Мартина Фоккенс - Дамы Амстердама. Жизнь в витрине. Откровенные истории квартала «красных фонарей»

И я тщательно заперла дверь на ключ.

Ну вот! А теперь к пирожным. Я их заслужила.

Окликнула сестру:

– Тина, ты где?

– Я на улице.

– Как насчет перерыва?

– Отлично, иди отдыхай, я принесу тебе кофе и твои шу.

– О да! Самое время. У меня желудок к позвоночнику прилип.

– А куда ты дела своего раба?

– Ну… Ты бы не заглядывала пока в чулан. Он там прикован к велосипеду.

– Лу, нет, я думала, он ушел!

– Пусть подождет, пока я соизволю его выпустить.

– Заканчивай эти истории с рабами. Пойду приготовлю тартинки. Тебе сколько?

– Штучки три. Проголодалась я на этой работке.

– С сыром или свининой?

– Свинства здесь и без того хватает.

– Это точно.

– Пусть будет сыр. Он, кстати, очень хорош, я его купила в магазине на Ньивмаркт. Ладно, пойду освобожу раба. Конец игры.

Я иду к чулану, открываю дверь, отвязываю цепь, вытаскиваю раба, тащу его в комнату и говорю:

– Раб, я решила освободить тебя. На сегодня хватит.

Я снимаю с него цепи, наручники и ошейник.

– Можешь идти.

Он хватает сумку и быстро сваливает.

– До свидания, госпожа.

– Чао, раб. Увидимся.

Мартина, 2010

Отдергиваю занавески. Вот идет Эд. Этот тип любит переодеваться в женщину. Под одеждой он носит черные кружевные чулки на подвязках и озорные трусики, которые приплющивают пенис к брюху. Он с трудом влезает в мое нарядное красное платье, надевает мои туфли на высоких каблуках и длинные перчатки. Я протягиваю ему длинноволосый парик, и он красит губы красной помадой.

– Какая ты красавица! На панели у тебя не было бы отбою от клиентов. Будешь ловить рыбку для мадам?

– Для вас – с огромным удовольствием.

Снова смотрится в зеркало.

– О, какая я красивая!

– Давай полезай в витрину. И старайся как следует! Мы с тобой сегодня сорвем куш.

Я наполовину отодвигаю занавеску.

– Я вас не разочарую. Только мне немного страшно.

Он устраивается в витрине, и – черт возьми! – любители подобной клубнички слетаются к борделю. Я наблюдаю, что будет дальше. Он зовет меня в панике:

– Мадам, а что мне делать?

– Первым делом – презерватив. Тебе заплатили?

– Да.

Спрашиваю у клиента:

– Сколько?

– Двадцать.

– Этого недостаточно. Можете добавить? Мы займемся этим втроем. Я помогу ей, она еще девственница. Впервые вышла на панель.

Клиент готов к приключениям.

– Ну, тогда я доплачу. Такое не каждый день происходит. А музыка у вас есть? Можем потанцевать.

Мы покачиваемся в такт музыке и смеемся, как ненормальные. Эд великолепно исполняет свою роль. Клиент дико возбужден. Внезапно он говорит:

– Теперь мне хочется пошалить с девственницей.

Девственница согласна. Они ласкают друг друга, все больше распаляясь, а я сижу в кресле и поглядываю, как они резвятся. Вот так. Одним выстрелом двух зайцев. Клиенты заняты друг другом, а мне ничего не нужно делать.

Они кончают одновременно.

Очень довольный, мужчина говорит нам на прощание:

– Просто супер! До встречи.

Эд все еще лежит в кровати в красном платье, парик сбился набок, на губах – довольная улыбка.

Девственница рассталась с девственностью.

Луиза, 1986

Ханни работала в борделе «Лошадиная голова», он находился чуть дальше по Коестраат. Когда-то она звалась Хансом, но потом превратилась в статную блондинку. Мы с сестрой виделись с ней почти каждый день и часто болтали о том о сем. Ханни же, в свою очередь, часто заходила к нам. В общем, мы отлично ладили.

В один прекрасный день Ханни нам говорит:

– Я вам покажу, что получилось после операции. Уже можно.

– Ты не обязана, – ответили мы с сестрой.

– Да, но я хочу.

– А, ну тогда пошли закроемся в номере.

Сказано – сделано. Ханни легла на кровать и продемонстрировала свое новое приобретение. Выглядело все отлично.

– Ух ты, «киска» у тебя что надо.

– Можешь гордиться.

– Этот хирург – он гений!

– Супер, вот это работа. Мои поздравления!

Ханни, очень довольная, надела трусики. Она сообщила, что теперь занятие проституцией больше не представляет для нее проблемы и что у нее есть все бумаги, официально подтверждающие, что она – женщина. Мы распили бутылочку вина за достижения Ханни.

– Ну, девочки, мне пора к себе.

И Ханни со своей новой «киской» отправилась на панель.

Спустя некоторое время Ханни обзавелась дружком-марокканцем. Через год они уехали на его родину, где Ханни познакомилась с семьей Юсуфа и ее прекрасно приняли. Они поженились там, вернулись сюда и жили душа в душу. Ханни по-прежнему была проституткой в «Лошадиной голове». Надо сказать, она и впрямь работала как лошадь!

Луиза, 1987

Привет, Коестраат. Денек обещает быть суматошным. В течение часа должен прийти бухгалтер, чтобы заполнить налоговые декларации на сдачу номеров. Тинеке возится на кухне.

– Лу, я все приготовлю к обеду. С нами будут есть и другие девушки. Ты не помоешь тротуар перед дверью?

Я открываю кран и щедро окатываю из шланга тротуар. Тут ко мне подходит старый клиент:

– Мария, ты сегодня допоздна?

– Да.

– Тогда я загляну вечером.

Я продолжаю поливать, а из-за угла Ахтербургвал появляется Моник со своей собачкой Региной.

– Эй, Лу, как дела?

– Отлично, а у тебя?

– Да так себе.

– Вот так новости. Что ж так невесело? Выше нос, Моник. Может, пообедаешь с нами?

– Неплохая мысль.

– Тогда до скорого. И удачи с клиентами.

Моник жила на третьем этаже дома на углу Коестраат и Кловениерсбургвал. У нас там тоже было небольшое здание, где наша семья и друзья устроили типично голландскую харчевню. Она называлась «Де Тве Стиртейс» («Два Тельца»), так что нам было где перекусить.

Мы решили купить это старое здание потому, что государство, разные организации и некоторые религиозные фанатики считали, что они вполне обойдутся без проституток. Но и местные уголовные авторитеты ставили нам палки в колеса. Они нехорошо косились в сторону нашего маленького борделя. «Две бабы распоряжаются двумя заведениями! Непорядок». Но почему нет? Денежку-то как можем, так и зарабатываем.

Они выживали нас всеми доступными способами. Это превосходило все разумные пределы. Грязные, подлые приемчики. Угрожали нам, даже проявляли жестокость. Запугивали наших девушек, бросали в них помидоры и яйца. Великие вояки квартального масштаба! Ну ладно, хватит о них.