдём, Пауль, – позвала меня Дора, как только закрыла за близнецами дверь. – Мне срочно необходимы свежий воздух и немного движения.

Я потянулся, нарочно изображая усталость, но Дора была неумолима:

– Пауль, движение полезно нам обоим. – Она уже нацепила на меня поводок, и мы выбежали из дома.

Мы ещё не успели добраться до парка, как нам на пути попались Кая и Том. Том улыбался, а вот Кая, как обычно, выглядела мрачной. Хмуря брови, она скрестила руки на груди. Том что-то говорил ей, но я не мог ничего разобрать, так как они были далеко.

– Это же Кая и Том! – сказала Дора и помахала им.

Как раз в этот момент по тротуару зигзагами пробежала знакомая мне рыжая кошка и – ШЛЁП! – упала на левый бок прямо возле ног Тома.

Том тут же присел на корточки и стал её осматривать, а Кая стояла рядом, вытаращив глаза.

Клянусь своей любимой резиновой косточкой, кошки уже принялись за дело!

Пока Том осматривал Жизель, она словно по мановению волшебной палочки вскочила на лапы, благодарно лизнула ему руку и весело убежала прочь.

– Ого, похоже, у Тома волшебные руки, – удивилась Дора. – Только дотронулся – и кошка уже здорова.

Дора тянула меня в парк, но мне хотелось посмотреть, как Кая отреагировала на волшебное исцеление кошки. Когда я снова обернулся, то увидел, как под ноги девочки упала чёрная кошка – прямо с ветки дерева на твёрдый асфальт. Она жалобно замяукала, так громко, что обернулась и Дора:

– Ещё одна кошка?! Что с ними сегодня творится?