Фрауке Шойнеманн - Кошачий секрет

– По-моему, он здорово придумал привести тебя к нам в гости, – заметил Фипс. – И потом, он ведь не виноват, что твои родители расстались, правда? Может, он вполне нормальный?

– Ты вообще-то за кого? – зашипела на него Кая. – За меня или за Тома?

– Э-э… я только хотел сказать… – забормотал Том.

– Помолчи, братец, – перебила его Билле, – никому не интересно, что ты думаешь. Ты ведь слышал, что сказала Кая. Дело ясное. Им пришлось переехать только потому, что её мама влюбилась. В этом всё дело! Ты ведь не можешь всерьёз требовать, чтобы Кая смирилась с этим Томом!

Фипс вздохнул.

– Может, поиграем в приставку? – предложил он.

– Мама наверняка не разрешит, раз на улице такая солнечная погода, – возразила Билле.

– Мы можем сказать, что сначала погуляем с Паулем, а потом поиграем в приставку.

– Да, давайте погуляем с Паулем! – оживилась Кая. – Я люблю животных, а собак больше всего. Мне всегда хотелось, чтобы у меня была собака, но мама не разрешает её заводить. И это так глупо! Сначала был против папа. Но теперь мы с ним не живём, а мама всё не даёт мне завести хотя бы хомячка или кролика. Поэтому я с удовольствием погуляю с Паулем!

– Супер! – улыбнулась Билле. – Так мы и сделаем.

Я радовался, что снова вышел на свежий воздух. Я надеялся, что мы встретим Сникерса, потому что мне было очень важно узнать, рассказал ли он на собрании про мой случай.

Мы помчались в парк – я впереди всех. Как только мы завернули за угол, Билле спустила меня с поводка. Умница!

Так у меня намного больше шансов найти толстого кота. Ведь теперь я мог обнюхивать деревья, и ребята не тащили меня на поводке в другую сторону.

Ого! Уже у второго куста, прямо за парковыми скамейками, я взял след Сникерса. Я быстро оглянулся: Билле, Фипс и Кая уселись на скамейку. Наверное, они всё ещё спорили, плохой Том или нет. Я опасался, что им не удастся так быстро переубедить Каю, но, в общем-то, это не моя проблема.

След, след, след! Сникерс где-то рядом! В полном восторге я мчался по лужайке, держа нос возле самой земли. И вдруг – плюмс! ооой! – что-то большое преградило мне путь, и я с разбега врезался в него.

– Эй, ты с ума сошёл?!

«Большое» оказалось Сникерсом. Ура! Я нашёл его!

– Наконец-то я тебя увидел! – обрадовался я и даже подпрыгнул несколько раз.

– Я бы сказал, что ты вообще меня не видел, иначе бы не врезался мне в бок, – сухо возразил Сникерс.

Но его тон не омрачил моё прекрасное настроение:

– Сникерс, вы уже обсудили мою проблему? Говори быстрее, у меня не так много времени. Я гуляю с детьми, поэтому не могу убегать, иначе они больше никогда не спустят меня с поводка.

Сникерс покачал головой:

– Не, мы ещё не встречались. Я хотел сообщить тебе об этом сегодня ночью, но не смог тебя разбудить. Я стучал-стучал в окно, но ты спал как чурбан.

А, да. Я смутно вспомнил, что слышал во сне какой-то стук. Значит, это был Сникерс.

– Вы встретитесь сегодня вечером? – с надеждой спросил я.

– Нет, сегодня же суббота. Слишком опасно. В гараже будет полно машин. Мы соберёмся завтра. Ты уж как-нибудь постарайся выбраться и приходи. Придумай там что-нибудь, малыш. Тогда ты сам и расскажешь о своих проблемах. Понял?

Я кивнул. Но прежде чем я успел спросить, слышал ли он разговор моей семьи и замолвит ли он обо мне словечко перед другими кошками, он уже исчез. Труднее всего мне завтра будет выйти вечером из квартиры. Тут поможет только сила духа! И, надеюсь, невнимательные двуногие…

– Итак, кошки, у кого какие предложения? – Сникерс сидел в центре круга, который образовали вокруг него другие кошки. Я протиснулся между Альвином, серым полосатым котом, и Хеленой, белоснежной ангорской кошечкой с великолепной родословной, которой она всё время хвасталась.

Уфф! Всё-таки я сумел выбраться! Мне действительно было непросто выйти из гостиной на террасу и потом галопом примчаться сюда. Хотя особенно рисковать и не пришлось. Суббота у нас прошла в целом хорошо благодаря появлению Каи, но в воскресенье атмосфера в доме снова накалилась. Предложив поискать в Интернете квартиру в Мюнхене, Торстен испортил всем настроение. Билле снова заперлась у себя в комнате и рыдала в подушку. Фипс включил музыку на полную громкость. Торстен и Дора о чём-то спорили, но к единому мнению так и не пришли. Постоянно сбегавшая в последние дни такса оказалась совершенно забытой – что было кстати, но вообще-то не очень приятно.

«Не жалуйся, Пауль! – одёрнул я себя. – Ведь только благодаря этому ты смог примчаться на кошачье собрание. Если бы не такое мрачное, просто даже кладбищенское настроение в доме, тебе бы ни за что не удалось незаметно выбраться из квартиры».

И ведь я попал в гараж как раз в самый подходящий момент! В конце концов, речь идёт обо мне. Сникерс громко и внятно призвал всех кошек думать, как решить мою проблему. Молодец! Настоящий друг! Больше никогда не буду называть его толстым!

– Этот Том…

– Послушайте! – гавкнул я, перебив мяуканье Жизель, очень нежной рыжей кошечки. – Дайте мне слово!

– Пауль?! – удивлённо воскликнул Сникерс. – Ты здесь?

– Разумеется! Речь ведь идёт обо мне… э-э… и о Билле и Фипсе.

Сникерс поперхнулся, словно проглотил слишком много кошачьей шерсти:

– Пауль, сейчас мы обсуждаем ситуацию с Каей. Но в заключение мы подумаем и о Билле с Фипсом.

Сникерс бросил на Минку быстрый взгляд – так-так, ага, всё ясно!

– Я могу разъяснить ситуацию! – быстро вставил я.

Среди кошек прошёл тихий ропот, потому что влезать вперёд без очереди не полагалось.

– За это время я кое-что узнал о Кае. И теперь проблема выглядит совсем по-другому. – Я сделал краткую паузу и взглянул на Минку – та неодобрительно наморщила носик. – На самом деле в нашей помощи нуждается не Кая, а Том.

Кошки замяукали громче.

– О чём ты говоришь, Пауль?! – удивлённо мяукнула Минка. – Я живу с ней в одном доме и знаю её лучше тебя.

Я быстро рассказал Минке и другим кошкам о моих встречах с Каей и добавил, что, по моему мнению, скорее девочка плохо относится к Тому, а не наоборот.

– Я представляла себе ситуацию совсем иначе, – изумлённо заметила Минка.

– Ну да, разве можно было догадаться! – тут же стал защищать её Сникерс.

Кошки начали взволнованно мяукать, и Минка выглядела немного жалко. Ведь о чрезвычайных ситуациях полагалось говорить лишь после тщательной проверки. А она подняла панику, как выяснилось, зря и теперь смутилась.