Дэвид Даунинг - Пассовочка. Турне московского «Динамо» по Британии, 1945

Таким был футбол, который Британия являла миру в десятилетия, предшествовавшие Первой мировой войне, но в начале 1920-х стали прорастать зерна сомнений в потенциале дальнейшего развития игры, которая становилась монотонной, а число забитых голов уменьшалось год от года. Техника владения мячом становилась всё менее востребованной, и, казалось, что никто не заинтересован в тактических новациях. Английские команды стали даже проигрывать иностранным, хотя этот факт по большей части игнорировался как прессой, так и публикой.

Главным виновником этого футбольные власти признали правило офсайда. Оно действительно представляло собой проблему – слишком легко было разрушать атаки противника с помощью офсайдных ловушек – но были и другие причины равной значимости. Структура Лиги, и, в особенности, страх вылета в низшую лигу – отбивали у команд стремление к тактическим экспериментам и привлечению игроков, более известных своим артистизмом, чем выносливостью и полной самоотдачей. Это отсутствие стремления, в свою очередь, усиливалось традиционным британским недоверием к «творческой работе» в любой форме и углублялось утвердившимся предубеждением против применения к игре научной мысли и к тому, как это может работать в футболе. Вы гоняете игроков круг за кругом вокруг поля до тех пор, пока не будете довольны их физической формой, а затем посылаете в борьбу. Так обстояли дела. Тренировка концептуально считалась подозрительной, ненужным вмешательством в естественный ход вещей, и неудивительно, что большинство лучших британских тренеров перебралось, в конечном счете, в Европу.

Внутренняя реорганизация футбола не была осуществлена, не уделялось внимания развитию техники обращения с мячом или оживлению тренировочной рутины, но зато просто изменили правило офсайда: с 12 июня 1925 года стало достаточным наличие только двух игроков между нападающим и лицевой линией ворот противника, чтобы офсайд не фиксировался. Пока защитники привыкали к новому правилу, результативность заметно повысилась, но явное поначалу повышение зрелищности оказалось кратковременным. Прошло всего два месяца с начала нового сезона, и менеджер «Арсенала» Герберт Чепмен вместе с капитаном команды Чарльзом Бучаном решили пойти на изменение схемы игры, которое революционизирует британский футбол: чтобы ослабить голевой поток, они поместили центрального хавбека между двумя фул-беками, сделав его полноценным защитником. Из наиболее мобильного игрока на поле он стал практически одномерным: «стоппер», от которого техники обращения с мячом практически не требовалось, а только гранитная голова и мускулистые ноги, чтобы отбивать мяч далеко и высоко, а также крепость тела, дабы укладывать на газон форвардов противников.

Так как центральный хав покинул центр поля, а крайние хавы были вынуждены отойти назад в связи с новым правилом офсайда, необходимый баланс можно было восстановить за счет оттяжки одного или обоих инсайдов. Игра, которая становилась чрезмерно уплотненной в центре, так как команды научились мастерски ставить офсайдные ловушки, снова распрямилась. Голов стали забивать больше, но параллельного повышения качества игры не произошло. Скорее наоборот, – футболисты распределялись по всему полю и манера игры на контратаках с помощью длинных передач стала доминирующей. Значение выносливости и самоотдачи еще более выросло, а индивидуальное мастерство и позиционная игра ушли в тень.

В «Арсенале» имелись игроки, способные заставить работать эту систему как в атаке, так и в обороне – Алекс Джеймс, в частности, казалось, был прирожденный распределитель пасов в центре поля – но большинство других команд использовало по максимуму именно разрушительный потенциал новой системы, и по мере того, как заканчивались межвоенные годы, футбольное меню британских полей становилось удручающе однообразным. Шкафоподобные центр-хавы и центрфорварды сражались за дальние передачи и кроссы, инсайды и крайние хавы вспахивали каждый квадратный дюйм поля, дриблингующие вингеры набегали на фул-беков. Британские команды согласно знаменитому австрийскому тренеру Хьюго Мейзлу, «базировали свою игру на силе и скорости, стремясь добраться к противоположным воротам по быстрейшему маршруту, передавая мяч с помощью длинных верховых передач, по максимуму используя свою физическую мощь». Короткий пас, характерный для конца 1890-х годов и начала 20-го века, в Британии умер; в игре стало больше ярости, чем футбола, в каждом лиговом матче соперники хотели сокрушить друг друга и бились так, словно матч был кубковым – навылет. Пока все играли одинаково, никто выгоды извлечь из принятой схемы не мог, но в футбол играли уже не одни только британцы.

Мейзл и его итальянский коллега, и такой же новатор Витторио Поццо [20]начали свою работу перед Первой мировой войной и к началу 1930-х годов континентальные команды предъявили предельно ясные аргументы, говорившие о том, что британский футбол вступил в полосу трудностей. В 1931 году сборная Шотландии потерпела сокрушительные поражения как от итальянцев, так и от австрийцев, а Англия была разгромлена Францией в Париже со счетом 5:2. В конце 1932 года в Англию прибыла сборная Австрии и уступила со счетом 3:4, играя, по словам Л. Маннинга, «как первоклассный “Коринтианс” с драйвом и вдвое быстрее». Эти предшественники «Динамо» встряхнули англичан, но вскоре вернулось обычное довольство собой. Каждый, кто видел австрийцев, находился под впечатлением от их игры, но ни один клуб Лиги не озаботился испытать модифицированную систему 2-3-5, которая доставила столько волнений сборной Англии, и никто не включил в тренировочный процесс упражнения, направленные на повышение уровня мастерства владения мячом основной массы футболистов.

Привычнее было думать в первую очередь об обороне. В конце концов, ни Англия, ни Шотландия не проигрывали у себя дома небританским командам во весь временной отрезок между войнами. И пока занавесом приличия можно было прикрыть поражения где-то на континенте, казалось и беспокоиться особенно не о чем. Иностранцы могли нас научить нескольким трюкам, чуть лучше обращаться с мячом, но не умели играть «от ножа», проигрывали воздух и не любили, когда мяч «летал у них над головами».

И так хотелось бы, чтобы иностранцы оставались верны своим стереотипам. В первых двух матчах «Динамо» разрушило легенду о британском превосходстве, но многие продолжали держаться той мысли, что русские не так хороши, как могло показаться. При встрече со сливками британского футбола, полагали они, результат будет совершенно другим.

И это было больше чем надежда, это была необходимость. Турне продолжалось уже две недели и за это время динамовцы завоевали восхищение и уважение британских болельщиков. Но в следующие несколько дней, в интервале между матчами на «Ниниан Парк» и «Уайт Харт Лэйн», что-то переменилось в настроении публики, или, чтобы быть более аккуратным, в том настроении, как его отражала британская пресса. Поздним ноябрем 1945 года незыблемость Британии неуловимым образом перестала казаться абсолютной, и поддержание иллюзии футбольного превосходства стало важнейшей частью более широкого и в большей мере неосознанного желания ощущать себя причастными к прошлым векам имперского величия. Динамовцами довольно повосхищались – теперь для них пришло время быть битыми.