Алексей Иванов - Затмение Джонсон

– Прекрасно понимая, что быстро только кошки родятся.

– Не важно даже, духовные это будут блага или же материальные. Вера есть вера. И она всегда есть результат твоего невежества, помноженного на твою лень.

– И чем ты глупее и ленивее, тем сильнее в тебе жажда найти того, кто будет чуть ли не против твоей воли толкать тебя к твоему же счастью.

– Поэтому никогда не устанавливай точные сроки. Говори: по обстоятельствам. Что желаемое ими есть у твоего хорошего знакомого, который с радостью окажет тебе услугу. Вначале ты можешь долго его не встречать. А потом он может куда-нибудь уехать или попасть под загруз.

– И ему будет уже не до тебя.

– Чтобы выйти из положения, можно делать со своим хорошим знакомым всё, что угодно. Отправить его в другой город, страну, под поезд… Главное – никогда не повторяться.

– Иначе, тебе перестанут верить, – согласился Ганеша.

– И ты не только погасишь инерцию маховика идеализации своей персоны, но и запустишь противофазу. И тогда, что бы ты ни делал и ни говорил, ты будешь грести против течения.

Жизнь наивно учила Ганешу, что «кто платит, тот и заказывает музыку». В то время как Сканда пошёл по этой дороге гораздо дальше. Призывая и Ганешу, даже если пока реально нет денег, всегда обещать самые щедрые дивиденды. Поддавшегося на уговоры Сканды пока что поселиться у него на Первом участке. Помогая ему с ремонтом их нового «дома свиданий». Не понимая, что так Сканда просто-напросто разводит его на деньги. Не на прямую, не для себя лично. А на покупку строительных материалов и предметов первой необходимости. Если они хотят тут вместе, как и раньше, «клеить тёлок». Прослаивая разводку трепом:

– Всегда говори, что у тебя есть деньги. Много денег. Но сейчас ты вложил их в одно дело. Большое дело. Но ты не хочешь пока об этом распространяться, чтобы его не сглазить. И если дело выгорит, то денег хватит на всё на свете. И даже ещё и останется. Их контекст – это их трудности. Ведь ты и в самом деле не знаешь своего будущего. И что и сколько сможешь в будущем приобрести.

– Поэтому ты никого и не обманываешь, – заключил Ганеша.

– Просто врёшь им от всего сердца! Не желая их потерять. Да и мало ли что может случиться завтра? Ты можешь спонтанно что-то придумать и внезапно разбогатеть. Или, вообще, получить наследство от дядечки в Америке. Жизнь полна импровизации! Ты же не Буратино, созданный раз и навсегда. У тебя есть мозги!

– Тем более что даже Буратино, в конце концов, стал настоящим.

– Ну, вот. И ты в любую минуту можешь всё изменить в самую лучшую для себя сторону. Нужно только сесть и крепко обо всём подумать, взвесив все за и против.

– Это я умею. Отвернуться от мира и начать видеть мир затылком.

– И придумать как на этом можно серьезно навариться. Если ты сам не знаешь, что будет с тобой завтра, то зачем портить себе, а тем более – ей, настроение и мешать тебя боготворить? Потому что через некоторое время, по ходу дела, часто оказывается, что платить, собственно, уже и не за что. Ты уже получил всё, что от неё хотел. Да и мало ли что может случиться потом?

– Потом не бывает, – серьезно заметил Ганеша. – Есть только здесь и сейчас. И своими действиями сейчас мы лишь создаем предпосылки для существования потом. И не факт, что они перестанут быть только лишь пред-посылками. И посылок от Деда Мороза мы так и не получим. Будущее основано на чистой вере, помноженной на адекватность ей наших действий.

– Да. Жизнь полна импровизации! – заливался Сканда.

– Но если жизнь повернётся так, что всё же придется заплатить? – в сомнении усмехнулся Ганеша.

– Для того и нужны мозги, чтобы этого никогда не произошло! Поэтому нужно стараться толком-то ничего и не обещать. Пусть они сами постоянно догадываются о том, что они смогут от тебя получить, если они так одержимы конкретным. Чтобы тебе не пришлось отвечать за свои наивные обещания. Твоя задача лишь намекать им на свои возможности. Так сказать, прощупывать почву. Как минер, обнаруживая скрытые в их подсознании мины их глубинных желаний и поглаживая, очищать их своей речью от лишнего грунта их заблуждений на счет своей персоны.

– Пытаясь их обезвредить? Как говорится, привести их в чувства?

– А как иначе они придут в себя? Ведь жизнь настолько полна импровизации, что ты можешь не выполнить свои обещания, даже если только к этому и будешь стремиться.

– Ну да, быт. Обстоятельства. И всё такое. Ведь мы можем стремиться не к тому, зачем сюда пришли. О чём судьба и напоминает нам, раз за разом разрушая наши хрустальные замки иллюзий.

– Которые мы создаем не только в своих, но и в чужих головах. Наивно полагая реально их осуществить.

– Только поэтому жизнь для нас и полна импровизации, что никто толком-то не знает своего реального предназначения.

– В худшем случае, ты всегда знаешь, что всего лишь играешь на чужой жадности. А это самая скверная черта в человеке. Которая не лечится ни чем, кроме как прижиганиями техничного кидалова! Жизнь тяжелая штука. Об этом забывают дураки и мечтатели. Мечтательность расслабляет разум, это болезнь. А болезнь надо лечить.

– Лекарь ты, конечно, толковый!

И войдя к нему в доверие, Сканда начал вымогать у него бумажник, упрямо называя его «лопатой». Но Ганеша ни в какую не желал с ним расставаться, вымогая реальные основания его разливного упрямства. К тому же у Сканды нещадно выпирало из его узкого нутра желание побахвалиться перед товарищем, что, как он сам не раз повторял, в море и дурак может заработать, а вот на берегу…

В общем, пронял его бес, и через некоторое время, которое они незаметно вышибли из календаря, под строжайшим секретом… Сканда детально разложил перед Ганешей на столе внимания несколько несложных, но затейливых механизмов отработки денег. Поведав, что пока Ганеша почти год тупил в море, Болич подтянул его в команду. И пройдя этап обучения, он стал кидалой.

– Мы работали на рынке "Южный", мы редко там работаем, там охрана. Один мальчишка дал мне свою лопату и подстраховывал, чтобы всё шло гладко. Я снял лошка. Отработал сотку. Давай отваливать. Бежать нельзя, сам полагай, спалит. Оглядываться – тоже. Вдруг он уже прокусил что к чему и уже ищет меня в толпе? Я оглянусь, тут-то он меня и опознает. Отваливаю быстрым шагом. А самому всё кажется, сейчас он подбежит, руку на плечо положит и скажет: "А ну, стой, братэлло!" Я эту руку его плечом прям чуть ли не чувствовал. Ты знаешь, я в жизни мало чего боюсь. А тут – такая шугань… Еле до подъезда дошёл. Забыл про лифт, забегаю на девятый этаж, разворачиваю… Она аж взмокла в кулаке, моя первая, честно отработанная сотка! Сотка баксов!

– А если он честный труженик, копил, копил…

– Накопительство – это ужасный грех, – усмехнулся Сканда. – Оно высасывает кровь из экономики. Деньги существуют лишь для обмена их на товары производства.