Нил Саймон - Брак по-американски

Рей.Дело не в чувстве, дело в твоем характере. Ты не требуешь больших дел, ты в ожидании их.

Джози.Так что, по-твоему, я ждала? Успеха?

Рей.Хуже. Высокого профессионализма. Терпения. Стойкости духа. Твердой веры в свои силы. Больше всех я боялся разочаровать именно тебя. Ни своих учителей, ни отца, ни все эти издательства, даже не себя… Только тебя.

Джози.Так вот как я на тебя действую. Ну, Рей, извини. Клемма заявила мне сегодня, что мне не хватает «изюминки», гармоничности в характере.

Рей.Не знаю, не знаю. Это дело тонкое.

Джози.Верь в свою звезду… Я не буду больше стоять у тебя на пути. Я желаю тебе только добра, а мои мечты и надежды останутся при мне… Если мы не подходим друг другу, ну что ж, я с этим примирюсь…

Рей.Я этого не говорил.

Джози (приближается к нему) . Ну что ж, уже хорошо. Только не будем торопиться с развитием событий. А то сегодня все словно с цепи сорвались. Только и делают, что душу друг другу изливают… С чего это, как ты думаешь?

Рей.Конец лета. А лето — это пора ожиданий всяких чудес. Сентябрь отрезвляет. И все встает на свои места. А для меня еще и февраль.

Джози.Если уедешь в Хьюстон, напишешь мне оттуда? Открытки будет достаточно.

Рей.Да я тебе с Луны напишу. А как насчет телефонного звонка из Нью-Йорка?

Джози.Здорово. Все ближе, чем Хьюстон.

Рей.Значит, «до свидания», а не «прощай».

Джози.Я надеюсь.

РЕЙ и ДЖОЗИ обмениваются рукопожатием, смотрят друг другу в глаза, затем он медленно притягивает ее к себе. Нежно целуются. В этот момент из кустов, крадучись, выходит КЕННИ. Он все слышал.

Кенни (откровенно) . Похоже, не в ту птичку угодил.

ТЕ быстро оборачиваются, вид у них крайне удрученный.

Джози.Ой, Кенни, ну, ты даешь.

Кенни.Рей, стой и не двигайся. Работать в Хьюстоне буду я. (КЕННИ собирается уходить.)

Рей.Подожди.

Кенни.Чего?

Рей.Я тебе все объясню.

Кенни.Да ну, перестань. Все слова уже сказаны.

Джози.Он тебя не предавал. Он помнил о тебе, чтобы ни говорил и ни делал.

Кенни.Он что, и целовал тебя вместо меня? Господи, Рей. Какая преданность. Какая дружба.

Рей.Джози, дай-ка мы сами разберемся.

Кенни.Нет уж, пусть стоит и слушает. Пусть посмотрит, как я с тобой разберусь. (Оглядывается, замечает увесистый камень, поднимает его и подбрасывает на руке.) Осторожно, Рей. По метанию камней я большой мастер. В олимпийскую сборную можно брать.

Рей.Если твердо решил… давай.

Появляются ВИННИ и САММИАЙ.

Винни.А, вот вы где… Слушай, Рей. Саммиай хочет сказать тебе кое-что, но через меня.

САММИАЙ прячется за дерево.

Винни (уяснив ситуацию) . Ого! Кого мы тут имеем? Даниэля и Голиафа?

Кенни (РЕЮ) . Рей, хочешь верь, хочешь не верь, но я думал, что Джози с Винни целоваться будет. (ВИННИ.) Хорошие новости, Винни. Самый тупой среди нас не ты, а я.

Винни.Что ты говоришь. Рей подкатился к твоей девушке, да?

Саммиай.Рей, это правда? Я думала, нам целоваться придется.

Винни (САММИАЙ) . Самое время сказать, что между вами все кончено. Правда, моя милая?

Рей.Кенни, брось камень на землю. Не тебе одному здесь плохо.

Кенни.Хуже, чем мне? Ну, уж вряд ли… Вот что я скажу. С Джози меня связывали надежды. А тебе я слишком доверял… Ради тебя я был готов в огонь и в воду… Рей, видишь этот камень? Это наша дружба. И пошла она ко всем чертям. (КЕННИ поверх их голов швыряет камень в лес.)

Саммиай (пронзительно кричит) . О, господи. Похоже, еще одной птичке конец пришел.

КЕННИ поворачивается и идет в лес.

Рей.Я за ним. Джози, потерпи минутку.

Неожиданно с противоположной стороны появляется БЁРТ. Он еле дышит.

Бёрт.Кто-то закричал. Что случилось?

Винни.Как в древнем Риме. Бой между гладиолусами.

Джози.Пап, как ты?

Бёрт.Держусь. Твоя мамочка вещички собирает. Уолтер прилетает вечером в Нью-Йорк. Она очень хочет поговорить с тобой перед отъездом. Ты готова?

Джози.У мамочки всё минута в минуту.

Бёрт.И вызови Льюиса на пару слов. Ничего срочного.

Джози (ВИННИ) . Извини, Винни. Но у нас с тобой разговор не получится.

Винни.Ничего страшного. Мы тоже уезжаем. Подвезу Саммиай до Нью-Йорка… и пробуду там несколько дней… У меня для тебя небольшой сюрприз. Так, пустячок.

Джози.Спасибо. Обожаю сюрпризы. Можно открыть?

Винни.Не сейчас.

Джози.Ну что ж, спасибо. До свидания, Саммиай. (ДЖОЗИ вбегает в дом.)

Винни.Ну, мы поехали… Надеюсь, я не очень побеспокоил вас своим неожиданным визитом. Просто очень хотелось отблагодарить Джози за одну услугу, которую она оказала однажды в Майами.

БЁРТ и ВИННИ обмениваются рукопожатиями.

Винни (поднимается на пригорок, оглядывается) . Надеюсь, в один прекрасный день и мне повезет с таким местечком… только в Майами, на побережье.

ВИННИ и САММИАЙ уходят. В это время из дома выходит ЛЬЮИС.

Льюис.Господин Хайнс, Джози сказала, что вы хотите меня видеть.

Бёрт.Если только вы не заняты.

Льюис.Срочных дел никаких. Чем могу служить?

Бёрт.Мне нужны ваши услуги как шофера.

Льюис.О чем разговор. Будет какое-нибудь поручение?

Бёрт.Хочется прокатиться на машине… Помнишь, где больница? А, Льюис?

ЛЬЮИС оторопело смотрит на БЁРТА.

Звучит музыка.

Вечер. КЛЕММА, как и в начале пьесы, сидит на ступеньках. На ней теплый свитер.

Клемма (в публику) . …Ну так вот… Заработал он себе еще один инфаркт, а по какой причине, тут и гадать нечего… Из больницы он вышел и провел конец лета, как и планировал. Но только вот это лето было для него последним. Он умер во сне в середине ноября того же года… И то, что я лишилась семьи, дошло до меня не сразу… Госпожа Роббинс была замужем, господин Хайнс как в кухарке во мне больше не нуждался, а Джози стала совсем взрослой, зачем ей няня… И оказалась я женщиной свободной… о чем молодежь моей расы кричала на всю округу… Наши гражданские права… Самые разговоры пошли. Поначалу меня это смущало, потому что семейство Хайнс относилось ко мне как к ровне, и мне кажется, что подлинными правами в семье обладала именно я, сознавали они это сами или нет… И я начала новую жизнь… На мои деньги мы с Льюисом открыли небольшой ресторан в городе. Готовила, конечно, я сама… А Льюис слово свое сдержал, управлялся со всем хозяйством своей одной рукой и только посмеивался. Мы прожили душа в душу целых двадцать два года… Я воспитала племянницу и двоих племянников, и все трое поступили в колледж. (Она встает.) Но как я уже говорила, в такие вот вечера моя память возвращает меня к этому дому и концу лета… и особенно к последнему вечеру того лета, когда все разъехались и, как оказалось, навсегда.