55 Гудвин - Лорд Здец, принцесса и полпринца в придачу

И только когда я закрыл чёртов ночной горшок и спрятал его обратно под кровать, до меня дошло – прежде во сне мне никогда не удавалось поссать. Вот честно! Могло присниться, как захожу в туалет или отхожу за подходящий куст на природе, но дальше – либо что-то отвлекало, либо я просыпался. Значит, наяву я сейчас обоссался как малолетка, – сделал я вывод. Надеюсь, впитывающую пелёнку мне не забыли постелить…

Толком обдумывать эту странность сновидения мне совсем не хотелось, и я почти с радостью отвлёкся на вновь повысившиеся голоса в соседней комнате. Осторожно приблизился к двери и присмотрелся.

Комната была похожа на большую гардеробную, у мам а примерно такая: с туалетным столиком, зеркалом и большими платяными шкафами. Только в отличие от маминой, в этой гардеробной было огромное окно. Сейчас оно было приоткрыто, и из него немилосердно тянуло холодом.

С улицы доносился шум продолжающейся пьянки, а посреди комнаты спорили уже знакомые мне персонажи – девица в лиловом, её голос я опознал верно, и сбитый мной с лошади красавчик. Красавчик выглядел вполне здоровым, хоть и сердитым, и я порадовался – выходит, серьёзно не пострадал. Снова пришлось себе напомнить: нет никакого красавчика, он мне просто мерещится. С другой стороны, смотреть сон, в котором я безо всякой причины убил или покалечил человека, мне бы вряд ли понравилось, так что имею полное право радоваться. Если уж застрял в этом бреду, пусть он хотя бы доставляет мне удовольствие.

Девица, кстати тоже красавица-блондинка, но с менее смазливым, чем у мальчишки, строгим лицом, принялась вдруг размахивать небольшим кинжалом. На бледном лице отражалась звериная серьёзность, и я поспешил выйти на свет – хотя бы для того, чтобы использовать фактор внезапности и отвлечь её. Глюки они или нет, но наблюдать за кровавым убийством я всё ещё не был готов.

Как оказалось, я неправильно оценил действия барышни – кинжал она направила не на красавчика, а себе в грудь и замерла, предостерегающе выкинув руку в сторону перепуганного мальчишки. Лорд Тау – почему-то именно в этот момент я вспомнил его имя.

– Приблизитесь ко мне, и я себя убью, – заявила она, прожигая меня взглядом. Я понял каждое слово.

– Спокойно, – протянул я, поднимая руки вверх и надеясь, что она меня тоже поймёт. – Я ни на чём не настаиваю. Нет значит нет, так?

– Нет значит нет? – неуверенно переспросила девица, чуть опустив нож.

– Конечно, – подтвердил я, отчаянно кивая. – Это всё ошибка. Недоразумение. Недопонимание, – я старался подобрать как можно больше слов, чтобы хоть одно из них оказалось правильным.

– Так я и думал! – на лице Тау появилось выражение самодовольного торжества. Настолько дебильное, что захотелось немедленно врезать ему в челюсть, чтоб охолонул. – Вы просто трус, лорд Пьиздьец! – продолжал Тау. – Вы не смеете требовать законной сатисфакции, оставшись без своего колдовского оружия!

Сатисфакция! – мысленно отметил я. Значит, с норманнами они тут всё-таки контактируют. Относиться к ситуации как ко сну становилось всё сложнее, я втягивался и поневоле начинал воспринимать собеседников как посторонних людей, а не как порождение моего воспалённого воображения.

Ладонь горела от ожога, ступни – от холода, задница – от укусов, но я всё же заставил себя гордо выпрямиться и холодно поинтересоваться:

– А почему, позвольте узнать, я должен требовать сатисфакции? – очень хотелось уесть этого самодовольного наглеца, но я пока не знал как. Впрочем, мой вопрос ненадолго поверг его в ступор. Он нерешительно посмотрел на девицу.

– Вы не собираетесь сражаться за честь своей жены? – прищурилась та. Вернее, выразилась более витиевато, возможно даже, сыронизировала по поводу моих боевых способностей, но тонкостей я не разобрал.

– А что, миледи, ваша честь была под угрозой? – усмехнулся я и наконец позволил себе опуститься в небольшое кресло у туалетного столика. Затем, наплевав на правила приличия, подогнул ноги и принялся растирать замёрзшие ступни, благо хламида надёжно скрывала интимные участки тела. – Холодно тут у вас, – пояснил я в ответ на обалделые взгляды своих собеседников. – Так что там с честью? Всю успели порушить, или что-то мне оставили?

Новоявленная жена одарила меня взглядом Ксантиппы 10 10 Ксантиппа – жена Сократа, которая, по легенде, ужасно его изводила. , но кинжал убрала – спрятала в небольшие ножны на поясе. Сложила руки на груди и продолжила сверлить меня взглядом.

Глаза Тау загорелись праведным гневом.

– Леди Линн никогда не позволила бы себе… Подобного! – пылко заявил он.

– Верю, – спокойно кивнул я. – Ни на секунду не сомневался в добропорядочности леди Линн. Именно поэтому и не понимаю – с какой стати я должен требовать сатисфакции. Если ей хочется поговорить со старым другом, не вижу причин ей препятствовать.

Леди Линн вздёрнула бровь. Заинтересованно вздёрнула. И посмотрела на меня без прежней неприязни.

– То есть, – начала она медленно, – будучи вашей женой, я могу говорить с кем хочу и когда хочу? И при этом нет – значит нет?

– Ну да, – кивнул я и огляделся в поисках какого-нибудь покрывала или накидки – от окна по-прежнему немилосердно дуло. – И вообще, что касается этого брака… – я снова повернулся к ней, так и не найдя, во что завернуться. – Может, его можно как-то отменить?

Лицо Тау озарилось надеждой. Рассерженный мальчишка на глазах превратился в готового к действиям воина.

– Можно отменить результаты турнира, если вы признаете, что ваше оружие было подготовлено не по правилам, – выпалил он на одном дыхании – явно не первый час идею обдумывал. Хорошая галлюцинация вышла, живая!

Только вот холод меня достал до чёртиков… Холод! – я аж подскочил от этой мысли. Если я лежу в дурацкой коме, то холод может означать постепенный отказ органов! Что если я медленно умираю?!

– Тепло, – прохрипел я, выталкивая слова через сжавшееся горло. – Нужно быстрее согреться!

Сказал больше для себя, чтобы просто почувствовать себя живым, но Тау среагировал мгновенно: скинул с себя длинную шерстяную накидку и благородно накинул её мне на плечи.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я и снова устроился в кресле, поджав ноги. Завернулся так, что снаружи торчала только голова, и почувствовал, как по телу сладко разливается тепло.

На этот раз моё странное поведение собеседников мало заботило. Тау был окрылён надеждой, а вот леди Линн напротив – погрустнела. С чего интересно? Явно ведь неравнодушна к Тау.

– Ничего не выйдет, – прошептала она, откидываясь на стену. – Я подслушала разговор родителей. Отец сказал, – она отвела глаза и тихо закончила: – Главное, что это не Тау. Кто угодно, только не Тау, – она тяжело вздохнула и подняла на Тау больной взгляд.