Эдуардо Де Филиппо - Филумена Мартурано (др.)

Лючия удаляется налево, вглубь сцены.

ДОМЕНИКО.Что случилось?

АЛЬФРЕДО (улыбается через силу) . Говорит, что кофе остыло. Я сказал, чтобы все равно принесла.

ДОМЕНИКО.Подогреет и принесет. (Снова задумывается.) Был у адвоката?

АЛЬФРЕДО.А как же!

ДОМЕНИКО.Когда придет?

АЛЬФРЕДО.Как только освободится. В течение дня обязательно.

Возвращается Лючия с чашкой кофе. Подходит к Альфредо, подает ему чашку, иронически смотрит на него и, развеселившись, удаляется. Альфредо с вызовом начинает пить.

ДОМЕНИКО (все еще задумавшись, сочувствующе) . Плохо?

АЛЬФРЕДО (думая, что Доменико имеет в виду кофе, покорно.) Я уже пил, дон Думми, больше не хочется. Когда буду на улице, снова выпью в баре.

ДОМЕНИКО (сбитый с толку) . Что?

АЛЬФРЕДО (убежденно) . Кофе!

ДОМЕНИКО.Какое мне дело до кофе, Альфре? Плохо, говорю… Я имею в виду, что адвокат объявит: ничего нельзя сделать…

АЛЬФРЕДО (выпив глоток кофе, сморщился от отвращения) . Нет, просто невозможно… (Ставит чашку на один из столиков в глубине сцены.)

ДОМЕНИКО.Что ты понимаешь!

АЛЬФРЕДО (тоном знатока) . Как? Да это же настоящая гадость!

ДОМЕНИКО.Верно, гадость! Именно так. Она поступила безобразно. Не могла сделать…

АЛЬФРЕДО.Дон Думми, а когда она умела хорошо делать?

ДОМЕНИКО.Я обращусь в суд, в апелляционный суд, наконец, в кассационный суд!

АЛЬФРЕДО (ошеломлен) . Дон Думми, ради Мадонны! Из-за глотка кофе?

ДОМЕНИКО.Да что ты пристал с этим кофе? Я говорю о своем деле!

АЛЬФРЕДО (еще не совсем поняв, неопределенно) . Ну да… (До него доходит смысл смешного совпадения.) Ха… ха — ха… (Потом, испугавшись гнева дона Доменико, с готовностью разделяет угнетенное душевное состояние своего хозяина.) Черт возьми, плохо…

ДОМЕНИКО (от которого не укрылась душевная метаморфоза собеседника, смягчается и покорно воспринимает непонимание Альфредо) . Зачем я советуюсь с тобой о делах? О чем можно с тобой говорить? Только о прошлом… Разве можно говорить с тобой о настоящем?.. (Смотрит на него, словно впервые увидел. В голосе появляются ноты утешения.) Альфредо Аморозо, до чего ты дошел! Щеки обвисли, волосы побелели, глаза тусклые, почти старик, впавший в детство…

АЛЬФРЕДО (выслушивает все, даже не осмеливается возражать хозяину, словно покоряясь какой-то неизбежности) . Черт возьми!

ДОМЕНИКО (вспоминая, что и сам уже не молод) . Годы идут, время бежит для всех одинаково… Ты помнишь Мими Сориано, дона Мими, ты не забыл его, а?

АЛЬФРЕДО (задумывается, кажется заинтересованным) . Нет, синьор, разве дон Думми умер?

ДОМЕНИКО (с горечью) . Умер, именно умер. Дон Мими Сориано не существует!

АЛЬФРЕДО (на лету схватывает суть дела) . А… вы имеете в виду… дона Мими… (Серьезно.) Но… черт возьми!

ДОМЕНИКО (словно вновь видит себя молодым) . Черные усы! Стройный, как тростник! Ночь превращал в ясный день… Разве я давал кому-нибудь спать?

АЛЬФРЕДО (зевая) . Вы это обо мне?

ДОМЕНИКО.Ты помнишь ту девчонку с Капемонте? Прелесть девчонка: какое имя — Джезуммина! «Убежим», — шептала она. Как сейчас слышу ее голос. А жена ветеринара?

АЛЬФРЕДО.Да… Но зачем вы мне о ней напоминаете? У нее жила свояченица, которая работала в парикмахерской. Начал было я ухаживать, да не сошлись характерами…

ДОМЕНИКО.Когда идешь с девчонкой в парк, надо сразу бросаться в атаку. Протоптал я туда свою тропинку…

АЛЬФРЕДО.Вы были красавец хоть куда!

ДОМЕНИКО.Одевался только в серое и коричневое. Мои излюбленные цвета. На голове цилиндр, в руках хлыст… Лучшие кони — мои. Помнишь «Серебряные очи»?

АЛЬФРЕДО.Еще бы не помнить!.. Черт возьми! «Серебряные очи», пегой масти?.. (С грустью.) Великолепная лошадь! Круп у нее, словно полная луна! Я был влюблен в эту лошадь! Наверное, поэтому и разошелся с парикмахершей. И когда вы продали ее, Альфредо Аморозо очень страдал…

ДОМЕНИКО (погружаясь в воспоминания) . Париж, Лондон… скачки… Я чувствовал себя хозяином вселенной! Делал все, что хотел: для меня не существовало никаких правил, никаких законов. (Горячо.) Никогда никто, даже сам господь бог не мог выбить у меня из-под ног землю. Я был хозяином гор, морей, моей собственной жизни… А теперь? Я конченный человек: у меня нет воли, нет энергии! Я что-то делаю только затем, чтобы убедить себя самого, что это неправда, что я еще сильный, могу побеждать людей, жизнь, смерть… Но все это ложь. Однако в моих устах она звучит так убедительно, что я сам начинаю верить… Рано еще сдаваться… Надо бороться! (Решительно.) Я должен бороться! Не согнулся еще Доменико Сориано. Нет… (Вновь обретает свой решительный тон.) Ну, что нового? Ты ничего не узнал?

АЛЬФРЕДО (тихо) . «Ничего не узнал»? Здесь со мной играют в молчанку. Донна Филумена — все это знают — не переносит меня. Хотел было узнать, куда ходила Розалия… Если верить Лючии, она относила три срочных письма донны Филумены.

ДОМЕНИКО (медленно размышляя; уверен в своих, предположениях) . Кому?

Альфредо пытается что-то ответить, но видит выходящую из левой двери Филумену. Ее сопровождает Розалия с простынями в руке.

ФИЛУМЕНА (ее домашнее платье несколько в беспорядке; она делает вид, что никого не замечает; кричит по направлению к коридору) . Лючия! (Розалии.) Дай мне ключи!

РОЗАЛИЯ (протягивает ключи) . Вот!

ФИЛУМЕНА (кладет в карман; нетерпеливо, имея в виду Лючию) . Где она пропадает? (Зовет ее более решительным тоном.) Лючи!

Слева из глубины сцены выходит озабоченная Лючия.

ЛЮЧИЯ.Что случилось, синьора?

ФИЛУМЕНА (резко) . Возьми эти простыни!

Розалия отдает Лючии белье.

В столовой рядом с кабинетом стоит оттоманка, постели там.

ЛЮЧИЯ (несколько удивлена) . Хорошо. (Собирается уходить.)

ФИЛУМЕНА (останавливая ее) . Постой. Мне понадобится твоя комната.

У Лючии мгновенно портится настроение.

Это чистые простыни. Их надо застелить. А ты будешь спать в кухне.

ЛЮЧИЯ (недовольно) . Хорошо. А мои вещи? Вещи тоже перенести?

ФИЛУМЕНА.Я сказала, что мне понадобится твоя комната.

ЛЮЧИЯ (немного повышая голос) . А куда я сложу мои вещи?