Алексей Маслов - Тайные коды боевых искусств Японии

По окончании выполнения ката боец возвращается на то место, откуда начинал движение, но при этом он не должен расслабляться и уменьшать своё внимание. А вдруг противник ещё не добит и может продолжить нападение? Такое состояние называется «дзансин» – «мастерское окончание». Боец не расслабляется, но всегда готов к продолжению боя. Это вечно бодрствующее сознание, «дух, подобный луне» («цуки-но-кокоро»): как луна освещает неярким ровным светом всё вокруг, так и сознание бойца должно чётко и ясно фиксировать все предметы, не задерживаясь ни на чём конкретно.

Таким образом, ката не представляет собой ни вид духовной практики, ни отработку боевых комбинаций. Оно учит тому особому состоянию сознания, которое должно быть присуще настоящему воину и обеспечить ему победу в бою. В отличие от традиций Китая практика боевых искусств в Японии далеко не всегда сопровождается именно духовными или нравственными поисками, которые по своей сути значительно глубже и сложнее. Тренировку психики в современном каратэ нередко ошибочно принимают за духовное совершенствование, секреты которого исторически никогда не существовали в отрыве от религиозного контекста.

Некий след религиозности, скорее в психологическом плане, нежели в собственно духовном, в большинстве стилей современного каратэ сохраняют отдельные ритуалы, исконный смысл которых нередко забыт. Всякий ритуал каратэ начинается с особого поклона, который выражает прежде всего уважение ко всей школе. Фунакоси часто повторял: «Дух каратэ утрачивается без вежливости». Эта вежливость имеет в каратэ метафизический характер и нередко связана со старыми культами синтоизма. Например, войдя в додзё, надо обязательно поклониться залу, ибо в нём присутствуют духи тех мастеров, которые здесь тренировались. Следует приветствовать своего учителя, старших учеников, братьев по школе. Такой же поклон выполняется в начале и конце ката, что символизирует приветствие духу создателя этого комплекса, а также всем тем, кто когда-либо выполнял данное ката. За счёт этих поклонов, которые неискушённому взгляду могут показаться чисто механическими ритуалами, достигается мистическое единство всех тех, кто когда-либо занимался каратэ или вообще кулачным искусством.

История распространения каратэ в Японии невероятно запутанна, хотя в этом нет ничего странного – каждый из руководителей школ считал, что именно у него «делалось настоящее дело». Ясно одно: сколь бы ни была велика роль Фунакоси Гитина в пропаганде каратэ, официальное признание этого боевого искусства произошло отнюдь не при его решающем влиянии. Это заслуга многих энтузиастов, как окинавцев, так и японцев.

Что же можно считать моментом официального признания каратэ как полноценного и, главное, самостоятельного вида боевых искусств? Точка отсчёта здесь очевидна – создание в Будокукае секции (направления) каратэ. Будокукай, где основную роль играли мастера дзюдо, благодаря личности Кано Дзигаро действовал при решающей поддержке государства. Таким образом, вхождение каратэ в Будокукай было равносильно его официальному признанию на государственном уровне.

Но кто сыграл в этом главную роль? По одной из версий, человеком, способствовавшим вхождению каратэ в Будокукай, был известный мастер Сэйдзабуро Фукусима, который в то время возглавлял здесь направление дзюдо. На него сумела выйти группа энтузиастов каратэ, которой руководил Ямагути Гогэн. Как утверждает сам Ямагути, именно их контакты и сыграли решающую роль. Фукусиме понравилось каратэ; он хотел ввести некоторые приёмы из него в арсенал дзюдо. Он позволил Ямагути пользоваться своим додзё Гихо-кай для преподавания каратэ [212]. Фактически это была первая признанная государством группа каратэ.

Развитие каратэ требовало создания единой всеяпонской организации. Но обстановка в сфере каратэ значительно отличалась от ситуации в дзюдо, айкидо или кэндо. Прежде всего нигде не было такого количества школ, направлений и разногласий, как в каратэ. Патриархи школ «пустой руки» не очень активно общались друг с другом, стремясь монополизировать каратэ, как когда-то Кано Дзигаро монополизировал дзю-дзюцу и дзюдо, создав Кодокан. Но каратистского Кодокана ни у кого не получилось.

И всё же объединяться каким-то образом было необходимо, ибо интерес к каратэ на Западе сулил немалые прибыли и возможность пропаганды японской культуры. С инициативой создания единой организации выступили не школы каратэ, а Ассоциация боевых искусств Будокан. К кому из патриархов каратэ представители Будокана обратились прежде всего, сказать сложно. Фактически переговоры велись одновременно со всеми. Правда, Ямагути Гогэн, вообще не отличающийся особой скромностью, упоминает, что именно к нему в начале 1964 г. генеральный директор Будокана Мацутаро Сёрики обратился за помощью.

Так или иначе, вскоре встреча лидеров крупнейших школ состоялась. За одним столом теперь сидели Накаяма Масатоси (Сётокан), Оцука Хироси (Вадо-рю), Ивата Мандзё (Сито-рю), Ямагути Гогэн (Годзю-рю). Правда, единой федерации сначала не получилось. В июне 1964 г. была создана организация – «Ассоциация каратэ членов парламента» (коккай), так как многие его представители не только благосклонно относились к каратэ, но и практиковали его. Очевидно, что Ассоциация и обеспечила лобирование создания единой всеяпонской организации каратэ. И наконец, при поддержке Министерства образования (не спорта!) в октябре 1964 г. была создана Всеяпонская федерация каратэ-до.

Споры между сторонниками соревновательного и традиционного подхода к каратэ по-прежнему не утихали. Но в них участвовали уже не только японские мастера, но и западные последователи каратэ. Европейцы требовали турниров, причём настаивали на соревнованиях по поединкам. Кстати, сами японцы в тот момент ещё не осознавали, что развитие каратэ уже не подвластно им и через несколько лет они навсегда утратят лидирующее положение в этом виде боевых искусств.

Может быть, решающим фактором послужило то обстоятельство, что турниры по каратэ уже активно проводились в США, причём дело доходило до комичных ситуаций. Например, фактически любая крупная организация могла объявить о проведении «чемпионата мира» по каратэ. Обычно на такие чемпионаты никто, кроме самих американцев, не приезжал, зато находились счастливчики, которые становились «чемпионами мира» по два-три раза в год. Например, один из известных поклонников боевых искусств, а ныне прославленный киноактёр Чак Норрис ухитрился стать семикратным чемпионом мира по каратэ ещё до первого официального чемпионата мира!