Александр Шаргородский - Ямщик, не гони лошадей

«За что?!» — вскричал я.

«За любовь к тебе, Петя, — ответил он, — как врага народа».

«Почему она враг?» — не понял я.

«Я ж говорил, — ответил он, — ты швейцарец. Ты не понимаешь нашей жизни. Она враг — потому что она любит тебя. Ее арестовали из-за тебя».

«Что вы городите?!» — сказал я.

«Ты швейцарец, ты ничего не понимаешь. Мне надо идти, Петя».

«Почему?»

«Чтоб не стало одним врагом больше!» И он ушел, и его костыль еще долго стучал в моих ушах.

ПИТЕРзамолчал и смотрел на печальных РОЛАНАи ДЖИНН.

ПИТЕР (весело) . Ну все, довольно. Прочь грусть и печаль. Посмеемся и похохочем! Понадрываем животы, шалопаи! Он начал перебирать пластинки, выбрал, поставил, и полилась задорная музыка.

ПИТЕР.Вот это — другое дело! Будем веселиться, пока молоды! (подошел к РОЛАНУ) Простите, мсье, вы разрешите пригласить вашу даму ( РОЛАНкивает) . Премного благодарен, мсье! ( ДЖИНН) Вы позволите?

ДЖИНН (улыбаясь) С удовольствием, мсье!

Они весело танцуют, и грустный РОЛАНс кресла наблюдает за ними.

ПИТЕР.Простите, я вам, кажется, наступил на ногу.

ДЖИНН.Ничего, ничего.

ПИТЕР.С этим у меня всегда было плохо. Я отдавил Свете все ноги. Нет, с тактом у меня неважно…

ДЖИНН.Это ерунда — такт! Такт — это ничего! Ты танцуешь волшебно, Петя!

ПИТЕР.Правда?

ДЖИНН.Ты зажигаешь… бестактно… (они танцуют все быстрее) В тебе испанский огонь (ритм убыстряется)

ПИТЕР.Я ж говорил, что убил быка!

ДЖИНН.И даже Кармен влюбилась бы в тебя.

ПИТЕР.Ты слышишь, Вася, какой у тебя папа? (он ускоряет темп) Сама Кармен танцует с ним!

РОЛАН.Да, ты похож на тореро, папа, на Эскамильо!

ПИТЕР.Тореро никогда не падают на арене, никогда! (начинает петь) «Любовь свободна, мир чарует…»

ДЖИНН (подхватывая) … «И всех законов она сильней!»

ПИТЕР.«Меня не любишь, но люблю я».

ДЖИНН.«Так берегись любви моей!» (падает в его объятия) . Кармен устала, ПИТЕР.Унеси Кармен с арены.

ПИТЕРподнимает ДЖИННи нежно несет к дивану.

РОЛАН.Тебе не тяжело? Я могу помочь.

ПИТЕР.Наша ДЖИНН— божественное создание. Она ничего не весит.

Опускает ее на диван.

ДЖИНН.Будь осторожен — все божественные создания — дело рук дьявола.

ПИТЕР.Она права, Вася. Это чистая правда! (смеется) .

ДЖИНН.Вот так ты смеялся с ней?..

ПИТЕР.Почти. Но тогда было два звонких смеха, а теперь — один.

ДЖИНН.Разве у меня дребезжащий? (снова хохочет) .

ПИТЕР.Она действительно божественное созданье, Вася.

ДЖИНН. (потягиваясь на диване) . Вы знаете, чего бы мне сейчас хотелось, чего бы мне хотелось до смерти?..

ПИТЕР.Нет.

ДЖИНН.Чтобы меня арестовали за любовь!

РОЛАН.К кому?

ДЖИНН.Вообще. Любовь должна быть опасна, Вася. Как арена… Как молния! Ты б пошел из-за меня в тюрьму, Вася?

РОЛАН.Ты много выпила…

ДЖИНН.…и сердце мое раскрылось. Так пошел бы или нет?

РОЛАН.Даже на эшафот.

ДЖИНН.Браво! Ты хороший, Вася! ( ПИТЕРУ) А что было потом? После ареста.

ПИТЕР.Потом? Потом сдох усатый… Но этого надо было ждать почти пять лет. А для меня это была вечность. Потому что я любил. Когда любишь — время летит вдвоем и тянется в одиночку. Я поехал ее встречать, моего врага народа. Мы вновь смеялись, но уже не так сладко. Была какая-то горечь в этом смехе. И я увез ее в Альпы. Там дышалось легко, и свежим утром она родила мне Васю. Свежим утром в горах. (Васе) . Ты знаешь, что ты горец? Он бегал по горам, как архар, и так вопил, что мы думали, что исчезнут туры. Это был настоящий разбойник, бандит, донской казак. Он распевал военные и революционные песни, и мы боялись, что он совершит здесь маленькую революцию. И вот взгляните, что получилось из этого революционера.

РОЛАН.Довольно воспоминаний, папа.

ПИТЕР. (покачав головой) Воспоминания… Я весь соткан из них. И чтобы не исчезли звуки и запахи — надо вспоминать. Иначе воспоминания превратятся в засушенный лист в скучной книге.

ДЖИНН.У тебя прекрасная история любви, Петя!

ПИТЕР.Прекрасная и короткая. Как хороший рассказ. Жизнь — это короткий рассказ, печальный или смешной, удачный или не очень, но всегда короткий. Вы не заметили? Значит, вы еще мало жили. Когда мне было двадцать, казалось — я родился давно, во времена пророков. Сейчас мне кажется, что я родился вчера…

ДЖИНН.Ты родился сегодня утром.

ПИТЕР.Эх, хорошо бы родиться сегодня. Замечательный денек.

РОЛАН.Сколько тебе стукнет, папа?

ПИТЕР.Сколько мне стукнет? Джинн, сколько мне, по-твоему, стукнет?

ДЖИНН.Тебе стукнет 20, Петя.

ПИТЕР.Ты почти отгадала. Мне 14 лет. Да, да, что ты там улыбаешься? Никто не должен знать возраст. Глупое занятие — считать свои годы. Все равно, что считать баранов, чтобы заснуть. Пустое занятие! Вам столько лет, на сколько вы себя чувствуете, а не наоборот. Мне хочется, например, залезть на крышу, дернуть за косичку девочку или разбить окно футбольным мячом. И мне 14! Но выгляжу я значительно старше. Поэтому Джинн мне и дала 20! Дети мои, как только вам преподносят нудную житейскую истину — поставьте ее на голову. Плюйте на житейские мудрости, ставьте их с ног на голову — и вы увидите, как весело жить!

ДЖИНН.Я уже стою на голове! (поднимает бокал) . За стоящих на голове!

ПИТЕР.Гениальный тост! (он чокается с Джинн) . Вася, а ты что?

РОЛАН.Я останусь на ногах.

ПИТЕР.Зачем, Вася? Скучно, а?

РОЛАН. (продолжая) …И потом, как ты встанешь на голову, когда ты ее потерял? (усмешка пробежала по его лицу) .

ПИТЕР.В этом-то и весь фокус, Вася!

ДЖИНН.Обожаю цирк и фокусников! Да здравствуют фокусы! Ну, Петя, ты потерял голову?

ПИТЕР.Давно.

ДЖИНН.И я! Так встанем на нее?

ПИТЕР.С удовольствием!

Они чокаются, выпивают, а Ролан сидит в кресле и молча смотрит на них.

ПИТЕР.Вася, что с тобой? Ты немного засушен. Как тот лист в книге. Ты ведь так хохотал в детстве. Куда уплыла твоя улыбка, Вася?..

РОЛАН.Она растаяла как снег, папа. Слишком много солнца в горах…

ПИТЕР.Я думаю, ты живешь в странном кантоне. Тут слишком много учителей и слишком много часов. Когда вокруг все время учат и еще подсовывают под нос точное время — становится скучно, а? Бог — великий учитель. Он нам не сказал точного времени. И в этом — бездонная радость!