Irizka2 - Пыль незнакомых дорог

– Потрясающее зрелище!

Эльдер перевёл взгляд на говорившего. Лин точно так же стоял с ним рядом, приподнимался от движения волн и смотрел куда-то вдаль.

– Лейфи любит показывать море, но в последнее время он делает это всё реже. Я рад, что он решил поделиться им с тобой.

– Я сказал ему, что раньше не видел моря.

– Ты ему приглянулся. Прежде он никогда не проявлял к кому-либо подобного расположения. – Лин печально улыбнулся. – Островной народ почти не покидает своих земель. Говорят, там их любят и поддерживают духи. Они верят в перерождение и судьбу, живут по законам сердца. Лейфис вдали от родины теряет связь с предками, и ему от этого больно.

– Тогда отпусти…

– Разве это возможно? – Лин говорил с отчаянным сожалением. – Однажды из жалости я разрешил ему уйти, сообщил о своём решении императору и хоть не получил его поддержку, но был услышан. Лейфи вернули прислуживающие кланы, они не позволили ему покинуть Хианга. За первый побег Лейфи посадили на несколько дней в подземелье, а мне император поставил в укор то, что я нарушил традиции. Мы не отпускаем своих омег, не прогоняем их даже за непристойное поведение. Янг соединил нас на брачном ложе, и я должен заботиться и быть рядом до конца его дней.

– Или твоих, – зачем-то добавил Эльдер.

– Лейфис не успокоился, пытался уйти снова. Не просто сбегал, он прощался со мной, обещал вернуться, но каждый раз его ловили. Он трижды уходил из Чуньцю, и в последний раз его наказали плетьми. Император лично присутствовал во время порки, вместе с мужьями и приближёнными наложниками. Я тоже был рядом… Нет ничего страшнее наказания любимого мужа за то, что он не в силах справиться со своим духом.

Лин подавленно вздохнул, а Эльдер отвёл от него взгляд. Стало не по себе. Словно море, не настоящее, а лишь то, что сохранилось в памяти киланта, вымораживало его изнутри. Слова Лина напрямую касались и лесного эльфа, может, неосознанно, но альфа намекал, что не желает Эльдеру зла, не хочет применять к нему жестоких мер, а значит, омеге следует сдерживать свою натуру. Но Эльдер не совершит подобных ошибок, не позволит себе сбежать и попасться. Если он уйдёт из замка, то победителем и со своей армией. Если нет, то заберёт с собой в темноту ночи всю семью Риу.

Море стало тревожным, волны потемнели и пытались сбить с ног. Они поднимались всё выше, но Эльдер не чувствовал опасности. Внезапно сильная волна накрыла его с головой, но он только задержал дыхание и снова вдохнул, когда море схлынуло. Эти чувства, эмоции киланта, поглощённого своими воспоминаниями, жалили в самое сердце. У Эльдера тоже было много прекрасных событий в жизни, которыми он мог поделиться. Но, к сожалению, не умел. Ни мысленно, как делали это киланты, ни даже на словах. Эльдер не умел рассказывать.

– Почему ты сказал, что его судьба сложилась хуже, чем моя? – спросил он у напряжённого, замершего с мрачным лицом Лина.

– Ты, покидая свой дом, не оставил там сына и мужа. – Лин коснулся его руки, словно ища поддержки, и Эльдер позволил ему это. – Возможно, ты знаешь, что киланты находят свою пару один раз и навсегда. Они называют мужей наречёнными и видят в них равных партнёров. Киланты любят лишь однажды и чаще всего уходят из жизни вдвоём. Хонг-Ву вошёл в Скандию через горный перевал и не встретил с стороны килантов серьёзного отпора – они не сражаются, а бьются на дуэлях. Правитель островного народа предложил дуэль за свои земли и сокровища. Он выдвинул свою кандидатуру в качестве бойца, но Хонг-Ву Риу по нашим законам не мог принять бой, и противником пришлось выступить мне. Я не слишком хорошо владею мечом, по сравнению с килантом, но силён в магии, которой у противника не было. Я победил, пусть и не совсем честно, и убил своего оппонента. Островной народ присягнул императору, поклялся в верности, признавая его победителем. У проигравшего остались младший муж и сын. Омега достался мне, а ребёнка убили, дабы в будущем избежать его мести. Так Лейфис стал моим супругом, потеряв своего единственного любимого и сына.

– Он сказал, ему некуда больше бежать, – вспомнил Эльдер.

– Ты лишился своего гордого статуса правителя, Лейфис же лишился своего сердца, – продолжил Лин с горечью. – Килант остался в моём доме, доме своего врага, отпустив боль и страхи, в ожидании свободы или смерти. Лейфи уже давно не живёт, он существует, принимая жестокость судьбы как наказание за ошибки в прошлой жизни. Но я не знаю, что он мог такого сотворить, чтобы боги наказали его столь жестоко… – Сжав губы, Лин выглядел отчаявшимся и полным сожалений.

Эльдер хотел себя одёрнуть – ни к чему проявлять сочувствие к врагу, Лин-Синг сам виноват в своём положении. Но он всё равно сжал державшую его руку, выразив молчаливую поддержку, и Лин ответил тем же…

Эльдер понял, что засиделся, когда Лин уже, наверное, в десятый раз пожелал ему спокойной ночи. Альфе не терпелось остаться с килантом наедине, но уходить желания не было. Там, в комнате, Эльдера ждали одиночество и холод, а тут, пусть и не с близкими, но всё же связанными с ним браком существами, он чувствовал себя спокойнее. Эльдер попытался задержаться, просил Лейфи рассказать об островном народе, просил снова показать море, но Лин, устав от его назойливости, подталкивая, вывел к дверям.

– Скажи Мао, что соитие состоялось, но я не одарил тебя своим семенем.

– Ему обязательно это знать? – поморщился Эль.

– Да, Мао записывает каждую встречу и следит за моей мужской силой.

– Брр! – Передёрнув плечами, Эльдер сочувственно глянул на мужа. – А Лейфиса он не спрашивает?

– Килант не может понести от эльфа, – мрачно ответил Лин, – а ты можешь.

Последнее было совсем лишним, потому что Эльдера обидели слова альфы. Он вышел, передал Мао, что требовалось, но остался стоять рядом с охраной, вслушиваясь в тихие стоны, доносившиеся из спальни мужа. Ему было обидно за Лейфиса, который оказывался под нелюбимым альфой каждую ночь, и неприятно поведение Лин-Синга, что пользовался своим положением. Конечно, он был в своём праве, да и килант не проявлял сопротивления. Казалось, Лейфи в этих отношениях пытался укрыться от своей боли. Наслаждение и чужая любовь смывали тоску. И в какой-то момент Эльдер отчётливо понял, что завидует. Ему тоже хотелось чужой любви. Чтобы она смыла его тоску по дому.

Он ушёл, оставив любовников в покое. Охрана проводила его до покоев. Но даже на расстоянии звуки страсти эхом разносились по пустым коридорам. Эльдер со вздохом зашторил двери в своих покоях, сорвал с головы осточертевший платок и стащил чадру. Он был так раздражён своими чувствами, чужими признаниями и затронутыми воспоминаниями, что не сразу почувствовал постороннее присутствие.