Андрей Лыхин - Золотая паутинка памяти. Годы 1957 – 2012

Часто равномерный гул лодочного мотора нарушался резким набором оборотов и затем наступала тишина. Это лодка наскочила на мель и у мотора «срезало шпонку», то есть гвоздь не выдержал напряжения и винт перестал быть связанным с валом редуктора. Чтобы винт не слетал с вала, его крепили стопорным кольцом, это был тоже гвоздь, загнутый по пазу вала. Неудачники причаливали (приставали) к берегу, вынимали «сапог» из воды, меняли гвоздь и продолжали движение к намеченной цели, как говАривали – «на румпеле». Первую лодку заводского изготовления марки «Казанка» мы увидели в конце 60-х годов, как и подвесной мотор марки «Вихрь» мощностью 18 л. с. До этого основным двигателем лодок был подвесной мотор марки «Москва» мощностью 10 л.с. и стационарные Л-6 и Л-12 мощностью 6 и 12 л.с. соответственно. Кое-кто был владельцем мотора в 2 л.с. марки «Стрела», но на нашей быстрой реке такой движок не котировался. Позднее появились моторы мощностью 20, 26 и даже 30 л. с. В то далекое время это было круто и глядя на современные «Джонсоны», «Ямахи» и тому подобное, понимаешь, что технический прогресс шагнул очень далеко.

Хотелось бы рассказать еще об одном эпизоде. Два брата Мельниковых, Леша и Витя, по чертежам из журнала построили два гоночных скутера, похожих в плане на штыковую лопату, да простят меня за такое сравнение. Под воображаемой плоскостью самой лопаты располагались два продольных поплавка, что-то наподобие катамарана, а на корме, там, где у лопаты должен крепиться черенок, устанавливался подвесной лодочный мотор. Основой конструкции такого скутера служили сосновые бруски и березовая фанера, в ящиках из такой фанеры в поселок привозили некоторые продукты и не только.

Заканчивая лодочную тему, отмечу, что оставшиеся после отца деревянные винты и заготовки были использованы на лучину для растопки печки в доме и в бане, уж больно хорошо они щипались ножом, потому как были сухими и ровными.

Каких-то особых хозяйственных навыков отец оставить мне не успел, но подшивать валенки, колоть дрова, растапливать печь и, что немаловажно, вовремя закрывать дымоход заслонкой (вьюшкой, задвижкой) я у него научился. Валенки имели определенную стоимость, поэтому, помня о семейном бюджете, им просто пришивали новую подошву, когда старая изнашивалась. Для этой операции использовались следующие принадлежности и инструменты: шило с крючком, дратва, то есть прочная «суровая» нитка, добываемая из пожарного рукава или из транспортерной ленты и новая подошва, обычно это было голенище от валенка, который не подлежал никакому ремонту.

Шитье осуществлялось следующим образом: с помощью шила с крючком дратва продергивалась через новую подошву и подошву валенка так, чтобы один конец дратвы находился внутри валенка, а другой был наружу. Затем, отступив на величину запланированного шва, прокалывали обе подошвы и из валенка извлекали дратву в виде петельки, в которую продергивали наружный конец дратвы. Взяв двумя руками оба конца, затягивали узелок таким образом, чтобы он спрятался внутри сшиваемых деталей. Такую операцию повторяли по всему контуру подошвы.

Женский вариант ремонта валенок выглядел так: на обычный напильник без ручки наматывали небольшой кусочек капронового чулка, поджигали его над горящей свечкой и затем приклеивали новую подошву к старой с помощью расплавленного капрона. Имея определенный опыт, получали вполне достойный результат, даже не обжигая пальцы. В обоих случаях прикрепленную подошву аккуратно обрезали сапожным ножом от всего лишнего.

Длинные зимы заставляли население поселка готовить большое количество дров, поэтому навыки в колке дров имели немалое значение. Основным орудием являлся колун на березовой ручке, которая была чуть длиннее, чем у топора. Первоначально напиленные по размеру 40—50 см чурки, называемые дровами-швырок, кололись на пластины, на половинки, на четвертины. Так лиственничные чурки довольно легко кололись на пластины, сосновые чурки с малым количеством сучков кололи на половинки и на четвертинки, а вот чурки, напиленные из вершинной части дерева, кололи на две части и обязательно через центр, так легче расколоть чурку, хотя сильному работнику с хорошим колуном никакие сучки не страшны, но через центр колоть все же легче.

Раскалывать чурки необходимо было с верхнего конца, с вершинной части, в противном случае процесс осложнялся из-за переплетения волокон древесины. На пилораму привозили как деловой лес, так и дровяное долготьё, которое люди выписывали как под заработную плату, так и за наличный расчет. Хорошую теплоотдачу имели лиственничные и сосновые дрова, еловые и пихтовые дрова «стреляли» искрами, а это весьма опасно при печном отоплении, березы в наших лесах было мало, осину и тополь на дрова не готовили вообще.

Колун для подростка был тяжелым орудием труда, поэтому мы использовали топор. При колке дров топором, особенно круглых чурок, необходимо было знать некоторые секреты. Так удары должны наноситься в ближнюю заболонную часть чурки, это наиболее насыщенная влагой часть дерева и зимой это самое хрупкое место у чурки. При ударе лезвие топора необходимо держать под небольшим углом относительно вертикали, так топор не сильно вонзается в древесину, но расклинивает волокна, да и вытащить его значительно легче. Ноги расставляй, как можно шире! По топору бить нельзя, используй клинья! Дрова, расколотые на пластины, на половинки и на четвертины складывали в поленницы под открытым небом для естественной просушки, причем укладывали корой кверху, а вот дрова, наколотые на поленья, старались складировать под навес, под крышу. Ровные сосновые поленья от комлевой части ствола дерева мы отлаживали отдельно для последующего расщепления на лучину, которой растапливали печь. Готовили лучину большим ножом, причем лезвие ножа необходимо держать по радиусу к годовым кольцам, а не по касательной, так лучину можно нащипать очень тонкими пластинками. Топили печь так – в топку по краям укладывали два сосновых полена, между ними на бересту или на кусок газеты ложилась лучина, которую перед этим ломали пополам и сверху укладывали поленья с обязательными зазорами между ними. Топку заполняли максимально, приоткрывали заранее очищенное поддувало, открывали задвижку (вьюшку, заслонку) на вертикальном конечном дымоходе и зажигали спичкой лучину, при правильном подходе к этому мероприятию, достаточно было одной спички. Через несколько минут дверку поддувала закрывали и печь начинала «набирать обороты».

Конструкция большинства печей была стандартной – пять горизонтальных колодцев, печь в плане представляла букву «Г». Имелась чугунная плита с двумя отверстиями, которые закрывались набором плоских чугунных колец. От того, насколько много или мало открывалось отверстие в плите, настолько много или мало пламя печи грело и нагревало стоящую на плите посуду. Когда не требовалось форсировать процесс нагревания, оба отверстия закрывали, тем более через некоторое время плита раскалялась до красноты. Позади топки была встроена духовка – жарочный шкаф, сделанный местными умельцами из листового железа. Духовка имела металлическую дверцу и направляющие из приваренных уголков для установки внутрь металлических протвеней, на которых хозяйки готовили разную вкуснятину – рыбные и мясные пироги, шаньги, пирожки, оладьи, сладкие пироги и т. п. Перед основной топочной дверцей на пол прибивался лист толстой жести, который назывался предтопочным и был своеобразным предохранителем от возгорания дощатого пола, так как очень часто горящие угольки пытались выпасть из топки. На предтопочном листе, в уголке сбоку, в обязательном порядке располагались металлические кочерга (клюка), щипцы и совок.