Нил Саймон - Брак по-американски

ЛЬЮИС и БЁРТ появляются на тропинке. БЁРТ, опершись о локоть ЛЬЮИСА, идет, еле передвигая ногами. КЛЕММА видит их, а они ее нет. Она уже в будущем, а они еще в прошлом.

Льюис.Господин Хайнс, вы просто молодчина. Еле успеваю за вами.

Бёрт.Не знаю, не знаю… Когда эта кошка перебежала нам дорогу, я понял, что дело дрянь.

Льюис (смеется) . Ничего, завтра с утра прямо в город. Надо продержаться. (БЁРТ, тяжело дыша, останавливается. Держится за спинку стула.) Хотите отдохнуть?

Бёрт.Да, самую малость. (БЁРТ смотрит на крыльцо дома.)

Клемма (в публику) . Ну и картинка получилась: один калека ведет другого… Так что госпожа Роббинс чувствовала, что надо приехать, чувствовала всеми фибрами… что это их последняя встреча.

На балкончике появляется ЭННИ с сигаретой в руке. БЁРТ и ЛЬЮИС останавливаются около крыльца и отдыхают.

Бёрт.Ну, как у вас с Клеммой? Сойдетесь снова?

Льюис.Трудно сказать. Она как спелое яблочко на ветке. Того гляди упадет, и все никак не падает.

Бёрт.Не жди, пока само упадет. Тряси яблоню. Если надо, сруби ветку. Только не оставляй на дереве. Желающих сорвать яблочко пруд пруди. (Заходит в дом.) Ладно. Кто со мной в картишки перекинется?

ЭННИ уходит с балкона.

Клемма.Льюис, это ты?

ЛЬЮИС поднимается на крыльцо.

Льюис.Чем я еще провинился?

Клемма.Некогда мне с тобой болтать, все утром разъезжаются, дел по горло.

Льюис.Я знаю.

Клемма. Я знаю, что ты знаешь. Просто хочу знать, что делать дальше собираешься?

Льюис.Я уже говорил. Поеду в Нью-Йорк, пристроюсь где-нибудь.

Клемма.Ну и правильно, все равно между нами ничего не получится.

Льюис.Это я уже слышал. Что толку твердить одно и то же?

Клемма.Потому что мне вдруг показалось, что ты и оглох заодно.

Льюис.Первый раз я тебя слушал. А потом перестал.

Клемма.Так ты еще не раздумал ресторанчик открыть?

Льюис.Нет, местечко подходящее есть, а шеф-повар — вот он передо мной. И одним глазом его вижу.

Клемма.Я просто спрашиваю.

Льюис.Спасибо тебе и господину Хайнсу, что решили приютить меня. Только уж лучше я буду сам по себе. Не надо обо мне беспокоиться.

Клемма.А я и не беспокоюсь. С чего вдруг?

Льюис.Вот именно.

ЛЬЮИС входит в дом. КЛЕММА направляется на кухню.

Клемма.Семь лет без него обходилась, обойдусь и дальше. (Останавливается.) Да он просто терпение мое испытывает, ей богу. Он, Клемма, от тебя не отстанет.

На тропинке появляется ДЖОЗИ с большим набором клюшек для гольфа.

Джози.С кем ты здесь разговариваешь?

Клемма.Ни с кем. Не люблю, когда на меня планы строят, вот и все… И куда ты с папочкиными клюшками собралась?

ДЖОЗИ кладет клюшки около скамейки.

Джози.Когда ему станет лучше, может, захочет в гольф поиграть во Флориде… Немного оптимизма никогда не помешает.

Клемма.Ну как ты, дитя мое?

Джози (смотрит на дом, потом на КЛЕММУ) . Предстоит мне разговор с матерью. Традиционный, по случаю конца лета. А что толку «отношения» выяснять, да о «состоянии» распространяться. Состояние здоровья отца хуже некуда. И она это знает. Зачем она приехала? Она что, жизнь ему спасти может?

Клемма.Нет, конечно. И она прекрасно это осознает. Тебя она спасает и себя, понятно?

Джози.У нее была такая возможность несколько лет назад. Когда она нас бросила. И она ею не воспользовалась. Может, мы все теперь пропащие.

Клемма.Поссориться с матерью может каждый. С кем такого не случалось.

Джози.Но она хочет, чтобы я простила ее за всё. Сама-то она отца не простила за то, что он пропадал целыми неделями.

Клемма.Тут я им не судья.

Джози.Значит, ты везучая. В твоей семье разводов не было. Ты сама говорила.

Клемма.Что верно, то верно. Потому что папочка мой умер, когда мне было всего двенадцать. И обидеться на жизнь у моей матери просто не было времени. Поднять на ноги семерых — это тебе не шутка… Так что обиду затаила я.

Джози.На кого?

Клемма.На Бога. И вот что я тебе скажу: серчать на мать, это совсем не то, что серчать на Бога… С Богом надо общаться, когда ты чиста душой. А то он тебя быстро на место поставит… И все-таки обиду я затаила.

Джози.И как ты поступила?

Клемма.Пошла я в церковь, но молиться не стала. А вот как моя мамочка насчет обиды и злобы наставляла меня. Она говорила: «Клемма, если в сердце твоем поселилась злоба, избавляйся от нее как можно скорее. Потому что злобе деваться некуда, кроме как заполнить душу, вцепиться в нее и пребывать в ней всю твою жизнь… не знаю, насколько ты крепка душой, чтобы нести это бремя по жизни и быть счастливой. До сих пор это никому не удалось»… Понимаешь, о чем я, Джози?

Джози.Да, кроме одного. У тебя были братья и сестры. Ты могла излить злобу на них. А мне не на кого. Наверное, поэтому Кенни так досталось от меня. Он ведь предан мне душой… Слава богу, ты была рядом. Всю мою жизнь. Если моя мать что-то недодала мне в жизни, я благодарю Бога, что она подарила мне тебя.

Клемма (обиженно) . Я не вещь, которую дарят. Я женщина и искала работу, и была страшно рада получить ее у вас. Очень непростое это дело.

Джози.Ой, господи, Клемма, я совсем не хотела тебя обидеть.

Клемма.Знаю, знаю. Я и сама не ожидала, что так привяжусь к тебе… Я всегда считала тебя своим ребенком, но на самом деле оно не так. Мы разные по крови. А вот с мамочкой у тебя родство кровное, и она дает тебе то, чего никогда не смогу дать я.

Джози.Так почему же она ни разу не поговорила со мной по душам, как ты сейчас?

Клемма.Не было у нее такой возможности… Вот помрет твой папочка, и стану я тебе не нужна… И распрощаемся мы навеки, радость моя.

Джози.Нет, нет, ни за что. Мы всегда будем вместе. Всю жизнь.

Клемма.Возможно. Только мы не нуждаемся друг в друге, как в былые времена… А мать есть мать. Она у тебя одна. Дорожи ею… И прости ее и своего папочку.

Джози.А его-то за что?

Клемма.За то, что он прекрасно отсутствовал, пока ты росла… А твоя мама былас тобой рядом, так ведь?

Джози.Да, но…

Клемма.Так или нет?

Джози.…Так.

Выходит ЭННИ.

Энни.Решила проверить, твой это голос или нет.

Клемма.Ой, госпожа Роббинс, извините меня. Как раз собиралась Льюису помочь. Надо успеть вещи упаковать. (Смотрит на ДЖОЗИ, пожимает ей руку и входит в дом.)