Юрий Шапошников - Истоки богатырства. Секреты атлетизма

— Один, два, три, четыре, пять,— начал счет исправник, который стал «главным рефери», — двенадцать, тринадцать...

Бесов поднялся, отряхивая руки.

— Вообще, по методике доктора Краевского, силовыми упражнениями следует заниматься натощак. И здесь наш доктор прав! Натощак я могу отжаться в таком положении с полсотни раз, без особых усилий. Это упражнение очень хорошо развивает силу рук, особенно трицепсы. Зато прыжки с места на высокую опору, скажем на гимнастического коня, или вот на эту веранду незаменимы для любого атлета: они укрепляют ноги, дают ловкость, развивают дыхание. Упражнение хорошо тем, что не требует реквизита. Начинать, Гриша, будешь с не большой высоты — вспрыгивай на ступеньки

крыльца, постепенно поднимаясь выше и выше. Этому упражнению уделяй не меньше пятнадцати минут в день.

Гриша хмыкнул, представив лицо отца, когда он увидит сына, козлом скачущего на крыльце.

— Хочешь стать чемпионом, не обращай внимания на дура... то бишь на окружающих. Они всегда смеются над теми, кто живет иначе, чем они.

Он обнял Гришу за плечи, увел его в сторону.

— Хочу тебе все секреты свои передать, наследником своим на арене сделать...

Парень ты удивительной силы, но, если меня послушаешь, приедешь ко мне, то увидишь, что в цирке выступать — это не с деревенскими бороться. Каждый день тренировки да выступления в разных балаганах, иной раз, ей-богу, унизительно бывает. Всякая пьянь да рвань над тобой изгаляется. Я ведь не ради денег выступаю, ради любви к атлетике. Вот ваши слободские ребята окружили меня после выступления. Мышцы трогают, вопросы задают: как, дескать, правильный тренинг делать... Ради таких и выступаю! Ради тех, кто хочет сильным стать, имя русского прославить...

— Федор Федорович, а как тренинг делать?

— Заинтересовался-таки! Молодец!— Бесов хлопнул друга по могучей спине.— Всю методику в двух словах не скажешь. Но самое важное — иметь для начала нормальное здоровье: с пороком сердца, скажем, или больной печенью за штангу ни в коем случае браться нельзя.

Но у тебя с этим, кажется, все в порядке. Тогда не забывай другого: всегда начинай с легкого, а к трудному приближайся постепенно. Вот я тебе сказал про прыжки на крыльце: сначала на первую запрыгни, затем сделай темповых прыжков тридцать- сорок на вторую ступеньку, затем в три раза больше — на третью и так далее. Во всяком деле нужна постепенность! В спорте опасно брать нахрапом, иначе здоровье сорвешь, травмы замучают...

«Тише едешь — дальше будешь!» Это как раз о нашем деле. Да, да — постепенность и регулярность, без этого не обойтись!

Он немного помолчал и убежденно добавил:

— Есть еще опасность, которой не избежали многие способные атлеты — нельзя переутомляться. Сильное переутомление ведет к нервному срыву. У некоторых становится плохой аппетит и слабый, кратковременный сон. В этом случае следует ослабить нагрузки, а то и вовсе прекратить на некоторое время занятия.

Знающий преподаватель умеет дать занимающимся оптимальные нагрузки. Но я всегда был за то, чтобы лучше «не дозаниматься», чем перегрузиться.

И еще, Гриша, очень хорошо после турнира или напряженных занятий сходить в парную баньку. Попроси родителя, пусть веничком тебя...

— Это он у меня умеет!— обрадовался Гриша.— Баня у нас своя, прошлым годом к Троицыну дню каменку новую сложили. Харош парок!— И он счастливо заулыбался.

Бесов заторопился:

— Заговорился я с тобой! Там уже чай разливают, люблю, грешник, китайского бандерольного полдюжинки стаканов выпить — ох, духовит! Сейчас приеду в Москву — ив Охотный ряд, в трактир Тестова пойду. Самовары у него пузатые, калачи горячие, мед целебный. И ты давай приезжай ко мне, вместе сходим и к Тестову, и в цирк, и на Сухаревской знаменитой толкучке побываем — все тебе, Гришаня, покажу. С силачами познакомлю — и с московскими, и с петербургскими. Народ, скажу тебе, удивительный!

... К утру набежали тучи. Теплыми каплями пролился веселый дождь, по окну и крыше ровно застучали его тяжелые струи.

Анастасия Ивановна спозаранку хлопотала по хозяйским делам. Когда гости вышли в гостиную, она обрадованно заговорила:

— Поди, не выспались? А самовар давно поспел. Выкушайте, дорогие гости, чаю. В дороге кто вас покормит?

...Потом они вышли на остро пахнущий цветами и травами сырой воздух. Дождь закончился. Пароход вовремя подошел к причалу. И вновь пенилась зеленая вода, стучали ноги по сходням и злой рев парового гудка огласил окрестности.

Бесов долго стоял во весь свой княжески могучий рост на верхней палубе, спокойный и отрешенный от всей корабельной беготни.

Берег с каждым ударом машины, скрытой где-то в недрах парохода, удалялся все далее. Провожающие махали руками. И вот уже неясным пятном белело в отдалении светлое платье Наденьки. И не мог он видеть ее красных от слез глаз. И еще не знал того, что Гриша твердо решил сдержать данное Бесову слово и непременно приехать к нему в Москву.

Не пройдет и года, как о нем заговорят во всей России.

...Казначей, словно пораженный какой-то своей мыслью, сказал, ни к кому в особенности не обращаясь:

— И откуда же такие люди берутся? Словно богатыри из сказки...

И. В. Лебедев, «Из старой записной книжки»:

«Много мне приходилось видеть оригинальных людей в мою бытность директором борьбы, но все же самым интересным по складу характера я должен считать покойного великана Гришу

Кащеева. На самом деле, трудно представить себе, чтобы человек в течение трех-четырех лет сделавший себе почти европейское имя, добровольно ушел с арены, в свою родную деревню, опять взялся за соху и борону. Когда в конце лета 1910 года я предложил Кащееву остаться в чемпионате на 30 рублях в сутки, он покачал своей косматой головой:

— Нет, поеду в деревню... Хлеб убирать надоть.

— Да ведь, чудак ты человек, Гриша,— говорю ему,— ты за 30 целковых на все лето работника нанять можешь.

— Нет, поеду сам, потому что скучаю по деревне...

И напрасно было бы хоть сто рублей в сутки предлагать ему — все равно его неудержимо тянуло «к земле».

Громадной силы был человек. Почти в сажень ростом, с длинными, несколько вялыми на вид, но на самом деле мощными мускулами... Силой он не только не уступал иностранным атлетам, но был гораздо крепче их и отличался большой выдержкой в борьбе.

...Это был на редкость тихий, положительный, безответный человек. Безгранично любил он одно на свете — свою родную деревню. Как ни звали его за границу, Гриша не ехал туда. Побывал он только в Париже с Заикиным и Поддубным, сделал там страшные сборы, произвел сенсацию своей фигурой и медвежьей силищей. И больше за границу — ни за что. Жил Кащеев очень скромно и все время копил себе деньги для деревенского хозяйствования...» («Геркулес», 1915, № 2).