Дэвид Даунинг - Пассовочка. Турне московского «Динамо» по Британии, 1945

Энтузиазм Сталина был протестирован с помощью матча, проведенного на Красной площади. Первоначально предполагалось, что «Спартак» и «Динамо» сыграют этот показательный матч на широком зеленом ковре, но «Динамо» уклонилось, вероятно, из страха, что мяч после неточного удара может попасть в Сталина или нечестиво закатиться в святую утробу ленинского Мавзолея. В итоге «Спартак» сыграл со своим резервом хорошо отрепетированный матч, в котором забивались голы на любой вкус, а два капитана внимательно следили за функционером, находившемся вблизи Сталина. Этот человек должен был махнуть белым платком, если на лице «Лучшего друга физкультурников» появится скучающее выражение, но запланированные тридцать минут обратились в сорок четыре, когда сам Сталин остановил игру. Советский футбол получил ту печать одобрения, которая только и имела значение.

Всесоюзные Лига и Кубок были организованы позднее в том же году, Лига состояла из четырех дивизионов по 7–8 команд, а в Кубке могла принять участие практически любая команда. В следующие несколько лет эти соревнования нещадно кромсались и видоизменялись, но «разделение труда» между ними было таким же, как и в Британии – Лига обеспечивала качество, а Кубок – широкий охват команд. С самого начала оба соревнования пользовались популярностью, и в 1938 году среднее число зрителей на матчах Первого Дивизиона составило примерно 20.000, причем на главных матчах посещаемость была еще выше.

Качество футбола неуклонно повышалось, но во всех остальных отношениях проблемы не исчезали. Многие из спортивных сооружений оставались крайне примитивными и болельщики вели себя соответственно. После нескольких часов, проведенных в очереди у единственной кассы, страданий в тесноте во время самого матча и в бесконечных очередях в буфетах, в перерыве не казалось чем-то зазорным бросать мусор на поле, а затем и выбегать на него, особенно если отсутствовала система информационного оповещения зрителей или не принимались меры по недопущению таких эксцессов. После одного особенно неприятного инцидента в Ленинграде стандартной процедурой стало окружение поля военнослужащими.

Игроки внутри кольца оцепления вели себя немногим лучше. Хотя спортивные журналы требовали, чтобы советские игроки не только были лучшими в мире в техническом отношении, но «и служили образцом дисциплины, культуры и высоких моральных качеств», грязной игры и травмированных на матчах, казалось, становилось всё больше. О 43-х случаях «хулиганства» игроков было доложено в дисциплинарный комитет Лиги в первые два месяца сезона 1936 года, и «политическому руководству» каждой команды приходилось беспрерывно осуждать – лицемерно и с очевидной всем насмешкой – «ошибки в поведении» своих подопечных.

Предполагалось, что спорт и спортсмены будут задавать стандарты поведения в гражданском обществе, но происходило, похоже, обратное. Государство могло утешаться тем фактом, что футбол разжижал политическую оппозицию путем создания собственного мира – как писал Николай Старостин, «футбол был единственной, иногда последней надеждой сохранить в душе маленький островок человеческого чувства и человечности», – но не в этом состоял исходный замысел.

Также никто не намеревался создавать привилегированную спортивную элиту, но развитие Всесоюзной Лиги, которая еще больше размывала линию, разделяющую любительский и профессиональный статусы, сделало это неизбежным. До 1936 года оставалось секретом полишинеля, что игроки получали различного рода вознаграждения: одни – роскошные квартиры, другие – зарплату за работу, которую не выполняли, а третьим попросту передавали «под столом» увесистые пачки рублей. Всё это обсуждалось в советской прессе – с упреком, но и пониманием, – ведь футбол отнимал много времени, минимум три дня тренировок в неделю и один день – матч, не говоря уже о предсезонных тренировочных сборах на Кавказе, пока не растает северный снег.

После создания Лиги с увеличением числа зрителей и необходимостью дальних переездов и перелетов стало трудней скрывать обман. Евгений Елисеев, игравший за «Динамо» в 1930-е годы, вспоминал, что ему платили за игру в футбол, но «по ведомости» его проводили инструктором по физической культуре; он являлся профессионалом во всех отношениях, кроме определения места его работы. Власти могли принять реалии и объявить, что игроки являются профессионалами в западном смысле, но создание подобной элиты шло вразрез с духом того времени, так что решено было «делать вид». И не только: когда дело доходило до привлечения в свои ряды игроков, различные общества соревновались между собой в предложении всё более выгодных условий, основанных на фальшивых уловках.

Система, которая поощряла такого рода насилие над правдой, была склонна допускать и насилие со стороны власти. Годы становления Лиги совпали с годами сталинского Великого террора, и люди, которые не моргнув глазом посылали многие тысячи на казнь, а миллионы в ГУЛАГ, не слишком переживали по поводу правомочности своего вмешательства в футбольные дела. Они могли, конечно, принимать и драконовские меры в русле достижения заявленных целей – например, наказать игрока, явным образом нарушившего на футбольном поле принципы социалистического поведения – но предпочитали выступать в качестве защитников своих любимых команд. Они были сначала болельщиками, и лишь затем, причем нескоро – социалистами (если вообще таковыми являлись).

Первый знаменитый случай такого вмешательства сверху произошел во время приезда команды басков в конце лета 1936 года. Сборная команда басков, которая выполняла турне по Советскому Союзу в качестве жеста благодарности за советскую помощь в гражданской войне в Испании, сыграла шесть матчей против сильнейших советских команд, выиграв в пяти при одной ничьей. Было решено провести еще два экстра-матча, второй из них против «Динамо», а первый – со «Спартаком».

Эти две команды доминировали в Лиге – каждая выиграла по три раза в шести состоявшихся чемпионатах – но соперничество между ними было гораздо более глубоким, чем футбол и «квартирование» в одном городе. Клуб «Динамо» имел за спиной советский режим в целом и НКВД в частности; «Спартак», спонсируемый политически более нейтральным Комсомолом, всегда привлекал симпатии людей с чувствами, недружественными к правящей власти. Боление за «Спартак» было одним из немногим безопасных способов показать режиму кукиш в кармане.

И потому, когда после нового поражения «Динамо» последовал выигрыш «Спартака» – и выигрыш, достигнутый целиком и полностью благодаря спорному пенальти, поставленному назначенным «Спартаком» судьей – могучие покровители «Динамо» основательно разгневались. Закрутились колесики, и судью дисквалифицировали пожизненно.