Юрий Шапошников - Истоки богатырства. Секреты атлетизма

— Солдаты в походе разве на перине спят? Они дрыхнут на земле, завернувшись в шинель. Я тоже солдат. Вчерашней ночью и впрямь было несколько прохладно, от мороза деревья в саду трещали. Я и накинул на себя шинель. Милое дело, только запарился...

Питался генерал строго по солдатскому рациону. «Пища его была самая простая,— сообщает русский историк М. И. Пыляев,— борщ, каша и изрезанная говядина. Водки и пива не пил вовсе. Даже чаевничал без сахара».

А как он проводил военные учения! Об этом надо рассказать.

Едва солнце начинало светиться на горизонте, генерал приказывал трубачу играть тревогу. Офицерам указывал место и время, куда им следует прибыть с их подчиненными и пушками.

Сам же скоро-скоро вскакивал на коня и несся во весь дух к месту учений. А наездник он был удивительный! На коне перепрыгивал через глубокие овраги, где сам черт голову сломит. Даже мало кто из кавалеристов мог соперничать с генералом в ловкости и храбрости. Заметим, однако, что труднее всего приходилось коням, на которых скакал бравый генерал. Они нередко выходили из строя под его могучей фигурой.

Итак, прискакав первым к месту учебы, он быстро спешивался, догола раздевался и начинал кататься по росистой траве.

— Это моя суворовская утренняя ванна!— с гордостью объяснял Костенецкий. Когда батарея по тревоге поспевала на указанное ей место, генерал уже сидел в седле и начинал командовать...

Много ходило в то время рассказов о его необыкновенной физической силе: он разгибал подковы, сгибал серебряные рубли, перетаскивал на себе многопудовые пушки.

Забавный случай, о котором еще в прошлом веке много раз упоминали историки, произошел с генералом в один из его приездов в Киев. Его пригласили на бал. Как мы уже знаем, Костенецкий был хорош собою, весел, остроумен и в женском обществе пользовался неизменным успехом.

На сей раз дамы решили, пошутить над Костенецким. Едва он появился в зале, они на серебряном блюде поднесли ему искусно сделанную из камня грушу.

Генерал «раскусил» милую шутку. Он стал горячо благодарить:

— Ах, как вы любезны, сударыни! В чьем саду вырос столь чудесный плод? Сроду таких не видывал?

Продолжая добродушно улыбаться, генерал сжал в своей громадной ручище «грушу»... На глазах изумленной публики, с любопытством наблюдавшей за этой сценой, «груша» рассыпалась в прах.

— Простите,— лукаво произнес генерал,— груша хороша, но слишком для меня мягка.

После этого случая авторитет генерала и интерес к нему еще более выросли.

Но он так и не успел обзавестись семьей.

— Наши жены — пушки заряжены!— шутливо говорил Костенецкий.

Генерал имел среди сослуживцев и солдат необыкновенную популярность. Особенно боготворила его молодежь, которая искала случая поговорить с ним. Один из участников такой встречи оставил запись беседы.

— Что помогло вам развить силу и стать таким богатырем?— спросили Костенецкого.

— Солдатский образ жизни и экзерциции * с ядром,— бодро отвечал тот.

И генерал тут же показал эти «экзерциции». Он взял в руки громадное, фунтов на двадцать, артиллерийское ядро и начал перекидывать его из руки в руку. При этом он постепенно увеличивал амплитуду броска, пока не дошел до прямо-таки циркового номера: взмахом распрямленной руки бросал эту тяжесть через сторону над головой и ловко, почти не глядя, ловил ядро на вытянутую в сторону руку.

Описываемые события происходили, когда генералу было далеко за пятьдесят! Каков же он был смолоду?— с восхищением думали свидетели этих «экзерциций».

И тут же генерал заставил сердца всех присутствовавших похолодеть от страха.

Подняв обеими руками ядро над головой, генерал с резким наклоном туловища швырнул ядро между ног себе за спину. И, не давая ядру упасть, поймал его над головой.

Все облегченно вздохнули.

В руках Костенецкого тяжеленное ядро выглядело легкой игрушкой.

Молоденький подпоручик, недавно прибывший в полк, жадно следивший за генералом, схватился за ядро:

— Ваше превосходительство! Дозвольте мне...

Генерал ласково остановил его:

— У вас есть матушка?

Тот выкатил от удивления глаза:

— Конечно, в Смоленской губернии.

— Не лишайте ее сына, а русскую армию хорошего воина,— резонно заметил генерал.— Чтобы делать эти экзерциции, нужно приложить много упорства. Когда я еще мальчишкой был, то упросил нашего сапожника сшить мне кожаный мячик, внутрь коего горох засыпал — это для большего веса. Часами я упражнялся этой забавой. Ложился на тюфячок и подкидывал мячик до потолка и ловил его. Перекидывал с руки на руку, тоже лежа. Потом звал товарищей — крестьянских мальчишек. Мы кидали друг другу мяч, постепенно расступаясь все шире.

Позже пришлось сапожнику сшить мне новый кожаный мяч — большего размера. В него я насыпал горох, перемешанный с дробью. Двенадцать фунтов весил этот мяч! И вновь я упражнялся с ним.

* Экзерциции {лат.) — военные упражнения, занятия.

Ловкость и сила во мне прибывала не по дням, а по часам.

Хотя, надо признаться, рост и сила у меня во многом наследственные — я в отца пошел, он был саженного роста, широкоплечий.

Совсем я малышкой был, а отец меня плавать научил, на лодке весло доверял — я подгребал ему во время рыбалки. Сутками на охоте пропадали, спали на земле!

А какую возню дома устраивали! Отец мне поддавался и всегда оказывался на лопатках. А я, глупышка, верил, что такого великана победил. Вот и хотелось стать еще сильнее.

— Говорят, ваше превосходительство, вы всю жизнь завета отца держитесь — не пьете и не курите? Неужто правда?— спрашивали слушатели.

— Ни разу не осквернялся,— отвечал генерал.

— Скажите, а с капитаном Лукиным вам приходилось встречаться? — не унимался подпоручик.

При этом вопросе лицо генерала просветлело:

— Наслышан я о его силе! Но, к сожалению, встречаться не доводилось! Хотя в последний год жизни императора Павла Петровича мы оба находились на военном смотре в Петербурге. Лукин был, видимо, удивительным богатырем. Да погиб так, как дай Бог каждому погибнуть — героический конец принял за святую Русь, во время боя.

— Да ведь не только силой Лукин, говорят, брал, а и ратной храбростью, знанием морского дела,— добавлял генерал.— Не зря молвится: «И сила уму уступает!»

Вот ведь как бывает: что сто человек сильных не могут, то один мудрый сделает.

— Это точно, ваше превосходительство!— опять вступил в разговор подпоручик.— Если позволите, расскажу случай, недавно у нас в Смоленской губернии произошедший. Близ города Юхнова понадобилось очистить реку Угру от свай. Они остались от старого моста и препятствовали сплаву леса. Заторы там ужасные были.