Михаил Себастиан - Безымянная звезда

Мона: Совершенно верно.

Григ: А на вокзале один парень из бара, Жан, кельнер, видел, как ты садилась в скорый.

Мона: У тебя много осведомителей.

Григ: Я хорошо им плачу.

Мона: Знаю.

Григ: Я позвонил домой, в Бухарест. Нет, не приезжала. Тогда я позвонил на вокзал, узнать, не опаздывает ли поезд. Нет, пришел вовремя. И тогда… тогда я начал волноваться.

Мона: Ты?

Григ: Я.

Мона: Волноваться?

Григ: Очень.

Мона: Я тебя не узнаю.

Григ: Но ровно пять минут.

Мона: Ах, да!

Григ: Потому что через пять минут я вспомнил, что у тебя в сумочке ни копейки, и что, вероятнее всего, тебя высадили на какой-нибудь станции.

Мона: Ты необыкновенно догадлив.

Григ: Да. И я сел в машину и стал методично объезжать станцию за станцией. Пока не добрался до этой. Начальник вокзала очень милый человек.

Мона: Да-а-а…

Григ( после секундного молчания, сменив прежний шутливый тон ): Мона!

Мона: Григ!

Григ: Признайся, что вчерашняя ссора была глупостью.

Мона: Большой глупостью.

Григ: Признайся, что лично я ни в чем не виноват.

Мона: Абсолютно ни в чем.

Григ( резко, раздраженно ): Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не торчала у меня за спиной, когда идет игра, не болтала, не надоедала расспросами и не просила денег. Что ты хочешь, я игрок. У меня свои суеверия.

Мона: Совершенно естественно.

Григ( спокойнее ): Видишь? Видишь, ты сама прекрасно все понимаешь. ( Снова раздражаясь. ) Тем более, что я проигрывал. У меня была черная полоса.

Мона: А после того, как я ушла?

Григ: Я начал выигрывать.

Мона: Сразу же?

Григ: Нет, немного попозже.

Мона( заинтересовано ): А в каком примерно часу?

Григ: Ну, я не знаю… Что-то около двенадцати…

Мона (слегка вздрогнув ): А!

Григ: А почему ты спрашиваешь?

Мона( на мгновение задумавшись ): Так, ничего. Подумала о суевериях.

Григ: И я начал выигрывать… Мне фантастически везло… Я просто не мог встать из-за стола. До самого утра. До пяти.

Мона: Вот видишь? Я принесла тебе счастье.

Григ( подходит к ней еще ближе. Она не двигается. Он легонько берет ее за плечи ): Мона! Ты на меня сердишься?

Мона: Нет. Совсем.

Григ: Совсем-совсем?

Мона: Абсолютно не сержусь.

Григ: Ты просто восхитительная девочка. ( Довольно небрежно целует ее в щеку. Она позволяет ему это .) А теперь — поехали.

Мона: Куда?

Григ: Как это — куда? Машина на улице. Давай, поехали.

Мона( просто, без нажима ): Нет.

Григ: Как?

Мона: Я не поеду.

Григ: Не поедешь? А что же ты собираешься делать?

Мона: Останусь.

Григ: Где?

Мона: Здесь.

Григ( насмешливо обводя рукой комнату ): Здесь?

Мона: Да.

Григ: Девочка, милая, сейчас слишком поздно, а, может, слишком рано для шуток. Я хочу спать. Я не спал всю ночь. Давай, идем. Поехали.

Мона: Поезжай один, Григ.

Григ: Один? Как — один?

Мона: А вот так — один.

Григ( полушутя — полусерьезно ): А почему?

Мона: Потому что… потому что… Да нет, ты не поймешь. Нет. Не поймешь. Лучше бы ты не задавал вопросов, а просто ушел. ( Изменив тон, просто и серьезно .) Послушай, Григ… а ты… видел когда-нибудь Большую Медведицу?

Григ: Какую медведицу?

Мона: Большую.

Григ: Ты ненормальная.

Мона( с чувством ): Григ! Но это же чудесно… Это самая чудесная вещь из всех, что ты говорил мне с тех пор, как я тебя знаю… Да, я ненормальная. И я тоже могу быть ненормальной.

Григ: Ну, это я давно знаю.

Мона: А я нет. И обнаружила только этой ночью. Этой ночью… здесь… Я сделала открытие. Ужасное открытие, Григ. Мы несчастны.

Григ: Мы с тобой?

Мона: Мы и весь наш мир. Несчастны. У нас глупая, грустная жизнь…

Григ: Зато удобная.

Мона: Может быть. Но мне она никогда не нравилась.

Григ: Не нравилась. Но ты неплохо в ней устроилась.

Мона: Ты свидетель, Григ, что мне никогда это не нравилось. Сколько раз я плакала, сама не зная отчего. Сколько раз хотела убежать, не зная куда. И всегда, слышишь? Всегда, сколько бы денег у меня не было, сколько бы не было платьев и украшений, я всегда чувствовала, что мне чего-то не хватает, но не понимала — чего…

Григ: Вероятно, Большой Медведицы.

Мона: Да, Большой Медведицы.

Григ: Мона, ты бредишь.

Мона: Нет, дорогой мой. Если бы только знал, как ясно я теперь все вижу. Сегодня такое солнце, оно все мне осветило… Смотри, этот дом, эти цветы…

Григ: Эти цветы? (Мгновение рассматривает вазу с цветами .) Они тебе нравятся?

Мона: Просто чудесные!

Григ: Девочка, тебя нужно немедленно уложить в постель. Тебе просто необходимо выспаться. С тобой что-то случилось этой ночью. Ты напилась.

Мона( с легкой, загадочной улыбкой ): Возможно.

Григ: Ладно, ну а что ты нашла в этом горшке с пучком зелени для супа? Морковку, петрушку, пастернак?

Мона: Григ, я запрещаю тебе.

Григ: Ну, почему же? Каждую неделю за цветы приходят счета на десятки тысяч лей. Самые свежие цветы для тебя недостаточно свежи. Пармские фиалки в декабре, присланные самолетом, недостаточно нежны. Белая сирень в январе — недостаточно бела. Самые дорогие оранжерейные цветы вянут в твоей комнате в одну секунду. Исчезают, тают, как дым — и все это для чего? Чтобы в один прекрасный день я нашел тебя в жалком, провинциальном городишке, падающей в обморок от какого-то веника?

Мона: Замолчи.

Григ: А почему это я должен замолчать? Потому что не желаешь слушать? Потому что ты боишься?

Мона: Потому что все это напрасно.

Григ: Признайся, что тебе страшно. Страшно открыть глаза. Но ты все-таки открой их и получше посмотри на эту конуру, в которой ты мечешься, ты, прекрасная, как принцесса… Нет, правда! Ты в самом деле спала на этом дырявом тюфяке?

Мона: Помолчи. Ты сам не знаешь, что говоришь.

Григ: И сидела за этим колченогим столом?

Мона( возмущенно ): Он не колченогий!

Григ: Но, впрочем, тебе больше ничего и не нужно. ( Разгуливает по комнате, внимательно и насмешливо разглядывая все предметы .) Чудесно! Фантастично! ( Подходит к левой двери .) Так, а здесь у нас что такое? ( Открывает дверь и заглядывает внутрь.) А! Ванная комната. Очень современно. Мне нравится. (Вытаскивает наружу лейку и поднимает ее .) И конструктивно. ( МОНА улыбается. ГРИГ ставит лейку на место и закрывает дверь .) И ты принимала здесь ванну?