Ольга Кандела - Дарственная на любовь

Теар подхватил меня на руки и понес к берегу. Не прерывая поцелуя, уложил на мягкую короткую траву. Навис сверху, жадно стискивая ладонь на моей талии и почему-то не позволяя себе большего. А потом отстранился, заставив меня нахмуриться от досады.

Его взгляд скользнул по моему обнаженному телу, остановился на ключице, над которой белела ровная черта сросшегося пореза. Затем перевел взгляд на бока. Погладил большим пальцем округлые выпуклые отметины, оставшиеся от его острых когтей.

В отличие от свежих ранок эти старые шрамы никуда не исчезли. Остались вечным напоминанием о той боли и страданиях, которые когда-то причинил мне Теар. Которые причинил Ойнэ. И Лунный хмурился, глядя на белесые отметины на моем теле, с нажимом проводил по ним пальцами, словно хотел стереть.

И мучительно выдохнул, понимая, что ничего не получается. Если уж священное озеро Эйл не смогло стереть эти отметины, значит, они останутся со мной навсегда. Я давно с этим смирилась и не обращала на них особого внимания. И лишь только теперь подумала о том, что мои шрамы могут выглядеть непривлекательно для мужского взора.

Но, кажется, только не для Теара. Я почувствовала его мягкие губы на ключице, а затем и на боках. Теар поцеловал каждый крохотный шрамик, погладил ласково и успокаивающе. А я поймала себя на том, что не хочу, чтобы он останавливался. Хочу, чтобы продолжал целовать. Чтобы переместился на живот и сладко ноющую грудь, сжал в объятиях так сильно, чтобы трещали кости.

Он нужен был мне, здесь и сейчас. Его ласки, его страсть и желание, разлитое в воздухе. Остро пахнущее терпким мужским потом и сладкой древесной смолой, свежестью примятой травы и теплом земли. Набегавшие на берег волны лизали ступни, перекатывали крохотные камушки под ногами. И я прикрыла глаза, ощущая пряное блаженство, растекающееся по телу. И почти сразу открыла их, почувствовав, что Теар остановился.

Почему он остановился?

– Мел, ты… Мел…

Лунный улыбался и глядел светящимися глазами на мой живот, гладил бока, на которых…

О, боги! Я приподнялась на локтях, чтобы лучше рассмотреть броню, проступившую на коже крохотными тонкими пластинками, сиявшую на солнце золотисто-красной медью.

Не может быть!

Я ведь потеряла способность обращаться! Потеряла свою регенерацию! Навсегда. И даже не надеялась, что она когда-нибудь ко мне вернется. И теперь ошарашенно смотрела на свое преображающееся тело, не зная, что и думать. Не зная, что сказать.

Впрочем, я и не успела ничего сказать. Я даже обрадоваться толком не успела. Это сделал за меня Теар. Сгреб в охапку и впился в мои губы поцелуем. Притянул к себе, крепко-крепко. Как мне того и хотелось. Мы перекатились по траве, собрав сотни крохотных листиков и иголочек, прилипших к влажной коже, запутавшихся в растрепанных волосах.

Больше в движениях Лунного не было излишней осторожности и трепетности, и я в полной мере ощутила, как сильно он соскучился. Как бурлит в жилах энергия. Как заходится в неровном стуке сердце и сбивается дыхание. Я подавалась навстречу его рукам и губам, выгибалась, желая прижаться как можно теснее, желая соединиться как можно скорее.

– Мел, погоди. Ты уверена? – Теар с тревогой посмотрел в мое лицо. – Слишком мало времени прошло. Я боюсь сделать тебе больно.

Я не сразу поняла, о чем он толкует. А потом вспомнила о недавнем выкидыше, кровотечении и остальных перегрузках, которым я подверглась в последнее время.

И, наверное, он был прав: нам стоило повременить. Но сейчас мое тело буквально звенело энергией, горело желанием, туго скрутившимся внизу живота. Да и регенерация, кажется, вернулась. А, значит…

– Все хорошо! Иди ко мне…

Я привлекла Лунного к себе, зарылась пальцами в короткие светлые волосы, обхватила ногами узкие мужские бедра, красноречиво давая понять, что готова.

И все равно Теар был очень осторожен. Я и не думала, что он может быть таким аккуратным, таким мягким, двигаться так легко и плавно. И что мне может быть так хорошо от этих неторопливых скользящих движений. От его нежных поцелуев, что не прекращались ни на секунду. Кажется, я попала в самый настоящий рай.

Серебряная роща стала нашим раем – одним на двоих. Время замерло, остановилось, увязнув в густой сладости цветочного аромата, окутавшего нас со всех сторон, вскружившего голову не хуже крепкого хмеля. Я утонула, растворилась в окружающих звуках и ароматах, рассыпалась миллионом ослепительно ярких искр.

Не знаю, сколько это длилось. Сколько раз мы взлетали на самую вершину и падали в опустошающую бездну. Разбивались крохотными осколками и собирали себя вновь, чтобы повторить все сначала. Возможно, это длилось мгновение, а возможно – целую необъятную вечность.

А потом Теар вдруг выдохнул мне в губы:

– Выходи за меня…

– Что? – Я подумала, что ослышалась.

Он ведь не мог сказать этого? Ну не мог же?

– Выходи за меня, Мел.

В его светлых глазах не было ни капли насмешки или сомнения. В них читалась решимость и самая малость беспокойства.

– Ты с ума сошел! – выдохнула я потрясенно и постаралась вывернуться из объятий Лунного.

Но он не дал, прижал к земле, нависая сверху и пристально глядя мне в глаза.

– Я серьезно, Мел. Я не хочу разлучаться с тобой. Никогда. И мне не нужен никто другой…

На мгновение я потеряла дар речи: услышать подобного от Лунного я совершенно не ожидала. Да, конечно, как и любая влюбленная девушка, я мечтала об этом, но мечта эта казалась настолько нереальной и неосуществимой, что все происходящее сейчас походило на какой-то невероятный сон. И стоит лишь открыть глаза, проснуться, как все исчезнет – и эта роща, и озеро, и Теар, глядящий на меня своими невозможными светло-голубыми, как воды озера Эйл, глазами.

Правда, в реальность меня вернуло другое. Один неприятный факт, что никак не хотел вязаться с прозвучавшими из уст итару словами.

– Кажется, ты забыл об одной важной детали, Теар. У тебя уже есть невеста.

– Нет никакой невесты. Мы разорвали помолвку.

– Что?! В каком смысле?! – не поверила я.

– В прямом смысле, Мел! Неужели ты думаешь, что я бы стал делать тебе предложение, будучи обрученным с другой?

Теар улыбнулся, светло и чисто, и мне хотелось ответить ему такой же улыбкой. Но противный червячок сомнения грыз меня изнутри. Все казалось, что я сплю. Ведь в моей черно-белой реальности не могло случиться ничего подобного. В моей жизни было место лишь разочарованиям, предательству, лжи, боли. Уловкам и нарушенным обещаниям.

Я интуитивно ждала подвоха и жадно всматривалась в лицо Лунного, пытаясь уличить его в неискренности. Понять причину столь опрометчивого поступка.

Но я так ничего и не нашла и отвела взгляд, понимая, что чем больше гляжу на него, тем сильнее тону в омуте его гипнотических глаз.