Фасо Буркина - День откровений

От видов раскрытой щёлки Татьяны, от поучений с эротическим подтекстом — я возбудился.

«Ты видишь, что твои учения сделали? Давай ещё сыграем. Ты будешь целочкой, я буду показывать, насколько запомнил наставления».

— Ты думаешь, Татьяна была против такой игры? Не угадала. Ещё несколько раз мы оттачивали мои навыки. А ей эти игры напоминали об её плевре. Поддавшись моим настырным просьбам рассказать о своём первом мужчине, повествовала:

«Офицер из батальона охраны ГМЗ, начал чаще, чем прежде заходить в библиотеку. Брал всякую дрянь. Даже не знала, чем, на самом деле он интересуется. Оказалось, мной. Конфетки, букетик полевых цветов. Ну, что же. Я люблю знаки внимания. Посещения стали затягиваться на час, два. Обычный флирт перерос в страсть. В субботу, на служебном уазике повёз меня в степь, усыпанную цветущей ковылью. Поэтически размахивая руками, читал стихи Есенина о природе. Степной ветерок, колышет волны ковыля в бескрайней степи, от чего создавалось впечатление морской пучины, трепал подол моего платья, унося мой смех к стоящим столбиком сусликам. Те прятались в норы. После поцелуя, я почувствовала столбик, упиравшийся в моё бедро. Он нагло тыкался, требуя пропустить его в норку. Ручей, вырвавшийся из норки, подкосил мои ноги. Обладатель «суслика» уверенно вошёл в меня, разрывая полог вагины. Четыре капли крови украсили подкладку его кителя, который он любезно подстелил под мою попку, уберегая от проникновения ковыля. Чуть больше капель слез я пролила о потерянной девственности. Семён, сам поразился моей целостности, считая раскрепощённое создание девушки — женским. Потом ещё несколько раз он вывозил меня в степь, где я могла во все горло охать и смеяться от скабрёзных шуток».

— Я уже мечтал, что летом, когда зацветёт ковыль, приглашу любовницу в степь. — тяжело вздохнув сказал Сергей. Помолчав, продолжил речь Татьяны:

«Обнажёнными мы бегали по волнам ковыля, представляя себя на необитаемом острове. Груди мои мотылялись из стороны в сторону. Ветер высушивал наши потные тела. Уморительней было смотреть на пенис Семёна, который в эрегированном состоянии болтался при беге, как сосна в степи шатается от сильного ветра. Жалела его. Член я имею в виду. Семён ловил меня, целовал и, подняв, надевал на кол. Пенис был холодным, влагалище горячим. В "опасные" дни Семён салютовал ввысь. Если в этот момент я была в адекватном состоянии, то, как маленькая девочка хлопала в ладоши и радостно смеялась. Говорила мама, не влюбляйся в военных. Семёна перевели в другой город с ещё большей секретностью. Письма стали приходить все реже. Как капли заканчивающегося дождя».

«Не возбудительная история. — спросила любовница, после передышки. — Да? Смотрю, твой суслик не хочет спрятаться в мою норку. Ещё два мужчины прятались меж моих ног. Один из них ты, сладенький. И солёненький… местами. Ох, ты! Кто тут появился? Да это не суслик, это сурок…, ай. Ох, зайчик мой, что ты… со мной глупой… делаешь?»

— Каникулы пролетели с ужасающей скоростью. Потом мы ещё несколько раз, сговорившись, занимались сексом. По договорённости, при встречах, вели себя, как подобает родственникам. Никто не заподозрил нашу связь. Весенние каникулы так же пролетели в сексуальных утехах. Уже как опытные любовники, зная тонкости сексуальной ориентировки партнёра, утешали друг друга. Летом, отца перевели в другой город. Договорились о переписке. Любовное прощальное соитие мы организовали в библиотеке. Повесив на двери записку — «Санобработка», заперлись за стеллажами, которые полностью скрывали обзор из окон, чтобы ненароком кто-нибудь, не заметил нас. В библиотеке нет кроватей, но столов полно. Нам хватило и одного. Изучение «Камасутры» помогло нам достигать наибольших услад от заключительного секса. Прощаясь с ней, пролили много слёз.

— Через двадцать лет, я поехал на похороны Зинаиды. Татьяна всё также работала библиотекарем. Годы изменили её не только внешне. Характер резко отличался от запечатлённого в моей памяти образа весёлой и рассудительной женщины. Она стала истеричной. На похоронах возле Татьяны стояли молодые мужчина и женщина. Женщина держала годовалого ребёнка. После похорон, когда мы с Татьяной остались наедине, она сказала, что я уже дедушка.

«Семёну моему четырнадцатый год, дочери ещё меньше. Рано мне до дедушки.» — ответил я.

«После прощального соития с тобой я забеременела. Задержку с неделю я ещё принимала, но, когда прошло десять дней, забеспокоилась. Срочно пришлось выходить замуж. Кандидат был один — Вася. Он не знает ничего. Да видимо он ущербный, сколько не пыталась забеременеть от него — не получается. Так что ты — дедушка. Может за бабахаешь мне ещё одного ребёночка…? Ну, подумай». — сказала Татьяна.

Плакалась, что Василий ревновал её. Считал не позволительным раскрепощающие соития. Любовников у Татьяны больше не было. Она хранила верность, но муж упорно ревновал.

— Продолжу. — Сергей повернулся к супруге лицом. — Адаптация в другом городе прошла нормально. На меня, как на крупного молодого человека запала медичка из воинской части, где мы проходили медосмотр. Сучка ненасытная. Через месяц, вызвала к себе под видом нового обследования. Начала проводить измерения, давления, пульса, ЭКГ. Заставила раздеться до трусов, измерила охват груди, бёдер. Как будто в ателье при заказе костюма. А сама все взгляды на трусы бросает.

«С яичками всё в порядке, оба опущены? — рыжая сучка перешла к активной фазе. — Приспусти трусы, я должна проверить. Тебе скоро в армию».

Видимо часто ей приходилось проверять яички, рука сразу нащупала их. Нежно потеребив их, взяла в руки член, оттянула шкурку на нём. Оголила головку. Затем пережала пенис у основания. Кровь в него затекает, а вытечь не может — передавлены вены. Несколько секунд и он уже готов.

«С женщинами имел контакт? — после моего «угу», расстегнула пуговицы на халате. Красивенький лифчик держал объём больших грудей. — Возьми меня здесь. На кушетке».

Быстро разделись. Я улёгся на спину, фалдус смотрел в небеса. Воздержание сказалось на качестве и продолжительности акта. Влага, выделившаяся из вульвы медички, обильней, по сравнению с соками Татьяны, смочила мой лобок. Отряхнув пёрышки, медичка назначила физиолечение чего-то там. Процедуры начинались со следующего дня. Как ты догадываешься, «лечение» состояло из массажа её влагалища. Однажды, я столкнулся с солдатом, который видимо тоже «лечился». По слухам, так она проводила время со всеми понравившимися ей пациентами. Как она меня ничем не «наградила», не знаю. Я даже имени её не знал. Я помнил Татьяну. Во снах много с ней… разговаривал, умолял стать моей женой. Утром просыпался с пятнами спермы на трусах.