Irizka2 - Пыль незнакомых дорог

Дородная красотка повела густой, чёрной как смоль бровью и прищурила узкие тёмные глаза. Выглядела она не моложе Вэй-Дуна, но люди жили значительно меньше, а значит, ей было не больше сорока. Возраст и ветер сделали её кожу почти такой же тёмной, как у лесного эльфа, а размеренная жизнь в гареме превратила некогда стройную фигуру в тучную и грузную. Сморщенную кожу вокруг рта, как и у человеческих мужчин, покрывала негустая растительность. Женщина казалась уродливой, и Эльдер показательно кривился.

– Замолчи! – Лин побагровел. – Она прекрасно понимает всеобщий, а также ханьюй и латенский. А ещё говорит на скандии и, конечно, людском. Я не разбираюсь в их языках, но она знает несколько из них.

– Прошу меня простить, – с явным сарказмом произнёс Эльдер.

– Ничего страшного. – Голос у женщины был грубым, низким. Она говорила с сильным акцентом. – Лесные славятся своей хамоватостью и невежеством.

– Пойдём. – Эльдер дёрнул альфу за рукав, вмиг помрачнев. – Показывай своего третьего.

Лин не хотел его вести к Лейфису. Вообще не хотел знакомить лесного эльфа с килантом. Но ему не терпелось встретиться с ним, и ноги сами привели к покоям третьего мужа. Лейфи услышал их приближение – слух килантов ещё чувствительнее, чем у эльфов, и выскочил из комнаты, приветственно склонив голову.

Килант был ниже эльфов почти на голову, узкое, стройное телосложение красиво подчёркивали широкий пояс и вырезы на бёдрах. Омега не носил обуви – ноги киланта украшали небольшие копытца. Не носил он и платка – на голове крупными завитками лежали рога, а за ними висели длинные подвижные уши. Волосы, густые, светлые и мягкие, вились объёмными кудрями, делая его похожим на барашка. Лицом килант почти не отличался от эльфов, только нос короче и губы темнее. Светлая кожа казалась почти прозрачной, чуть прикрытая лёгким, серебристым пушком. Но особое внимание привлекали глаза – словно два бездонных колодца с переливами звёзд и радужных бликов. Огромные, влажные, они притягивали взгляд, гипнотизировали, заставляя отмечать в Лейфисе невероятную красоту.

Эльдер тоже замер, рассматривая белоснежное создание, на этот раз обошёлся без грубостей и шуток. Поклонился при знакомстве и уставился на мягкую белую кисть, которую притянул к своим губам Лин-Синг для поцелуя.

– Теперь понятно, куда ты так спешил, – пробормотал он, покинув комнату Лейфи.

– Его судьба сложилась куда хуже, чем твоя, – мрачно заметил Лин. Эльдер только хмыкнул, уверенный, что хуже, чем ему, быть не может, и сменил тему.

– Твои мужья сутки напролёт просиживают в своих покоях?

– Нет. Но сегодня их старший муж вернулся домой, и они готовятся к возможной встрече. Я не сообщил Мао, кого именно позову на ночь, поэтому они все ждут моего приглашения.

– Звучит так, словно это великая честь – попасть в твою постель!

– Прекрати грубить! Это действительно так. Семья того омеги, кто принесёт мне ребёнка, будет обеспечена на несколько поколений вперёд, а сам муж получит привилегированный статус. Если же ребёнка родит омега из гарема, то получит статус супруга.

– Ясно, показывай уже этот гарем.

– Мы сейчас направляемся в сады, где в это время отдыхают наложники. Залы для занятий ты сможешь посетить завтра, гардеробные и столовые открыты в любое время суток.

Лин утомился от общества этого омеги. Хотелось поскорее закончить с Эльдером и вернуться в покои, чтобы пригласить Лейфи к себе на ночь. Лин слишком сильно скучал и безумно устал за эти месяцы от одиночества и холодных ночей. Даже если Лейфис не желает его по-настоящему, он прекрасно играет навязанную обстоятельствами роль.

– В это крыло запрещено входить альфам, и только семья Риу имеет на это дозволение, – продолжил он экскурсию. – Там живут лишь омеги и прислуживающие кланы – евнухи, те, кто не принял статус и служит императорской семье и богам.

– Мы таких зовём бетами. Отказаться от поединка на своё совершеннолетие могут лишь служители храма и больные или слабые, неспособные драться. Но им не положен статус – их потомство никому не нужно.

– Жестоко.

– Это лучший способ воспитать силу в нации. Лесные эльфы не знают слабостей, их с детства растят как воинов.

– Тогда почему же вы так легко проиграли? – внезапно резко оборвал его Лин. – У вас не было организованного командования, эльфы нападали разрозненно, выскакивали из леса с дикими криками и нарывались на выставленные копья. Я видел твоих сильных бойцов, как яростно они сражаются, и с отвращением смотрел на оставленные за спиной тела. Если бы лесные эльфы хоть немного знали о дисциплине и имели сильного лидера, вы бы не сдались за пару месяцев борьбы!

Эльдер с размаху залепил ему пощёчину.

Глупцу повезло, что они перешли в крыло омег, и телохранители остались за стенами, а охранники-евнухи ждали их у входа в сады. Повезло, что Лин заметил его движение и сумел шагнуть в сторону, так что рука лесного эльфа лишь немного коснулась лица. Выхватив кинжал из-за пояса, он с силой толкнул Эльдера к стене и надавил лезвием на шею. Тот яростно полыхал глазами и скалился.

– Ты оскорбил моего отца-омегу! Ты оскорбил мой народ, что сражался без страха, защищая свои земли! Ты оскорбил меня, простоявшего две недели на заставе Зин-эйри без сна и еды ради спасения родины!

– Эльдер’Тан-Талас Риу, – медленно произнёс Лин, – если ты ещё раз поднимешь на меня руку, я казню тебя, и плевать на последствия, гражданское восстание и новую войну!

Лин сказал Мао, что слишком устал, чтобы приглашать к себе мужей, но с наступлением темноты послал записку со слугой к Лейфису. Килант принял приглашение, как обычно, забрался в его спальню через окно – их комнаты связывал узкий черепичный откос, и Лейфи предпочитал передвигаться по крышам, а не входить в дверь. Тен-шу услышал вторжение, мгновенно появился рядом, но Лин подал знак, успокоил, и тот вернулся на своё место у входа в спальню.

Лейфис беззвучно прошёл по коврам до постели, остановился напротив альфы, не сдержав тяжёлого вздоха. Лин поднялся, встал рядом и позволил себе короткие объятия. Лейфи пах лесными орехами, тёплой землёй и солнечным утром, от его запаха в груди расцветали камелии.

– Почему ты не послал мне официальное приглашение? – тихо спросил Лейфи.

– Мао сердится, что я не приглашаю других мужей.

– Почему ты не приглашаешь других?

Дурацкий вопрос. Дурацкий – потому что Лейфи прекрасно знает об отношении к нему. Лин говорил о своих чувствах, дарил подарки и желал в своей постели лишь его. Эта странная болезнь поразила сердце с того самого момента, как император провозгласил их парой. Красота киланта, его необычный запах, светлая кожа и мягкий пух по всему телу буквально сводили с ума. Лин грезил наяву, мечтал о каждой ночи, забыл обо всех остальных омегах в доме и закрывал глаза на недовольство распорядителя и даже императора.