Albireo MKG - Всё возьми

Шейх вышел к фонтанам, плеснул воды себе в лицо. В голове вроде сразу прояснилось.

– …Я, когда тебя вижу, с ума схожу, Энефрей, – услышал Искандер голос своего родного брата – Халима. Кровь Искандера тут же вскипела, он бросился на голос.

– …Да перестань же ты вырываться, дурачок, поцелуй меня, я же тебе дядя… – голосом, севшим от страсти, шептал Халим.

Искандер увидел, что Халим сидит на скамье, удерживая извивающегося Энефрея у себя на коленях. Возбужденная плоть Халима, это было видно через белую тонкую ткань шаровар, упиралась аккурат между ягодиц мальчика.

– О… что ты со мной делаешь, Энефрей…

– Ты что творишь, собака?! – подлетел Искандер к брату, вырвал сына из объятий Халима. Мальчик встал рядом с отцом. Мужчина угрожающе поднялся со скамьи. Улыбнулся.

– Я хотел приласкать его, Искандер, но змееныш бежит любых ласк, как вальхан.

– Он не девка, чтоб его приласкивать, – голос Искандера был угрожающим.

– Что такого? Джаллал воин – с двух лет было видно, и тот не чурается! А этот, словно змей пригретый!

Искандер хлестнул Халима по щеке.

– Да что ж ты делаешь, брат?! – вскричал Халим.

– И зачем тебя земля носит, отребье, как только в твою шакалью голову пришло касаться внука бога, – прошелестел Энефрей на кельтском, облизнул пересохшие губы.

Искандер потерял дар речи. Фраза, интонация, тембр голоса напомнил прошлое. Шейх уже слышал эту фразу, почти слово в слово… мужчина склонился к сыну.

– Я хочу поговорить с тобой, жди меня у себя в комнате, – строго сказал Искандер.

Энефрей не знал, что отец знает язык Одина, мальчик знал, что так говорить взрослым он не имеет права, но мать, если бы была рядом, вряд ли захотела скандала, а бабка бы тоже никогда не выдала внука. Больше некому было знать этот язык. Мальчик не двинулся с места.

– Иди в свою комнату, – повторил Искандер настойчиво. Энефрей быстро исчез за деревьями.

Искандер развернулся к брату и сдавив его плечо, повел за собой, вглубь сада, чтобы не скандалить прилюдно.

– Опомнись, брат, Элох все видит, – предупредил Халим.

– Детей не приласкивают со стоящим членом! Не черни имя Элоха, – Искандер говорил сдавленно, от сдерживаемого гнева.

– Да оглянись вокруг! Кто не теребит Энефрея? Сам султан вожделеет его, и ласкает, и такова уж природа, чтобы, держа в руках красоту, член восставал.

Искандер снова хлестнул брата по щеке.

– Он мальчик, Халим. Это богохульство.

– Да брось, – рассмеялся Халим, – вся Либия занимается подобным богохульством и никого еще не наказал Элох.

– Не смей подходить к моим сыновьям, шакал, – прорычал Искандер, уходя, невольно отмечая, что ругательство он выбрал то же, что и Энефрей, а еще раньше Фрей…

Халим рассмеялся вслед брату.

– Так запри его в башне, Искандер, ты не запретишь каждому, кто вожделеет твоего младшего подходить к нему! Рано или поздно все равно султан распечатает его.

Искандер стремительно вернулся и кулак мужчины впечатался в лицо Халима. Халим удар пропустил, потому что не ожидал его.

– Двуличная тварь, как ловко ты вспоминаешь о братстве, и гадишь в душу. Если я тебя распечатаю, ты все так же будешь ратовать за мужеложство?

– Подлец, – Халим бросился на брата.

Завязалась драка. В какой-то момент Искандер заломил руки Халима, тыкая его лицом в траву, стянул с него шаровары. Халим возмущенно застонал.

К ним уже бежали люди, услышав крики, разнимать дерущихся братьев.

– Это Элох тоже одобрит? – прошипел на ухо брату Искандер, он уперся пальцами в афтер Халима.

– Ммм, – замотал головой Халим.

– Искандер! Побойся Элоха! Что ты делаешь? – сложил руки как для молитвы второй брат Искандера – Ашид.

– Что тут случилось? – спрашивали женщины друг друга. Чтобы ни происходило, они всегда все спрашивали друг у друга.

– Кто желает моего младшего сына, может прийти ко мне, я распечатаю любого, и решу достоин ли он владеть Энефреем, – прорычал Искандер, отшвырнул от себя Халима и пошел прочь, в дом, оставив гостей охать и разбираться в случившемся.

XXXX

Искандер постучался в комнату Энефрея и вошел, не дожидаясь ответа. Мальчик лежал, раскинувшись на постели, чувственно и необычно. Руки за головой, одна нога вытянута, другая ровно поджата. Неудобная поза, если не привыкаешь так лежать. Так лежал Фрей. И так теперь, оказывается, удобно Энефрею. Искандер сплюнул: вот напасть, ему только сейчас зло ухмыльнуться. Внутри шевельнулся невольный страх… на мгновение. Энефрей дремал. Сын Искандера, действительно, был красив. Такие дети могли бы быть у него с Фреем. Искандер ужаснулся своим мыслям.

Мужчина сел на кровать, невольно любуясь Энефреем. Мальчик открыл глаза и легко ожидающе улыбнулся. Так Фрей не улыбался, нет, тогда однажды…

…Фрей спал на лежаке, в своей комнате, Искандер лежал рядом, в ногах Фрея. С тех пор, как викинг перевел его к себе в спальню и начал укладывать его спать с собой в одну постель, спать стало тепло и удобно. Лежак был широкий, поэтому, даже поперек места Искандеру было достаточно. Фрей приказал разбудить его через два часа, у него было свидание. Наверное, с ней. Искандер умел определять время по луне и солнцу. Поэтому ему не сложно было проснуться через два часа самому и разбудить Фрея.

– Хозяин, уже два, – Искандер не касался воина. Но на слова тот не отреагировал. Тогда Искандер потряс ногу мужчины. Фрей снова не отреагировал. Тогда Искандер решился, он подполз выше, и положил руку на голое плечо Фрея. Воин открыл глаза, мазнул светлым взглядом по Искандеру и вот так же, как сейчас его сын, улыбнулся ему…

– Энефрей, то, что ты сказал Халиму сегодня, нехорошо.

Мальчик молчал. Приставания были частыми, Энефрей стыдился о них рассказывать. Но виноватым он себя не чувствовал.

– То, что сделал Халим очень плохо, но не потому что он шакал, а ты внук бога, а потому что насилие над чужой волей – это недостойно.

Мальчик молчал. Искандер вздохнул, сложно было, что-то предъявить Энефрею, все когда-то считали себя сыновьями Бога, нельзя было отнять у него право быть северянином, да и жена его заждалась в постели.

– Я научу тебя защищаться от шакалов, – Искандер склонился и поцеловал лоб сына. Энефрей чувственно положил руки на плечи отца.

– Спасибо, папа.

Суровый мужчина ласково улыбнулся Энефрею: «ох, и правда влечет мальчишка», – с неудовольствием подумал Искандер, покидая комнату сына.

XXXX

Эйшан верно и покорно ждала мужа. Несмотря на хаму 4 4 сок со специями , настроение снова упало. Она думала об Искандере. Они жили уже десять лет.

За все это время они не стали ближе, Искандер не оттаял. Что бы там ни было в его прошлом, за десять лет пески должны были унести это. Если только Искандер не оставил там свою жизнь. Если б только она знала, если б только он доверился ей, она бы вырвала эту боль из его сердца, убила бы эту злую память…