Андрей Лыхин - Золотая паутинка памяти. Годы 1957 – 2012

Когда варили чай, то в котелок часто добавляли листья смородины, брусники, малины. Зимой чай «с дымком» и согревал, и помогал управиться с мороженным куском хлеба и не менее мороженным куском масла. Сухие супы в пакетах мы с Колоковским Венкой впервые варили в зиму 1970—1971 гг., пакеты привезла его старшая сестра. Происходила трапеза на левом берегу Большой Чуи, на скалах, где была тесная низкая пещера и небольшой, но достаточно просторный грот. Место было удобным – недалеко от дома, весьма нескучным – открывалась панорама поселка, минус был один – другой берег реки, поэтому походы только зимой, но у нас было несколько других мест, правда не столь благоприятных, не та панорама, не то укрытие от непогоды. Все наши походные стойбища были оборудованы кострищами по всем правилам пожарной безопасности, была произведена обваловка землей, была устроена с наветренной стороны защитная стенка из камней, был сооружен солидный таган для котелков. Имелся запас дров, бересты, кое-где лежала и пара чашек с ложками, хотя при отсутствии ложки проблему решали по месту. Из бересты вырезался круг, в котором делался вырез в виде сектора в 30—40 градусов, края сектора соединяли с небольшим нахлестом и закрепляли их частично расщепленной березовой веточкой, стараясь найти такую веточку, у которой раздвоенный второй конец, его превращали в примитивную вилку. От горячей пищи такую ложку начинало выворачивать, но голодным никто не оставался, да и ремонт такого орудия был нетрудным. Все эти походы, уроки начинающих туристов происходили в подростковом возрасте, мне же хотелось вернуться к дошкольным годам, к тому периоду моей жизни, в котором случались курьёзные случаи, случаи веселые и не очень. Никогда не забудутся поездки с родителями в отпуск, они доставляли массу впечатлений о новых городах и весях, о новых знакомых.

Первая поездка состоялась в 1960 году в Алексеевский затон, как продолжали называть мою малую родину. Детская память сохранила немногие эпизоды той поездки. Прежде всего вспоминается поселковая водокачка, одиночное здание, почему-то красного цвета, где население ближайших к ней домов набирало питьевую воду. Для того, чтобы вода начинала наполнять принесенную и привезенную посуду, необходимо было дернуть на себя торчащий из стены металлический прут с петлей на конце. Из трубы, которая тоже выходила из стены рядом, появлялась струя прозрачной и холодной воды. После набора воды, этот прут толчком возвращали на место. Меня донимал вопрос – кто сидит внутри этого строения и наливает людям водичку? Пытался заглянуть в отверстие, из которого торчала труба, но ничего не увидел, хотя старшие братья и друзья продолжали меня разыгрывать, говоря: «Там, там мужичок сидит, смотри внимательно!»

Запомнился ручей, в котором мы с сестрой Марусей мыли морковку. Переброшенная через ручей доска казалась нам ненадежной опорой, и мы держались за руки. Моя бабушка, Агафья Ивановна Лыхина, урожденная Серкина (13.02.1896 д. Серкинская – 08.10.1960 п. Алексеевск), которую все называли баба Галя, казалась мне очень старенькой, так как в Горно-Чуйском людей её возраста, а это 64 года, просто не было. Любил играть с её большой лупой в медной оправе, разглядывая все вокруг. Зрение у бабушки было слабое, и она эту лупу всегда держала под рукой, иногда даже пыталась читать толстую потрепанную книгу «Угрюм-река». Деда своего, Лыхина Матвея Андреевича (ок.1890 д. Лыхинская – 22.11.1933 п. Алексеевск), знал тогда только по рассказам родителей. Был он шкипером, носил усы и было у него пятеро детей: Нина, Гермоген, Виталий, Павел и Елена. А вот прадед, Лыхин Андрей Алексеевич (27.09.1856 д. Лыхинская – ок.1932/33 п. Алексеевск) был мне «ближе»: в его честь я получил своё имя. Конечно, все детали этого посещения родины я помнить не мог, но о них впоследствии мне рассказывали родители, старшие братья и сестры, когда задавал им вопросы, пытаясь выяснить некоторые детали.

В следующий отпуск родители решили посетить своих сестер. В Иркутске проживала семья маминой сестры Евгении Ивановны, в деревне Бирюса Тайшетского района проживала семья отцовской сестры Елены Матвеевны. Иркутск запомнился просмотром телевизора – истинного чуда того времени. Это был большой ящик с очень маленьким экраном. Перед телевизором стояла стеклянная емкость, которую заполняли водой, и которая становилась лупой, незначительно, но все же увеличивая изображение на экране. Телевизор имел марку КВН, по первым буквам фамилий изобретателей, которую наш неунывающий народ расшифровывал, как «купил, включил – не работает!». Линза должна была заполнятся глицерином, про который многие даже не слышали. Родственники жили в бараке, во дворе школы №23 по улице 1-ая Советская (остановка «Омулевского»).

До Тайшета ехали поездом в отдельном купе, что тоже было в диковинку. До Бирюсы добирались на рейсовом автобусе, такие были и в нашем поселке. Время пролетело незаметно: купание, игры – вот главное занятие у детворы летом. Пробовал на вкус запаренную в кастрюльке калину, не понравилась, слишком горькой показалась. А дядя Миша утверждал, что это очень полезный для здоровья отвар и добавлял: «С калиной дружен, доктор не нужен!»

Обратно отправились поездом до Усть-Кута, вернее до Осетрово, сейчас все слилось воедино. Из осетровского речного порта на пассажирском теплоходе добрались до райцентра Мама и далее на родном «кукурузнике», так любовно называли самолет Ан-2, прилетели в Горно-Чуйский.

С отцом в Иркутске. За нами сидит Александр Сергеевич Вольхин, муж маминой сестры. 1962 г.

Осетрово запомнилось большим красивым речным вокзалом и белым зданием почты, но вокруг теснились потемневшие двухэтажки, которые нам пришлось созерцать, пока искали магазин, чтобы купить продукты в дорогу. Спустя почти сорок лет мы поселились в этом микрорайоне, который стал называться «Лена». А Осетрово влилось в быстро растущий Усть-Кут.

Последний вояж перед школой состоялся в мае 1964 года, когда мы вдвоем с мамой приехали в Иркутск по очень важной причине – мама ждала третьего ребенка. В областном центре остановились у маминой сестры Евгении Ивановны, которая получила квартиру в Лисихе по улице Байкальская, дом 196. Дополнительных причин было несколько: и новоселье, и я собирался в первый класс.

29 мая 1964 года на свет появился братишка Володя. Мне приобрели всё необходимое для школы. И уже втроем вернулись домой.

Вспоминаю дни пребывания в детском саду. Положительные эмоции вызывали обилие ребятишек, масса игрушек и ожидание школьной жизни. В этой жизни не было послеобеденного сончаса – не могли себе представить. Предполагали, что школьники всё же спят, но совсем немного. Оппоненты не соглашались, мол, были в школе, но коек не видели.