Тирсо де Молина - Благочестивая Марта

И отлично!
Готов я трусом называться:
Мне лишь подальше бы убраться.

Как, ты, испытанный в боях,
К быку испытываешь страх?

Да, братец. Можешь возмущаться.
Готов скрестить я в пять минут
С тремя противниками шпаги.
Ведь нет высокомерья тут,
А дело чести и отваги,
Где ум и доблесть в счет идут,
Особенно когда серьезно
Мы обучались у Каррансы, [25]
И, как почти что все испанцы,
Умеем дело мести грозной
Искусством сделать грациозно.
Потом: представь, что превосходство
Врага ты видишь. Просто дело.
Скажи: «Сеньор! Я ваш всецело.
Познал я ваше благородство,
И обещать могу вам смело —
Отныне к вашим я услугам:
Не молвлю слова с вашей дамой,
Пойду в обход далекий самый…
А коль хотите быть мне другом,
Я ваш навек — скажу вам прямо».
Тут будет благородный нрав
Любезностью обезоружен;
Нахала ты смягчишь, признав,
Что он сильней, что он, мол, прав…
С разбойником нам выкуп нужен.
Но все ж всегда — надежда есть.
Как в сердце б ни кипела месть,
А самый грозный нрав смягчится,
Лишь только человек польстится,
Кто — на червонцы, кто — на лесть.
С быком — не то. У! Просто жуть,
Как станет землю рыть ногами,
Да плащ в лохмотья рвать рогами!
Пойди попробуй кто-нибудь
Тут на ухо ему шепнуть:
«Сеньор мой, вспомните о том,
Что в кротости — величье силы.
Быть надо дурнем иль ослом,
Чтоб лбом бросаться напролом.
Остановитесь, будьте милы».
Увидишь ты его ответ
На этот дружеский совет:
Чуть отвернешься, в ту ж минуту
Получишь ты, рогами вздет,
Две дырки в спину — по полфуту.

Для трусости ответ найдем.

Прости — но не приму участья
В подъеме рыцарском твоем.
Спасибо за такой «подъем»:
На воздух не хочу попасть я!

Постой… Взгляни на тот балкон.
О красота! О рай для взглядов!

Я вижу — выставку нарядов.

Она — с сестрою! То не сон.
Мой друг — вот та, кем я пленен!
О ты, головка золотая,
Как солнце, слезы осушая,
Ты озаряешь жизни тьму!
Индиец, солнце обожая,
Смиренно молится ему.
Так я молюсь тебе всегда.
Летят к тебе, моя звезда,
Послами — пламенные взгляды.
Прими их. Дай мне луч отрады
И мне скажи глазами: «Да».
Пастрана, друг! Скажи ты ей
О муках, о любви моей.
Раз мне нельзя — ты все ей скажешь.

Где ж объясняться с ней прикажешь?

Отсюда. Говори смелей!

Ты пьян?

Красу ее воспой,
Зарю затмившую собой…
Скажи, что мой покой утерян,
Что я ей буду вечно верен…

А сам-то — норовишь долой!

Ужель не скажешь?

Ну, ступай!
«О Марта, дорогая крошка, [26]
О Марта, мартовская кошка,
Что выдают за горностай!
Открой ему, о Марта, рай!»

Трубят — сигнал: бык пущен в бой!

Пущусь и я во все лопатки.

Как? Ты бежишь?

И без оглядки.

Для чести поворот плохой.

Но — повернуть спокойней пятки,
Коль мчится бык во весь карьер?

Есть копья, пики и барьер,
Ограда — прочная надежда.
Вполне спокойно ожидаю.
Все ждут.

К чему плохой пример?
Ждать смерти вовсе не желаю.

Кто пикадор?

Почем я знаю.

Хорош!

А бык-то разве плох?

Бык — сущий лев!

Помилуй бог —
Попасть к такому негодяю!

Ого-го-го!

А почет
Себе в Испании находит.

Держись!

Бежал бы он, ей-ей!
Пусть плащ пропал — да жизнь целей.

Вот пикадор на помощь мчится…

Хоть он и смел — сдается мне,
Что, верно, тут же на коне
Бедняге гибель приключится.

Смел!

Надо за него молиться.
Как говорится: грех велик —
Когда кого прикончит бык,
То за такое неуменье
В чистилище не ждет прощенья,
А в ад идет он напрямик.

Вот конь и бык — друг против друга.
Все замерли как от испуга.

Удар хорош.

Ах! Он упал
С коня!

Спасайся!..

Ну пропал!

Судьба зовет того, кто смел.
Бегу туда!

Постой, несчастный!
Да что ты — смерти захотел?

Ну что ж? Счастливейший удел:
Смерть — на глазах моей прекрасной!

Ну, кто еще когда видал
Безумное такое дело?
Плащом он руку обмотал…
Вот обнажает он кинжал…
Глазами цирк обвел — и смело
На разъяренного быка!
Его отвага велика!
Бык — на него!

Удар на редкость!

Какая сила, ловкость, меткость…
Он стоит славы и венка!
Ударом в темя бык убит.
Теперь он к всаднику спешит,
Его с земли он поднимает,
А тот его благодарит
И, точно друга, обнимает.

Дай мне еще тебя обнять,
Мой друг! Я счастлив несказанно!