Сборник - «Вратарь, не суйся за штрафную!» Футбол в культуре и истории Восточной Европы

Как реальность футбол сам по себе не обладает содержанием, которое можно было бы сравнить непосредственно с содержанием, заключенным в произведении искусства, здесь – литературного текста, и которое предполагается в его интерпретации. Тем не менее литература с футбольным сюжетом, иначе говоря, литература, имеющая своей темой или одной из своих тем футбол, нуждается в нем не просто для того, чтобы пересказать ход игры как некую каузальную последовательность, как взаимодействие, скажем, движений игроков, их спортивного мастерства и спортивной формы. Ибо литература о футболе изображает его как событие, подлежащее контролю текста, и в этом изображении – опираясь на Ханса Блуменберга – поднимает, обсуждает и изменяет вопрос о том, что он, футбол, «еще мог бы значить… и тем более надежно все еще означает» [47] Blumenberg H. Wirklichkeitsbegriff und Wirkungspotential des Mythos // Terror und Spiel. Probleme der Mythenrezeption. Fuhrmann M. (Hg.). München, 1971. S. 11–66; зд. S. 66. .

При рассмотрении ниже текстов речь идет не столько о том, чтобы продемонстрировать во всех деталях действительно имеющее место метафорическое качество футбола. Выбор текстов к тому же не обязан никакому правилу, он следует одному только интересу к футболу как сюжету и его эстетической постановке в этих текстах. Нами показано, как в каждом отдельном случае функционирует литературно-фикциональная репрезентация и инсценировка футбола – соответственно, как она сделана и в каком плане в том или ином случае обращена к футболу.

На суперобложке первого, посмертного, издания оставшегося незавершенным романа Альбера Камю (1913–1960) «Первый человек» (1994, Le premier homme ) [48] Первое посмертное издание фрагмента романа: Camus A. Le premier homme. (= Cahiers Albert Camus 7). Paris, 1994. Первые следы замысла этого романа можно проследить, однако, уже в 1940-х годах – возможно, начиная с 1943 (см.: Spiquel A . Notices // Camus A. Œuvres complètes IV, 1957–1959 / Ed. publ. sous la dir. de Raymond Gay-Crosier. Paris, 2008. P. 1509–1532, зд. P. 1510–1511. помещен фрагмент фотографии. На ней сам автор, в характерной кепке, снятый, вероятно, в 1929/30 учебном году, запечатлен сидящим на корточках перед группой молодых людей в белой спортивной форме. Фигура его на одном из вариантов суперобложки выделена ослаблением фона из всего кадра так, что кажется вырезанной и затем вклеенной в снимок. Фотография, послужившая основой для лицевой сторонки суперобложки, – снимок команды, который для самих спортсменов отнюдь не был рутиной. Лишь постановкой игроков она напоминает снимки, которые делают сегодня перед встречами, к примеру, Чемпионата Европы или Чемпионата мира. На самой фотографии, в полном формате опубликованной в другом месте [49] Vd. Vircondelet A. Albert Camus. Vérité et légendes. Photographies collection C. et J. Camus. Paris, 1998. P. 33. , имеется подпись: «Альбер Камю с молодежной футбольной командой „Расинг университер“ (Алжир)» [50] «Racing universitaire algérois» (RUA). . Отсылка на успешную [51] См. об этом: Todd O. Albert Camus. Une vie. Paris, 1999. P. 50–51. См. также: «L’année [1929/1930, Шт. K.] s’écoule sur le rythme ordinaire: études, matches de foot dans l’équipe junior du Racing universitaire algérois, le RUA où Camus entre; il y jouera très régulièrement et obtiendra les plus vifs éloges de la presse étudiante qui admire sa maîtrise sur le terrain…» – Vircondelet A . Albert Camus. Vérité et légendes. P. 33. футбольную карьеру лауреата Нобелевской премии по литературе 1957 года не только устанавливает известную автобиографическую деталь, которая упоминается и в тексте, но прежде всего оправдывает внешне необычное замечание автора, в этом случае – драматурга Камю, в контексте скорее публицистическом, которое в приложении к футбольному полю производит двойной эффект: автор объявляет футбольные поля театральными сценами и , в той же фразе, – «моральными заведениями». Связь между этими тремя учреждениями устанавливается в высказывании Камю в небольшом тексте «Почему я занимаюсь театром?» (1959, Pourquoi je fais du théâtre? ):

Это мощное чувство надежды и солидарности, которое я испытывал во время длительных тренировок вплоть до победы или же поражения в игре, я познал только в командном спорте, во времена моей юности. Воистину, те частицы морали, которые мне свойственны, я приобрел на футбольном поле и на театральной сцене, которые навсегда останутся моими университетами… [52] Camus A. Pourquoi je fais du théâtre? // Œuvres complètes. IV. P. 607.

Театр, категорично подчеркивает Камю уже в самом начале, в качестве прямого ответа («обескураживающая банальность» [53] «Pour moi je n’ai connu que dans le sport d’équipe, au temps de ma jeunesse, cette sensation puissante d’espoir et de solidarité qui accompagne les longues journées d’entraînement jusqu’au jour du match victorieux ou perdu. Vraiment, le peu de morale que je sais, je l’ai appris sur les terrains de football et les scènes de théâtre qui resteront mes vraies universités» (Ibid. P. 603). ) на вопрос в заголовке, «это то место в мире, где я счастлив» [54] Ibid. , которое несколькими страницами позже называется наряду с футбольным полем важнейшим местом юности. С этим автобиографическим заявлением можно сравнить изображение играющего в футбол главного героя «Первого человека» Жака Кормери, который узнает в романе именно то, что автор заостряет как публицистическую сентенцию. Так, футбол для Жака является не только страстью в том же смысле, в каком театр у Камю обозначен как место, где он был счастлив: «Что же касается игр, то это был в основном футбол, которому суждено было стать страстью Жака на долгие годы» [55] Цитаты из романа А. Камю «Первый человек» приводятся в переводе с фр. И. Кузнецовой (СПб., 2011). https://www.e-reading.club/book.php?book=1025182. . Между тем мысль эта получает развитие в изображении переживания нравственного свойства и репутации, приобретенной благодаря футболу, что находится в полном внутреннем соответствии с замечанием автора в его рефлексии об организации театра:

С такими же, как он, фанатиками футбола он мчался в покрытый цементом двор, окруженный со всех четырех сторон аркадами на толстых колоннах, где, чинно беседуя, прогуливались тихони и зубрилы. Там же стояли пять или шесть зеленых скамеек и росли за железными решетками огромные фикусы. Площадка делилась между командами пополам, вратари с двух сторон занимали свои места между колоннами, а в центр ставился большой резиновый мяч. Судей не было, и после первого же удара начинались крики и беготня. Здесь, на футбольном поле, Жак, общавшийся в классе на равных с лучшими учениками, завоевал авторитет и у отстающих, которых Бог не одарил светлой головой, зато дал крепкие ноги и выносливость.

Место игры в футбол у Камю, расположенное почти классически – в школьном дворе, вызывает не только словно существующую в каком-то устойчивом выражении и воспетую на ином стадионе простоту [56] Ср.: «Auf einer grünen Wiese / zwei Tore aufgestellt / und zwischen diesen Toren / der schönste Platz der Welt» («На травяной лужайке, меж парою ворот – с мячом, в трусах и в майке футбольный бог живет». Пер. Ю. Макусинского). Строки из стихотворения «Настроения в старом лесничестве» ( Stimmung in der Alten Försterei , 1985) Ахима Менцеля (1946–2016), ср. также: https://www.youtube.com/watch?v=1pT779tNFzU. , с которой футбол наделяется пространством (тем не менее это не только пространство для игры, но и место, где осуществляются, честно и всерьез, отношения между людьми). Реальность в тексте определяет именно спортивное соревнование, футбольный матч как возможность добиться признания равенства в рамках некоей группы – возможности, которой Жак воспользовался вполне успешно, – в известной степени так, словно если бы мастерство в игре, с мячом у ноги, подразумевало надежность, сноровку и силу за рамками игры, в реальной жизни. Но это представляется естественно присущим футболу, самым ярким признаком которого является, вследствие запрета на использование рук, особое признание и восхищение теми игроками, которые, словно компенсируя этот запрет, наиболее выразительно, виртуозно владеют мячом.