Александр Кира - Санузел

В последние годы снова стали уделять внимание переработке канализационных отходов для нужд коммерческого сельского хозяйства и освоения земель. И ценность, и безопасность этих отходов давно доказаны, но люди не очень хотят их применять, потому что помнят об их презренном происхождении. А вот в Австралии сельхозугодья орошают нечистотами уже десятки лет, да и в Европе много лет существуют «канализационные фермы», на которых выращивают ценные культуры. Проводятся исследования, которые должны ответить на вопрос, можно ли получать метан из продуктов выделения. Есть старинная юношеская шалость — пукать на горящую спичку и сравнивать, у кого длиннее огненный шлейф. Не менее старый способ дезодорирования воздуха — помахать в нем зажженной спичкой: это устраняет неприятный запах.

На заре американской космической программы было решено, что отходы в космическом полете можно отправлять за борт, за исключением твердых продуктов выделения. Несмотря на то что в космосе они бы испарились без следа, это показалось дипломатически неприемлемым. Заметим, что мочу в космос выбрасывали (а потом подозревали, что именно она образует кристаллический налет на иллюминаторах, мешающий видимости).

Мы все больше заботимся об экологии. Возможно, вновь пришло время преодолеть брезгливость и перерабатывать телесные отходы с умом и пользой. Когда вы смываете за собой, вы просто убираете экскременты с глаз долой, но на самом деле они не исчезают: они отправляются загрязнять какое-то другое место. Чтобы справиться с этим, стоит подходить к проблеме позитивно и решительно. Интересно, что в некоторых местах те, кого эта проблема волнует, вышли на публику, высказываясь за возвращение уличных туалетов старого образца. Это вполне экологично: в 1972 году телеведущий Артур Годфри предлагал вернуться к старым добрым нужникам, чтобы перестать загрязнять воды; в 1973 году в штате Нью-Хэмпшир был принят закон о разрешении и обустройстве уличных нужников {10} .

Самое явственное свидетельство нашего негативного отношения к процессам и продуктам выделения — это язык, причем и слова, и символы. Представления о бесполезном и оскверняющем находят здесь богатое и разнообразное выражение, полное презрения и враждебности.

Единственный «позитивный» пример, который приходит на ум, — «хороша как кирпичный сортир» (о женском телосложении) [14]. Такая необычная похвала наводит на мысли не только об удовольствии от пребывания в удобном туалете, но и об удовольствии от удачной дефекации.

Еще одно, вероятно, позитивное словоупотребление — выражение «он считает себя классным перцем», где «перец» иногда заменяется на «говнюка» ( hot shit ).

И кроме того, экскременты бессознательно помещают в позитивный контекст, делая их частью тождества «дерьмо = деньги = время», что подмечено многими психологами. «Денег как грязи», «денег как говна», «денег — жопой жуй», «куча бабла»; «просирать время», «вдруг бывает только пук»; «хочет сесть одной жопой на два стула» и так далее {11} .

Поскольку кал — бессмысленная и ненавистная субстанция, с ней удобно сравнивать не нравящиеся нам чужие идеи и действия. Выражение «говно не тронь — не воняет» (или более мягкое «его не тронь — не воняет») безошибочно передает мнение говорящего о порядочности кого-либо. Примерно с той же целью мы обзываем кого-то «говнюком» или «жопой», просим «не срать в уши». Сюда же отнесем простые восклицания «вот дерьмо!», «что за говно!», которые употребляют, когда с чем-то не согласны или чему-то не верят. Английское bullshit! может в этом контексте сокращаться до просто bull! , а сочетание crock of shit (буквально «горшок дерьма») — до crock .

Одно из самых интересных выражений, появившихся недавно у подростков и студентов, — «засрать» ( dump on ); употребляется оно, как правило, в значении «сделать что-то против говорящего», например: «Он засрал мой доклад». Здесь смысл немного меняется: дерьмо оказывается не просто бесполезным, но еще и пачкающим того, против кого направлено действие.

Бранные скатологические восклицания вошли в наш лексикон как почти универсальные выражения гнева или раздражения в соответствии с психологическим правилом, по которому в стрессовых ситуациях человек называет неназываемое. В зависимости от личных предпочтений и обстоятельств мы поминаем дерьмо под разными именами — от shit до sheet, shoot, shucks и sugar [15].

Отношение общества к телу и его выделениям также прослеживается по яростной реакции на преднамеренное употребление слов «дерьмо», «ссать», «трахаться». Уровень такого напряжения привлекает внимание маргиналов и радикалов, которые со времен Движения за свободу слова в Беркли в 1960-х доводили некоторую часть общества до истерики и исступления словоупотреблением и общей тактикой. Она была призвана выразить презрение к обществу и заключалась главным образом в повышенном внимании к телу, сексу и выделениям, включала в себя выбор одежды, внешний вид, гигиенические привычки, наготу, сексуальность и соответствующую терминологию. Говоря о таком поведении и позиции, об определениях порнографии и непристойности, люди бесконечно спорят о том, так ли «непристойны» человеческое тело и его биологические функции, как некоторые намеренные действия. Для многих людей это так; часто замечают, что худшие ругательства приходят не только из скатологического лексикона, но и из лексикона сексуального. Некоторые студенты-лингвисты даже утверждают, что английский язык — единственный, где практически весь набор сексологических терминов враждебен по тону и служит источником брани. Как бы то ни было, в нынешних социальных противоречиях этот вопрос не последний. Наше отношение суммируется в загадочном выражении fuck that shit ! (буквально «ебать это дерьмо!»). «Дерьмо» здесь обозначает все, что враг — то есть благопристойное общество — говорит или делает, а слово fuck определенно звучит как угроза, а не как сексуальный призыв {12} .

Что касается символических сообщений, то, возможно, самый сильный жест презрения — дефекация. В свое время во многих английских домах имелся ночной горшок с портретом Наполеона на дне. А не так давно Красный Руди [16]привел в ступор немецкий суд, сняв штаны и испражнившись на стол судьи! Другой недавний пример: на обложки книги, в которой критиковалось американское телевидение, автор был изображен сидящим на телевизоре со спущенными штанами. Метафора богатая — автор не только «обсирает» телевидение, но и показывает, что думает о программах, которые находятся в этом ящике.

Такие прямолинейные высказывания встречаются редко, если брать общество в целом. Но в некоторых его частях они довольно обычны. На флоте уже давно известен феномен «Сруна-Призрака» — очередной инкарнации Килроя [17]. Для рядовых матросов он герой, а для офицеров — возмутитель спокойствия: свои «послания» он оставляет в самых неподходящих местах — например, на капитанском мостике или в офицерской кают-компании.