Ноэл Кауард - Обнаженная со скрипкой

Изобэл (в смятении). Я?.. Нет… Думаю, что нет. То есть… я, право, не знаю.

Павликова. Если ты долго пишете красками, то от запаха скипидара можно заболеть, честное слово.

Джейкоб. Вы оставили Сородэна и уехали с этим… с Эгмонтом?

Павликова. Да, это было так.

Джейкоб. И навсегда забросили живопись?

Павликова (весело) . О боже мой, ну конечно. Эгмонт терпеть не мог живописи. Эгмонт — механик.

Колин. Молодец Эгмонт!

Павликова. Мы открыли гараж около Гренобля, отличный бизнес, всегда много туристов.

Джейкоб. Сородэн пытался удержать вас?

Павликова. О да! Скандалы продолжались три недели. Сородэн хотел убить Эгмонта, Эгмонт хотел убить Сородэна. А я плакала, и все плакали, потом Сородэн сдался и заставил меня подписать письмо.

Джейкоб. Письмо?

Павликова. Да. Копия у меня здесь в сумке. (Достает письмо). Подлинник в Швейцарском банке в Брюсселе. Эгмонт засвидетельствовал его. После чего все пожали руки друг другу, пили коньяк, и мы уехали.

Джейкоб. Эгмонт жив?

Павликова. Думаю, что нет. Он в 1934 году отправился в Конго, хотел открыть огромный гараж, но Конго оказалось неподходящим местом. (Вынимает письмо из конверта).

Джейкоб. Это письмо было своего рода контрактом? Сородэн платил вам?

Павликова. О да, каждый год, до-самого начала войны. Потом перестал.

Джейкоб. Покажите письмо.

Павликова. Пожалуйста. (Дает ему письмо).

Джейкоб( читает). Это ужасно!

Павликова. Подлинник написан Сородэном, копию читать легче.

Колин. О чем говорится в письме? Оно написано по-английски?

Джейкоб (продолжает читать ). Да… да, по-английски.

Джейн. Скажите, что там, Джейкоб? Мы готовы ко всему.

Джейкоб. Суть в том, что мадам Павликова согласна отказаться от всех прав на свои картины. Кроме того, она в присутствии свидетелей торжественно клянется никому и никогда не сообщать устно или письменно об этой сделке. Со своей стороны, Сородэн гарантирует ей, что она ежегодно будет получать от него триста тысяч франков, которые он будет вносить на ее текущий счет в Швейцарский национальный банк в Брюсселе.

Колин. Почему в Брюсселе?

Павликова. У моей мачехи там было небольшое дело.

Джейн. Какое дело?

Павликова. Трудно объяснить, до войны оно процветало, но затем развалилось на мелкие кусочки. Мачеха умирает, девушки разбегаются.

Колин (Павликовой). Девушки?

Павликова. Да… мои сводные сестры.

Джейн. А вы, вы куда поехали?

Павликова. В Дублин. Ирландия — нейтральная страна. Там я встретила Фланагана. После войны я возвращаюсь в Брюссель — и тогда Фланаган бросает меня. Я ищу Сородэна — и не нахожу. Я работаю очень много, чтобы жить хорошо и хорошо питаться, затем я приезжаю опять сюда — и Сородэн, оказывается, тут.

Джейкоб. Когда?

Павликова. Пять лет назад. Он кричит на меня. Я кусаю его. Он дает мне миллион франков, я беру. И вот теперь он умирает!

Колин. Миллион франков! Да ведь это тысяча фунтов!

Павликова. Чертовски низок обменный курс.

Джейкоб. Сколько же, мадам Павликова, вы хотите получить?

Павликова. Деньги — вульгарная вещь. Я даже говорить на эту тему не хочу.

Джейкоб. Вы, конечно, понимаете — это письмо не имеет никакой законной силы.

Павликова. Законной силы не имеет, но для прессы — лакомый кусочек.

Джейкоб. Сколько вы хотите получить?

Павликова( вставая ). Я посоветуюсь с адвокатом.

Джейкоб( раздраженно). Вы этого не сделаете!

Джейн. Тише, Джейкоб, я уверена, что мы сможем прийти к какому-нибудь разумному соглашению с княжной Павликовой.

Джейкоб. Но это чистейший шантаж!

Павликова. Всего только бизнес, мистер Фридлэнд.

Джейкоб. Если вы в ближайшие три дня вручите мне в моей конторе, Бульвар Осман 506, подлинник письма, я составлю контракт, гарантирующий вам пятьсот тысяч франков в год до конца вашей жизни.

Изобэл. Джейкоб!

Колин (в ужасе). Этот человек рехнулся!

Джейкоб. Успокойтесь и предоставьте все дело мне. (Павликовой). Согласны?

Павликова. Бельгийских франков?

Джейкоб. Конечно, нет. Французских.

Павликова. Тогда не согласна. Французские франки очень шаткая валюта. Сегодня вверх, завтра вниз. Правительство меняется — трах — и всё!

Входит Себастьян.

Себастьян. Вы звонили, месье?

Джейкоб. Нет.

Себастьян. Удивительно! Мне ясно послышался звонок. Это, наверно, звонили у Нотр-Дам. Угодно мадам, чтобы я проводил ее до машины?

Колин. До машины?

Себастьян. Да, месье. Мы немножко поболтали с шофером княжны. Очень интересный человек.

Павликова (резко). Что вы сказали? С шофером?

Себастьян. У нас с ним оказалось очень много общих интересов.

Павликова (Джейкобу). То, что вы предложили мне сейчас, это реально?

Джейкоб. Вполне.

Павликова. Я согласна.

Себастьян. Простите меня, мистер Фридлэнд и мадам Сородэн, но, осмелюсь заметить, уже слишком поздний час, чтобы принимать какие-нибудь окончательные решения. Утром, когда солнце сияет и голова свежая, все проблемы, в том числе и деловые, представляются ровсем в ином свете.

Павликова. Он сделал свое предложение при свидетелях. Я согласна. Нечего увиливать — все решено!

Себастьян (твердо). О нет, еще далеко не решено! [14] В подлиннике Себастьян и Павликова в этом эпизоде говорят друг с другом по-русски.

Павликова (явно взволнована, встает). О чем вы говорили с шофером?

Себастьян. Я вас предупредил, чтобы вы не слишком болтали.

Павликова. О чем вы говорили?

Себастьян. Это мое дело.

Павликова. Лживая, подлая свинья!

Себастьян. Замолчите и убирайтесь отсюда. Вы получите то, что вам полагается, если будете держать себя пристойно.

Колин. Что здесь, черт возьми, происходит?

Джейкоб. Что это все значит, Себастьян? Объясните, пожалуйста.

Павликова. Не слушайте его! Он жалкий лгун. И прохвост!

Изобэл. Ах, боже мой! Надеюсь, не будет никаких неприятностей?

Павликова. Я вас предупреждала, ему нельзя доверять.