Юрий Шапошников - Истоки богатырства. Секреты атлетизма

«То-то ты, мой друг, разбогател!— лукаво смеется Чащин.— Уеду к себе в деревню Гутокирову, что Юмской волости Пермской губернии, буду землю пахать, оженюсь, детишек выращу... Вот и приезжай ко мне в гости!»

Увы, не довелось мне встретиться с этим прекрасным человеком. Погиб он как-то нелепо, во время пребывания в Москве вместе-со свитой, кто-то из злоумышленников застрелил его. Убийцу не нашли. Прекрасный русский самородок был,— задумчиво повторил Шемякин.— Кому понадобилась его жизнь?

Простите, господа, я отвлекся. Итак, Осипов тоже стал профессиональным борцом. До поры до времени он избегал участия в одних турнирах со мной. Пока спортивная судьба не свела нас с ним на крупном чемпионате. Он был неплохим борцом, злым, напористым. Но у меня столько в сердце накипело!.. Да и был я, конечно, поопытнее и посильнее. Припомнил я взводному в тот вечер и картошку, и аресты... «Не рой яму другому!»

— Какой из чемпионатов, господин Шемякин, вам запомнился особенно? — послышался вопрос из зала.

Шемякин задумался. Потом медленно произнес:

— Трудно ответить однозначно. Много было интересных состязаний. И я сейчас хочу рассказать не о себе. Скажу о самом благородном и сильном из русских атлетов. Впрочем, начну по порядку.

Случилось это, помнится, в 1904 году. И было это тоже в цирке Чинзелли. Весь Петербург волновался. Шутка ли! На чемпионат съехались все звезды того времени: красавец, любимец публики и дам Рауль ле Буше, Иван Поддубный, Дюмон из Франции, Петр Крылов, чемпион мира Поль Понс, негр из Мартиники Анастас Англио и др. Приз был объявлен фантастическим — пять тысяч рублей.

В этом чемпионате была необычная интрига. Дело в том, что наш, как его любят величать журналисты, «волжский богатырь», бывший грузчик и потомок запорожских казаков Иван Максимович Поддубный незадолго до этого чемпионата проиграл в Париже Раулю ле Буше. Общее мнение было таково, что не обошлось без обмана. Все, кто присутствовал на их схватке— длилась она необычно долго, более часа, утверждали, что французский чемпион жульнически вымазал свое тело каким-то жиром. Именно по этой причине он как уж выскальзывал из рук Поддубного.

Поддубный, без особых хлопот уложивший на этом турнире за звание «Чемпион Парижа» одиннадцать человек, обратился к судьям с протестом. Те осмотрели Буше, подтвердили, что тот действительно натерт жиром, и постановили:

— Борьбу продолжать, каждые пять минут протирая Буше полотенцем!

Уверен, что кто-нибудь из присутствующих был на той памятной встрече. Они подтвердят правдивость того, что сейчас расскажу.

Преимущество Поддубного было явным, но он не уложил француза на лопатки. Судьи.вынесли явно несправедливое решение:

«За красивые и умелые уходы от острых приемов победу и звание «Чемпион Парижа» присудить Раулю ле Буше!»

Как вы, господа журналисты, помните, спортивный мир был возмущен этим обманом. Поддубный в знак протеста даже хотел бросить борьбу, но передумал:

«Я с этим прохвостом Буше еще рассчитаюсь!»

Итак, обстановка чемпионата была накалена как никогда. Большое количество участников из разных стран и континентов заставило растянуть соревнования более чем на месяц.

Я начал турнир успешно, но в равном поединке проиграл могучему Полю Понсу. Схватки, как правило, были жесткими. В финал пробились болгарин Никола Петров, Поль Понс, Рауль ле Буше и Иван Поддубный. В предварительных турах Поддубный показал, что равных ему нет. Но сильны были и остальные финалисты. Особенно горячо поддерживали зрители красавца Буше. Его сопровождала целая толпа истерических поклонниц. Впрочем, он ваш, уважаемые господа, земляк, и вы сами все о нем хорошо знаете.

Я наблюдал первый финальный поединок из-за кулис. Под- дубный встретился с Петровым. Болгарин был тонким тактиком, он умело изматывал соперников, заставляя их много и бесполезно атаковать. Сам умел провести неожиданный контр-прием.

Поддубному пришлось для победы над ним затратить более получаса.

Следующая по жребию схватка с Раулем ле Буше. У всех в памяти тот очередной бесчестный прием, которым хотел воспользоваться француз: он предложил Поддубному крупную взятку — 20 тысяч рублей, лишь бы тот проиграл ему. Иван Максимович гневно отверг это предложение:

«Русские борцы не продаются!»

Кстати, Поддубного всегда отличала необыкновенная прямота и честность. Я сам был свидетелем нескольких случаев, когда наш знаменитый борец отвергал всякие сделки на ковре. Так, в 1908 году в Берлине немецкая знаменитость Якоб Кох предложил фантастическую сумму за добровольный проигрыш — 20 тысяч марок: наш борец решил проучить обманщика. Он ответил:

«Такие деньги! Любой согласится. Я тоже...»

Кох на радостях раззвонил о своей грядущей победе по всему Берлину.

Когда началась схватка, Поддубный задал ему изрядную трепку и без особых усилий положил на лопатки.

«Терпеть не могу обманы!»—сказал наш борец. Коха подняли на смех.

Но вернемся к нашумевшему поединку Поддубного с Буше. Первая схватка закончилась вничью — француз отчаянно защищался. На следующий день турнир был продолжен. Беспрерывными захватами Иван Максимович измотал соперника, а затем поставил его на четвереньки и — неслыханное дело!— продержал в этой неудобной позе сорок одну минуту!

При этом Поддубный весело, на весь зал приговаривал:

«Это тебе, мусью-лжечемпион, за оливковое масло!»

Измученный француз признал себя побежденным, но Поддубный держал противника до тех пор, пока судьи не назвали Ивана Максимовича победителем.

Финал Поддубный выиграл у чемпиона мира Понса и по праву заслужил титул «чемпион чемпионов».

«Я не случайно, господа журналисты, рассказал вам о нашем величайшем атлете, равных которому я не знаю во всем мире.

Что касается системы подкупов, то она царит в западных странах и, к сожалению, проникла и к нам. Но лучшие русские атлеты, и в первую очередь Поддубный, никогда не шли на сделки.

Я проиграл в этом соревновании Поддубному, но борьба понравилась антрепренерам. Меня на хороших условиях пригласили на

чемпионат борьбы в Южную Америку, выгодный контракт был заключен на год.

Через Берлин, Париж прибыл я в Марсель. Отсюда путь лежал морем. Длинный, утомительный путь. К счастью, я легко переносил морскую качку.

Турне намечалось большое. Начали его в Буэнос-Айресе. В труппу входили Рауль ле Буше, Понс, Дюмон, Англио, немецкий чемпион Ретцлер и другие. Меня почему-то прозвали «Романовым». Это, видимо, в память о моей службе в Сводном полку Николая Александровича.

Присоединились к нам и итальянские атлеты Нино и Салли, а также геркулес и местная достопримечательность мясник Тигро Лос-Коралли. Живописен Тигро был до чрезвычайности: косая сажень в плечах, костюм мексиканского гаучо, надвинутое на брови сомбреро, мужественное лицо разбойника с большой дороги.