Стив Мартин - Панталончики упали!

ТЕО: Вы вот так меня истолковали?

ВЕРСАТИ: И опишу её на бумаге. Я пропущу её образ сквозь сердце и сочиню сонет, нет, лучше это будет ода… (в сторону) может, это будет четверостишие с вкраплением пентаметра… академия ахнет. (Возвращаясь к Тео) Каждую ночь я буду читать ей, возвышать её душу, мы вместе будем парить в небесах.

ТЕО: Версати, вы сотворили чудо.

ВЕРСАТИ: Вы о чём?

ТЕО: До основания изменили веру, поступки же у вас остались те же.

ВЕРСАТИ: Конечно. Это отличает политика от дилетанта. Я хочу найти себе приют поблизости от неё. Никогда ещё женщина так не вдохновляла меня.

ТЕО: Но у вас годичный контракт со мной.

ВЕРСАТИ: Я его не разрываю и оплачу прямо сейчас. (Достаёт деньги и кладёт на стол) И не стесняйтесь, сдайте её ещё кому-нибудь, вещи свои я заберу попозже.

ТЕО: Здесь больше на шесть талеров.

ВЕРСАТИ: Не страшно, оставьте их себе.

ТЕО: Вы непредсказуемы.

ВЕРСАТИ: Я всего лишь человек действия, меня неодолимо тянет к этой женщине. Через некоторое время я принесу вам свой шедевр. (Идёт к двери. В дверном проёме появляется Клинглехоф.) Прощай, мой добрый друг. Если жизнь повидло, вы в ней — мармелад. О, я должен это записать…

Он уходит, оставляя дверь открытой. Входит Клинглехоф.

ТЕО: Кто вы, добрый человек?

КЛИНГЛЕХОФ: Мне сказали, здесь сдаётся комната.

ТЕО: Да, конечно, заходите!

КЛИНГЛЕХОФ: Когда хозяин освободится? Мне надо хорошенько всё разузнать.

ТЕО: Я здесь хозяин. Вам повезло, комната только что освободилась. Шестнадцать талеров, включая завтрак.

КЛИНГЛЕХОФ: Дети в доме есть? Скрипки, трубы? Швейные машинки? Попугаи? Банджо?

ТЕО: Никогда.

КЛИНГЛЕХОФ: Вы женаты?

ТЕО: Да.

КЛИНГЛЕХОФ: Она молода?

ТЕО: Да, Слава Богу.

КЛИНГЛЕХОФ: Кокетлива? Мне это не подходит.

ТЕО: Ни за что.

КЛИНГЛЕХОФ: Есть у вас охрана? Я не терплю посторонних в доме.

ТЕО: Ни в коем случае!

КЛИНГЛЕХОФ: Очень хорошо. Любой персональный контакт должен быть исключён. Ваша жена, когда она захочет войти ко мне в комнату для уборки, должна будет трижды постучать в дверь. Одежда на ней всегда должна быть чистой и опрятной, никаких вырезов и разрезов. Никаких непристойных разговоров, предложений, двусмысленных намёков. Вместо кофе я пью чай. Кофе возбуждает. А когда я возбуждён, я обычно несу всякую ахинею. Я страдаю запорами, но это моё личное дело.

ТЕО: Естественно.

КЛИНГЛЕХОФ: Попробую пожить у вас месяц. Моя фамилия Клинглехоф, я учёный. Мои вещи доставят сюда с минуты на минуту.

ТЕО: Нам нужно будет подписать контракт, присядьте, я принесу бланки договора.

Клинглехоф присаживается. Тео идёт в свою комнату. Входит Коэн, видит Клинглехофа.

КОЭН: Вот, я принёс сахар. А это ещё кто такой?

КЛИНГЛЕХОФ: Клинглехоф!

ТЕО: Наш новый квартирант. Он будет здесь жить.

КОЭН: Где?

ТЕО: На половине Версати. Он только что съехал.

КОЭН: Что?

ТЕО: Заплатил за год вперёд и уехал.

КОЭН: Так он съехал?

ТЕО: Да.

КОЭН: Но почему?

ТЕО: Он встретил женщину.

КОЭН: Какую женщину.

ТЕО: Уличную. (Уходит в спальню)

КОЭН: Он нашёл себе уличную женщину? (В сторону) Тогда мне тоже не имеет смысла здесь оставаться. Что толку защищать, если больше нет никакой угрозы. Герр Маске! (Выходит Тео с бумагами) Я ухожу.

ТЕО: Тоже съезжаете?

КОЭН: Вещи я заберу попозже. Сахар я возьму сейчас. И я бы хотел получить деньги, которые заплатил вам вперёд за квартиру.

ТЕО: Э, нет, договор дороже денег, вы сами так говорили.

КОЭН: Я позову своего адвоката.

ТЕО: У вас нет адвоката.

КОЭН: Значит, мне придётся им стать!

ТЕО: Если я найду вам замену, пожалуйста, я верну вам ваши деньги, в противном случае ничего.

КОЭН: Ну, хорошо, я ухожу из вашего дома. Но напоследок хочу вам сказать, герр Маске, что у меня не только не римский профиль, а моя бабушка вовсе не никакая не француженка, а чистокровная… (Тео и Клинглехоф затаили дыхание) Но дело не в этом. Я бесконечно рад, что мне посчастливилось увидеть своими глазами позавчера утром в парке, и это был не королевский выезд со всей его мишурой, лошадьми и гвардией, а в сотни крат более прекрасное и восхитительное!

ТЕО: И что же это было, Коэн с римским профилем и чистокровной бабушкой?

КОЭН: Я вернусь за своими вещами завтра. (Входит Луиза) Добрый день фрау Маске. (Уходит)

ТЕО: Луиза, займись гостем, я должен подготовить документы.

Он идёт в свою комнату. Луиза снимает пальто и шарф.

ЛУИЗА: (Раздражённо) Кто вы?

КЛИНГЛЕХОФ: Я — тот, кто предпочитает формальное обращение фамильярному, и по сему не были бы вы так любезный переменить свой агрессивный тон допроса?

ЛУИЗА: Вы пришли ко мне в дом, и я обязана знать, кто вы такой.

КЛИНГЛЕХОФ: Я ваш новый квартирант.

ЛУИЗА: У нас уже всё занято.

КЛИНГЛЕХОФ: Выходит, не всё.

ЛУИЗА: С каких это пор, интересно?

КЛИНГЛЕХОФ: С сегодняшнего дня. Ваш муж пошёл готовить контракт как раз, когда вы пришли.

ЛУИЗА: (Подходя к спальне) Тео?

Он высовывает голову из двери, в руке держит наполовину заполненный контракт.

ТЕО: Ты что-то припозднилась сегодня. Исповедалась?

ЛУИЗА: Да.

ТЕО: Надеюсь, это принесло тебе облегчение.

ЛУИЗА: Святой отец заставлял меня повторять мои признания снова и снова. После шестого раза я, наконец, получила прощение.

ТЕО: Слава Богу. (Собирается уходить)

ЛУИЗА: Что, Коэн съезжает?

ТЕО: Да, и Версати тоже.

ЛУИЗА: Версати? Они сказали, почему?

ТЕО: Коэн нёс какую-то чушь, а Версати просто сошёл с ума. Сказал, что встретил сногсшибательную женщину.

ЛУИЗА: Женщину? Какую женщину?

ТЕО: Которую он встретил прошлой ночью. Говорит, никогда женщина не вызывала в нём столько эмоций. Хочет посвятить ей свою новую поэму.

ЛУИЗА: О! (Он возвращается в спальню. Она достаёт из корсажа посвящение Версати и читает.) «Однажды родившись, любовь не умрёт, но будет рождаться в груди моей вновь»! (Она идёт к печке и бросает листок в огонь. Затем пристально рассматривает Клинглехофа и подходит к нему.) Значит вы ещё один мужчина, который хочет жить в нашем доме?