Дэвид Кристнер - Знойные мамочки

Эбби. Дэн! Она испуганная и одинокая. И она — твоя мать.

Дэн. Это не моя вина.

Эбби. Места у нас хватит.

Дэн. Тебе нужна компания. Я кого-нибудь найду. Первого встречного с улицы. Хоть наркодилера. Мы можем усыновить ребенка. Кого угодно, только не мою мать. Почему ты так сузила поле выбора?

Эбби. Дэн, мы ей нужны.

Дэн. Но она не нужна нам!

Эбби. Да, обычно так и бывает. Нам часто не нужны те, кто больше всего нуждается в нас. Но это не означает, что мы должны их бросать.

Дэн. В данном случае означает.

Эбби. Перестань. Это же несерьезно. Я знаю, что ты любишь свою мать.

Дэн. Разумеется, я люблю свою мать, Эбби. Не могу не любить ее: она моя мать. Но она очень мне не нравится. Она всегда настаивает на своем, не идет на компромиссы и обязательно начнет вновь «воспитывать» меня. Потому что в первый раз потерпела неудачу.

Эбби. Просто дай ей шанс. Не думаю, чтобы ты хоть раз это сделал за всю свою жизнь.

Дэн. Господи! (Пауза) . Она республиканка, Эбби, и я не могу представить себя, живущим под одной крышей с республиканцем.

Эбби. Она республиканка только потому, что им был твой отец. Теперь она будет думать за себя, и ей откроется истина. А кроме того, лет через десять мы тоже можем стать республиканцами.

Дэн. Господи! Ты действительно так думаешь?

Эбби. Такое происходит постоянно. И мы говорим не о политике, а о семье. Тебе пора признать, что она у тебя есть.

Дэн. Моя семья — это ты.

Эбби. Я также твоя жена. Мы выбрали друг друга. Родная семья — другое дело. Никто из нас родителей не выбирает, мы должны принимать их, какие они есть. Сейчас мы нужны твоей матери. Может, она не останется. Может, ее не устроит наша компания, но ей важно знать, что мы с ней, что она не одинока, что ее судьба — не дом престарелых, где она никому не будет нужна и никто не будет ее любить. (Пауза) . Ты хочешь, чтобы я заканчивала жизнь в одном из таких мест?

Дэн. Нет, разумеется, нет. Наши дети никогда…

Эбби. Не допустят, чтобы такое случилось с одним из нас?

Дэн. Да… Наши дети не допустят, чтобы такое случилось с одним из нас.

Эбби. Поэтому мы должны открыть наши сердца и наш дом твоей матери.

Дэн. Только если она не будет нас третировать.

Эбби. Никаких условий. Маловероятно, что в таком возрасте она в чем-то переменится.

Дэн. Клянусь, я не понимаю, как ты это сделала. Чисто эмоциональную проблему превратила в основанную на логике. Я хочу видеть свою мать одинокой и несчастной? Разумеется, нет. Я хочу видеть ее счастливой… но почему здесь? Почему она не может быть счастливой в другом месте? Скажем, в Гулаге?

Эбби. Дорогой, разве ты не понимаешь… в тебе… в нас она найдет свое счастье. Только мы у нее и остались. Она никогда не строила свою жизнь вне работы и интересов твоего отца. Если мы ей поможем ей построить собственную жизнь, она захочет уйти в самостоятельное плавание. Со здоровьем у нее порядок, финансово она независима, она может открывать для себя весь мир. Но ей нужна безопасная гавань, место, куда она всегда сможет вернуться.

Дэн. Ты не знаешь мою мать. Она готова только покорять — не исследовать.

Эбби. Я женщина, и мне понятен ее страх перед одиночеством. Я знаю, как мы сейчас ей нужны. И я чувствую, что под маской респектабельности прячется женщина, которой не терпится познать мир.

Дэн. Я надеюсь, что познавать она захочет не наш мир. (Они обнимаются) . И когда это произойдет?

Эбби. Раньше, чем ты думаешь. Она уже наводила справки насчет своего дома. Его можно продать за неделю. (Пауза) . И вот что еще.

Дэн (с отвращением) . Она хочет кошку?

Эбби. Нет.

Дэн. Слава Богу. (Пауза) . Тогда что?

Эбби. Моя мать… я хочу, чтобы ты сказал ей.

Дэн. Почему я? Она — твоя мать.

Эбби. Ты ей нравишься.

Дэн. А ты ей не нравишься?

Эбби. Она меня не жалует, ты это знаешь.

Дэн. Ты тоже ее не жалуешь.

Эбби. Есть разница.

Дэн. В чем?

Эбби. Тебе не понять.

Дэн. Потому что я — мужчина?

Эбби. Если честно — да.

Дэн. Когда это ты записалась в сексисты?

Эбби. Было с кого брать пример.

Дэн. То есть ты хочешь, чтобы я сделал за тебя всю грязную работу?

Эбби. Я бы не ставила так вопрос.

Дэн. А как бы ты его ставила?

Эбби. Просто не хочу ссориться, вот и все.

Дэн. Со мной или с ней?

Эбби. С вами обоими. А поскольку дело это щепетильное, я думаю, она не выдаст сильную эмоциональную реакцию, если услышит это от тебя, поскольку ты ей нравишься. А со мной выдаст, потому что ни во что меня не ставит.

Дэн. Обожаю, когда ты так говоришь.

Эбби. Так ты согласен донести до нее эту информацию?

Дэн. Да, да.

Эбби. У нас с мамой, как тебе, несомненно, известно, общение на эмоциональные темы получается не очень.

Дэн. Эмоциональные темы? Ты думаешь, твоя мать расстроится, узнав, что мы берем мою мать в наш дом и оставляем ее за порогом, в мире, который, как минимум, безразличен к старикам?

Эбби. Неужели ты не мог добавить в последнюю фразу хоть немного позитива?

Дэн. Я сделал все, что мог. Но мне это совершенно не нравится.

Эбби. Ты прелесть. (Поворачивается, чтобы уйти) .

Дэн. И куда ты?

Эбби. Воспользоваться ковром в гостиной… пока у нас есть такая возможность. Ты идешь?

Дэн. Вот теперь ты говоришь на понятном мне языке. (Вскакивает с кровати, хватает Эбби за руку, и они выбегают из спальни) .

Свет гаснет, начинается семейное слайд-шоу.

Следующее утро. Свет медленно зажигается. Дэн и Клодия сидят за кухонным столом и пьют кофе из больших керамических кружек. Клодия в спортивном костюме и кроссовках. Красивая прическа, маникюр. Цветущая, энергичная женщина.

Клодия. Что слышно от детей?

Дэн. У них полный порядок. Вернулись в Штаты и все такое.

Клодия. Избавь меня от подробностей.

Дэн. Подробностей и нет. Европа — это здорово, но дома лучше. Брэдли нравится на побережье. Эми «встретила» кого-то, уж не знаю, что это значит.

Клодия. Дэн, если женщина говорит, что встретила кого-то, это означает, что этот человек чем-то ее зацепил. Иначе про существенность речь бы не шла.

Дэн. Понятно. Специфический женский код.