55 Гудвин - Лорд Здец, принцесса и полпринца в придачу

– Не советую, – скептически отозвался я. – Они так напились, что могут уснуть прямо на улице. Не хватало только, чтоб ты на кого-то из них спрыгнул с размаху. К тому же, леди Линн вряд ли сама справится со своим платьем, и я ей в этом вопросе точно не помощник. И служанку звать поздновато, да и не в нашей ситуации.

Тау снова вспыхнул, а Линн поджала губы от такого прямого намёка, но мне на их разборки было уже плевать. Всё сильнее клонило в сон, и я подумал – может, это хороший знак, и на самом деле я просыпаюсь.

Я ещё успел почувствовать, как с другой стороны кровати шевельнулся полог, затем прогнулся мягкий, пуховый, кажется, матрас – такое, вроде, называется периной. Кто-то, должно быть Тау, плотно задёрнул все занавеси.

– Тау, – пробормотал я в полудрёме, вспомнив, что не выяснил кое-что важное. – У тебя первое имя есть, или все только по титулу зовут?

– Ланс, – донеслось с другой стороны кровати.

– Ну, спокойной ночи, Ланс, – усмехнулся я. – Я, кстати, Алекс.

– Спокойной ночи, лорд Алекс, – со смешком ответила Линн.

– И тебе спокойной ночи, леди Линн, – отозвался я.

Тау гордо молчал.

***

Утром однако тишину нарушил именно Тау, сладко всхрапнув мне в самое ухо. Я открыл глаза и обнаружил три вещи. Во-первых, моя многоступенчатая галлюцинация ещё не закончилась. Во-вторых, обожжённая рука немилосердно болела. В-третьих, Ланс, лорд Тау, умудрился во сне подкатиться мне под бок, обнять руками и ногами и едва ли не целиком на меня залезть. И ладонь у меня болела потому, что в неё упирался крепкий утренний стояк.

Вечером Тау снял верхнюю одежду, оставшись в тонкой нижней рубашке и таких же тонких панталонах, державшихся на слабых завязках. Потяни – развяжется.

Искушение превратить затянувшийся кошмар в эротический сон было велико, но я, чёрт меня знает почему, сдержался. В смысле, сдержался и не стал, переложив внушительный ствол в левую руку, дрочить Тау. Наверняка парень проснулся бы не сразу и дал бы мне возможность насладиться действом и зрелищем. Но я ограничился шлепком по его упругой тренированной заднице, зато уж её приложил от души – откинул одеяло и ударил с размаху. Ещё и чуть сжал, когда ладонь легла на ягодицу.

Тау дёрнулся, распахнул глаза и вытаращился на меня.

– Всё-таки решил консумировать наш брак, милый? – проворковал я.

Тау подскочил как ошпаренный, слетел с кровати и приземлился на свою роскошную задницу, потирая поясницу. Я заржал и понял, что смеюсь не один – Линн тоже проснулась и покатывалась со смеху.

– Вы так мило смотрелись вместе, – вздохнула она, распахивая полог, – не хотела вас будить.

Тау насупился.

– А вы так хорошо ладите, может, вас вдвоём оставить? – процедил он. Рассерженный, взъерошенный, сонный, он был чертовски хорош, и я уже жалел, что не воспользовался ситуацией.

– Тебе и так придётся нас вдвоём оставить – слуг же нужно позвать, – фыркнул я.

Тау одарил нас обоих тяжёлым взглядом, поднялся и принялся одеваться.

– Так минутку, – остановил я его, когда понял, что он вот-вот свалит. – Во-первых, нам надо условиться, когда и где встретимся днём, чтобы обговорить детали, во-вторых… – я кинул быстрый взгляд на Линн, но всё же продолжил. – Как тут у вас обстоят дела с утренними потребностями, – я прекрасно помнил, где оставил горшок, но понятия не имел, что предписывает по этому поводу местный этикет, и не упадёт ли благородная дама в обморок, если я пойду справлять нужду в её будуар.

Тау посмотрел на меня непонимающе.

– Отлить мне надо, – проворчал я, чувствуя, что смущаюсь.

Тау несколько секунд задумчиво хмурился, а затем усмехнулся.

– А, ночная ваза! Под кроватью, милорд, где ж ей ещё быть. И не волнуйтесь – на её честь я не посягал.

– Большое облегчение, – я закатил глаза и нехотя выбрался из тёплой постели. – Куда идти с этой ночной вазой, умник? Не могу же я при леди…

– Задёрните полог, – пожал плечами Тау.

– Нет уж, такого уединения мне недостаточно, – я выудил из-под кровати хвалёную вазу и направился-таки к будуару. – Прошу прощения, миледи, я намерен осквернить ваши покои.

– Странный вы, лорд Фей, – задумчиво ответила она. – Естественные надобности вас смущают, а вопросы чести – нет.

– Потом поговорим о моих странностях, – буркнул я и плотно закрыл за собой дверь.

Не самый романтичный предлог у меня вышел, чтобы дать им попрощаться наедине, зато правдивый.

Когда я вернулся, Тау уже не было в спальне, а Линн выуживала из-под кровати второй горшок – со своей стороны.

– Только не при мне! – выпалил я, ибо к такой степени близости был не готов.

– И чем дальше, тем удивительнее! – вздохнула Лин и тоже скрылась в будуаре.

Вернувшись из будуара, Линн вызвала слуг. Я забрался под одеяло (в замке по-прежнему стоял дикий холод, за ночь он только усилился) и потребовал чаю в постель.

Меня не поняли.

Тогда я попросил горячий утренний напиток – мне принесли ещё кипящий глинтвейн, сшибавший с ног одним своим сивушным запахом.

Сначала я рассвирепел. Если и есть в мире что-то хуже, чем ранний подъём, то это – ранний подъём без чашки горячего, крепкого, горького чёрного чая. Ну или хрен с ним – зелёного. Или даже – чёрт, сдаюсь! – кофе. Но увы! Галлюцинация моя решила придерживаться грёбаной исторической достоверности. В мире, рождённом моей больной фантазией на основе чтения многочисленных исторических романов, эпоха Великих географических открытий ещё не настала, и довезти заветные чайные листы до берегов Альбиона никто не потрудился. И мавры кофейных зёрен не подкинули…

Именно в этот момент я впервые задумался – а мог ли на самом деле мой мозг породить такое? Что если это не кома и не глюк, а какая-то долбаная параллельная реальность, из тех, что сводят с ума физиков и поклонниц холостых тёмных властелинов разной степени брутальности?

По этой логике выходит, что я – так называемый “попаданец” (не намного лучше, чем “лорд Пиздец”, прямо скажем). И отбор невест, то есть, пардон – женихов, и вынужденный брак – всё одно к одному.

Гипотеза была слишком невероятной, чтобы в неё поверить, но она заставила меня задать себе важный вопрос: есть ли в этой реальности что-то, что не мог бы вообразить мой мозг? Пока каждый кусок окружавшей меня действительности находил отголосок в моём жизненном опыте. Тут не было ничего такого, что мой разум не смог бы скомпилировать из имеющихся у меня сведений. Вот разве что отсутствие чая – такого опыта чисто физически у меня не было.

Впрочем… Ну точно! Я аж выдохнул, вспомнив об этом (очень уж не хотелось верить, что моё пребывание тут – настоящее, и на помощь бригады врачей, борющихся за возвращение меня в сознание, рассчитывать не приходится). Разумеется, в моей памяти есть пример мира, где нет ни чая, ни кофе. Мир Ехо 11 11 Мир Ехо – имеются в виду книги Макса Фрая, серии “Лабиринты Ехо”, “Хроники Ехо”, “Сновидения Ехо” и другие истории из жизни сэра Макса из Ехо. – вот откуда взялась моя тоска по несуществующим напиткам, ничего сверхъестественного. Сколько раз я перечитывал книги о приключениях сэра Макса – не сосчитать, всё логично.