Наталья Фомичева - Близость. Книга о хорошем сексе

Стоит отделять правила поведения в определенной культуре от предписанных чувств и мыслей по поводу тела. Это не всегда просто, потому что правила и чувства тесно связаны. Так происходит потому, что общество стремится контролировать телесность человека с детства.

Возьмем приведенный выше пример – естественные отправления организма. Маленький ребенок учится ходить на горшок. Это культурно обусловлено, ему, без сомнения, нужно этому научиться, и, скорее всего, к трем – четырем годам навык станет прочным. Но что происходит, если ребенок описался или обкакался, а мама с папой его ругают за это, хотя он еще не может этот процесс контролировать? Ребенок испытывает стыд за естественные проявления своего организма, и этот стыд совершенно не нужен и не полезен. Стыд никак не поможет ему быстрее усвоить культурную норму, но может увеличить неприятные чувства к собственному телу, особенно если ругают и наказывают часто.

Подрастая, человек продолжает сталкиваться со стыдящими комментариями окружающих. Учитель может отчитать за короткую юбку, врач-гинеколог – пожурить за частую смену партнеров или сделанный аборт, священник – объявить греховным секс вне брака (а то и секс вообще), приятели – поднять на смех, если увидят меньший размер пениса, чем у них, или узнают, что кто-то до сих пор не занимался сексом. Когда-то женщина не имела права зайти в церковь во время менструации, но и сейчас далеко не каждая может без стыда кормить грудью в общественном месте или мочиться рядом с другой женщиной. (Возможно, вы считаете эти культурные ограничения естественными, но в разных культурах и сексуальность, и кормление грудью, и мочеиспускание регулируются по-разному.)

Общество не готово отказаться от стыда, который настолько привычен, что кажется обязательным. Внешность, вес, возраст, наличие или отсутствие половых партнеров, ориентация, материнство, проблемы со здоровьем, любой вид сексуального и телесного поведения может стать предметом стыда, а значит, и травмы.

Дело усложняется из-за многоукладности современной российской культуры. Часть общества, поощряемая официальными властями, продолжает оставаться в рамках консервативных стандартов (традиционная семья и патриархальные гендерные роли, стыдливость, только репродуктивный секс). Другая часть следует парадигме общества потребления с ее рекламой, глянцем, культом молодости, красоты, эффективности и энергичности. Третья идет в ногу с общеевропейским трендом: толерантность к разнообразию, внимание к чувствам, расширение понятия нормы. Таким образом, в обществе сосуществуют разные стереотипы и установки: с одной стороны, женщина, которую изнасиловали, «сама виновата, что надела короткую юбку», с другой – асексуальный человек многими воспринимается как неэнергичный и жалкий.

Я не считаю, что каждый из нас должен непременно бороться с общественными стереотипами. Однако очень важно и полезно осознавать, что наше тело и наша сексуальность подвергаются влиянию общества, которое форматирует нас, воздействуя на наш индивидуальный образ тела, а через него – и на наш секс, которым мы занимаемся с помощью тела, на секс как телесное проявление и переживание.

Насколько нам позволено быть собой или, вернее, насколько мы можем позволить себе быть и чувствовать?

Наше тело естественно, и нам не должно быть за него стыдно, даже если оно не соответствует культурным нормам, стандартам и представлениям окружающих.

Поговорим подробнее о тех зонах риска, которые часто заставляют нас стыдиться нашего тела и нашей сексуальности, а значит, мешают получать удовольствие.

Девственная плева – вещь тонкая и ажурная, и непонятно, как она выдерживает многотонные слои средневековых мифов и легенд.

Во-первых, представления о том, что плева полностью закрывает вагину, ошибочны. Сексологи в Европе и США называют плеву «вагинальной короной», так как эта складка, обрамляющая вход во влагалище, совсем необязательно бывает сплошной. Плева бывает разной: с одним отверстием, с несколькими, плотная, тонкая или совсем маленькая, почти незаметная. Даже в очень плотной плеве всегда есть небольшое отверстие, иначе девушка не могла бы менструировать.

Во-вторых, никакой крови в первый раз может и не быть. Чаще всего плева эластична и может растягиваться. Если мы видим кровь, вполне возможно, что дело в недостаточном количестве смазки, – так часто бывает при первом проникающем сексе. Возможен и другой вариант: плева была очень плотной, а партнер действовал слишком напористо для первого раза. Также у большинства женщин первый половой акт может быть безболезненным, если партнер будет действовать аккуратно.

В-третьих, невозможно по состоянию плевы определить, был ли у девушки секс раньше. Даже гинеколог далеко не всегда может посмотреть и сказать точно, – это можно сделать только в случае, если плева очень плотная и широкая. Наоборот, иногда с годами у женщин, которые не занимались проникающим сексом, девственная плева атрофируется под действием гормонов.

В-четвертых, плеву невозможно надорвать при травме или неудачном падении, а также тампоном при месячных. Она редко рвется и при мастурбации. Первый секс также не всегда в полном смысле становится актом дефлорации. Иногда плева окончательно разрывается только при родах, а до этого лишь растягивается.

В наши дни отношение к девственности, как и к самому сексу, амбивалентно. Раньше считалось, что мужчине надо лишиться ее и приобрести сексуальный опыт как можно раньше, а женщине следует ждать любимого и вступать в брак девственницей. Теперь по поводу женщины существуют две социальные нормы: старая («умри, но не давай поцелуя без любви») и новая (если ты все еще ни с кем не переспала, то с тобой что-то не так, ты недостаточно привлекательна и активна). Девственника или девственницу в 25 или 30 лет могут счесть закомплексованными, как будто секс отменяет комплексы; но при этом впервые заняться сексом нужно только по любви (а если еще не успел встретить своего человека?).

Неожиданно оказывается, что получение опыта первого (и не только) секса – важная компетенция, которая включает в себя одновременно смелость, открытость, свободу и умение устанавливать близкие отношения. На деле эти вещи не связаны. Иногда секс – это конформизм (все уже, а я еще нет), или власть (займись со мной сексом, если действительно влюблена), или средство что-то получить, или просто любопытство.

Секс – это форма общения, и как ни нагружай его бездной дополнительных смыслов, обнаруживая в нем власть, битву за ресурсы, обещания вечной любви или инициацию и отделение от родителей, он остается особой формой коммуникации, которая в идеале не преследует никаких внешних целей, кроме обоюдного удовольствия и в некоторых случаях рождения детей.