Александр Шаргородский - Ямщик, не гони лошадей

ДЖИНН.Да, да! От точного времени — тошнит. Петя, ты знаешь, сколько мне лет?

ПИТЕР.Конечно! Тебе — 14!

ДЖИНН.Ты — отгадал! Мы с тобой ровесники, Петя. А Васе — 29. Он нам папа. А мы его дети! Не надо знать возраста, ни года, ни века, ни часа. К черту точное время! (она вскакивает) . Сейчас не 85-ый! Сейчас 47-ой год! (она подбегает к шкафу) .

РОЛАН (ничего не понимая) . ДЖИНН,что ты там ищешь? Что ты все выбрасываешь?

ДЖИНН.Тут где-то было платье.

РОЛАН.Какое платье?

ДЖИНН.Ситцевое, белое, старомодное. Оно где-то тут висело.

РОЛАНничего не понимает. ПИТЕРмягко улыбается и качает головой.

ПИТЕР.Не надо, ДЖИНН.Не ищи.

ДЖИНН.Но совсем на днях я его держала в руках.

РОЛАН.Что, наконец, происходит? Скоро ночь. День прошел. На лыжах я не катался. Завтра воскресенье, последний день. У меня впереди трудная неделя.

ДЖИНН. (радостно) . Нашла! Вот оно (достает платье) . А ну-ка, отвернитесь ( ПИТЕРотворачивается, но РОЛАНнедоуменно продолжает смотреть на нее) Я кому сказала! ( РОЛАНпослушно отворачивается) . ДЖИННначинает переодеваться в найденное платье.

ДЖИНН.Петя, какая у нее была прическа?

РОЛАН.У кого?

ПИТЕР.Тогда не было причесок, ДЖИНН.Их не носили. Волосы ее были прямы и гладки и зачесаны назад. И скреплены гребешком… Можно повернуться?

ДЖИНН.Нет, нет (собирает волосы назад) . А туфли, какие на ней были туфли?

ПИТЕР.Самые простые. Белые лодочки. Стертые белые лодочки.

ДЖИНН. (доставая из шкафа туфли) На толстом каблуке?

ПИТЕР.Да, именно.

ДЖИНН. (надевая туфли и оглядывая себя в зеркале) . И голова ее была чуть откинута назад?

ПИТЕР.Да, слегка…

ДЖИНН.Ну, господа, можете повернуться.

ПИТЕРи РОЛАНповорачиваются и застывают в изумлении.

ДЖИНН.Что вы молчите? Скажите что-нибудь!

Пораженные, они продолжают молчать.

Перед ними вылитая Света.

ДЖИНН.Я что, вам не нравлюсь? РОЛАН, у тебя случайно нету «Капитала»? ( РОЛАНне в силах открыть рта. ДЖИННподходит к полке, выбирает первую попавшуюся книгу, хватает со стола корочку хлеба и садится на диван) . Ну, вот… Сорок седьмой год, июнь, Ленинград. Екатерининский садик на Невском проспекте. На зеленой скамейке сидит девушка в ситцевом платье, грызет горбушку и штудирует Маркса.

ПИТЕР. (не веря своим глазам) . Невероятно! Невозможно! Вася, это Света, твоя будущая мама.

Он поднимается и идет к ДЖИНН, не в силах оторвать от нее глаз.

ДЖИНН. (продолжая) И тут, мимо скамейки, идет молодой и красивый, идет очаровательный шалопай. И не может оторвать от нее глаз (ПИТЕР останавливается. И застывает. И что-то там говорит, что-то там бормочет) . Ну, бормочи, Петя.

ПИТЕР.Это галлюцинация…

ДЖИНН.Нет, не это. Говори то, что говорил тогда (повторяя свои слова) . И молодой шалопай что-то бормочет…

ПИТЕР.Вы, вы обалденно красивы. (он уже ПИТЕРтой поры) .

ДЖИНН. (она уже СВЕТА) . Вы что-то сказали?

ПИТЕР.Вы прекрасны.

ДЖИНН.Ничего не понимаю.

ПИТЕР.Я пропал. Все. Я пропал.

ДЖИНН.У меня завтра экзамен. И я не понимаю, что вы говорите.

ПИТЕР.Как вас зовут?

ДЖИНН.Карл Маркс и Владимир Ленин. Понимаете?

ПИТЕР.Вас, вас! (тыкает в нее пальцем) . Я — ПИТЕР, а вы?

ДЖИНН.А-аа! Я СВЕТА, СВЕТЛАНА.

ПИТЕР. СВЕ- ТА, СВЕ- ТА. СВЕ- ТА- ПИТЕР

ДЖИНН. (весело) . ПЕТЯ.

ПИТЕР. СВЕ- ТА- ПЕТЯ

ДЖИНН.Вы откуда, ПЕТЯ?

ПИТЕР.С гор.

ДЖИНН.Вы совсем не похожи на грузина.

ПИТЕР.Я не грузин. Я с других гор. Я с Альп.

ДЖИНН.А кто живет в Альпах?

ПИТЕР.В Альпах живут шалопаи, которые спускаются в белую ночь, чтобы встретить девушку, читающую «Капитал». А что это за каменная дама перед нами?

ДЖИНН.Эта? Это памятник Екатерине II, внучке Петра.

ПИТЕР.А люди вокруг?

ДЖИНН.Это ее фавориты.

ПИТЕР.У вас столько же кавалеров, как и у Екатерины?

ДЖИНН.Нет, я пока не царица.

ПИТЕР.Но вы будете.

ДЖИНН.Вы так думаете?

ПИТЕР.И потом — вы красивее. Что вы едите? Хлеб?

ДЖИНН.Да, будущая царица ест горбушку. Удивительно вкусно. Хотите попробовать? (она протянула) .

ПИТЕР.Замечательно.

ДЖИНН.А если б еще у нас была горчица и соль — это б было бесподобно.

ПИТЕР.А с маслом не было бы вкуснее? С маслом и с сыром?

ДЖИНН.Возможно. Давно не пробовала ни того, ни другого.

ПИТЕР.Почему?

ДЖИНН. (рассмеявшись) . Потому что горбушка — самое вкусное на свете. Просто, чтобы это понять, надо чуть-чуть поголодать.

ПИТЕР.Вы голодали?

ДЖИНН.Три года. У нас была блокада. Вы слышали в Альпах про блокаду?

ПИТЕР.Да, конечно.

ДЖИНН.У нас не было ничего — ни масла, ни сыра, ни крупы. Только 125 граммов в день и бомбы, и дикий холод. И даже не работал театр, видите, вон, за забором. Это мой любимый — Академический Театр имени Пушкина. Самый старый русский театр. Сейчас в нем идут «Три сестры».

ПИТЕР.«Три сестры»… А сколько у вас?

ДЖИНН.Ни одной.

ПИТЕР.Жаль, что я не Чехов. Я б написал пьесу «Девушка с горбушкой».

ДЖИНН.Комедию или драму?

ПИТЕР.Трагикомедию с хорошим концом. А сколько братьев у девушки с горбушкой?

ДЖИНН.Столько же, сколько сестер. У нее было два брата, но оба погибли.

ПИТЕР.На войне?

ДЖИНН.Они были слишком малы, чтоб воевать. От голода… В блокаду. У меня нету никого… Во всем мире.

ПИТЕР.А в Альпах?

ДЖИНН.Что в Альпах?

ПИТЕР.У вас есть один человек в Альпах. Его зовут Петя. Вы могли бы бросить белые ночи ради белых вершин?

ДЖИНН.Сначала я должна сдать экзамен. По марксизму-ленинизму.

ПИТЕР.Он вам там не понадобится.

ДЖИНН.А что понадобится в ваших горах?

ПИТЕР.Любовь и веселье. Все остальное там есть.

ДЖИНН.Я еще не сдала экзамен ни по тому, ни по другому.