Ноэл Кауард - Обнаженная со скрипкой

Джейкоб. Вы их застраховали?

Себастьян. Да, месье. Эти картины — моя собственность. Ведь их написал мой сын. Мистер Сородэн передал их мне, чтобы я ими распорядился, как найду нужным. Он считал это справедливым и полагал, что мы с вами сможем прийти к какому-нибудь соглашению.

Джейкоб. Этого вам не дождаться! Я раскрою весь этот мерзкий обман!

Себастьян (учтиво). Не будет ли такой поступок несколько непоследовательным, особенно теперь, когда вы уже откупились от княжны Павликовой, мисс Уотертон и мистера Левеллина? Я, право, очень советую вам хорошенько подумать, мистер Фридлэнд. Если вы раскроете весь этот мерзкий обман, как вы выразились, то этим самым сделаете себя посмешищем в глазах всего света.

Колин (вставая). От имени моей матери и моей семьи я заявляю, что всецело согласен с мистером Фридлэндом. Этот скандал должен быть раскрыт, чем бы это нам ни грозило. Так ведь, мама?

Изобэл. Да… Я полагаю, так… но…

Колин (снова садясь). Но что?

Изобэл. Я подумала об этом милом мальчике. Ведь он столько трудился — и будет страшно огорчен.

Себастьян. Не только мальчик будет огорчен — вся современная живопись будет унижена и обеднена. Один только Голливуд сколько потеряет! Картины перестанут покупать, и тысячи подающих надежды молодых художников начнут умирать с голоду. Это будет катастрофа! О многих настоящих великих мастерах тоже пойдет дурная молва, на их лучшие творения станут смотреть с недоверием и подозрением. Если просочится слух, что великие шедевры Сородэна написаны бывшей русской княжной, ставшей в эмиграции проституткой, девушкой из варьете, помешанным на религии сектантом и четырнадцатилетним мальчиком, то разлагающее влияние этого факта начнет распространяться со сверхъестественной быстротой. Современная скульптура, музыка, драматургия — все подвергнется переоценке. Десятки тысяч трудолюбивых людей, которые сейчас зарабатывают на уютную жизнь тем, что пишут книги, не зная грамматики, сочиняют музыку, не обладая чувством гармонии, и малюют картины, не имея представления о живописи, будут ввергнуты в крайнюю нищету или окажутся вынужденными обучаться своему делу. Громкие имена за одну только ночь превратятся в ничто. Пощады не будет никому. Так что хорошенько взвесьте все, мистер Фридлэнд, прежде чем создать этот хаос. Мало того, что вас сделают посмешищем, вас постараются распять на кресте! И раньше всего об этом позаботятся ваши же коллеги. (Звонок у парадной двери). Вот двое из них.

Джейн. Что вы собираетесь делать, Джейкоб?

Себастьян (Джейкобу). Да, что мы решаем; месье? Оставить наш маленький секрет нераскрытым или предать его широкой огласке?

Джейкоб. Зайдите ко мне в контору сегодня. Там мы договоримся.

Себастьян. А сэр Эларик и мистер Рискин — директор музея нового искусства?

Джейкоб (с отчаянием). Просите.

Себастьян. Слушаю, месье. (Он кланяется Изобэл, затем Джейкобу, идет к дверям и распахивает их).

Занавес

Алло, я слушаю, да, Энвалид 26–45. Да, месье. Нет, месье. Да, месье, я с вами совершенно согласен: для нас это трагедия, но для всего мира это катастрофа. Благодарю, месье. Месье очень любезен. Непременно, месье. До свидания, месье (франц.).

— Там у двери какой-то господин.

— Что за господин?

— Не знаю, я не ясновидящая, думаю, что англичанин или американец.

— Репортер?

— Послушай, котик, откуда мне это знать? Я с ним только поздоровалась.

— А, проклятие!

— Правильно. Мне самой надоела вся эта суета.

Простите, пожалуйста.

Вы говорите по-английски?

«Life» — по-английски «жизнь».

— Мальчик недурен. О чем это он толкует?

— Ничего особенного… Убирайся!

— Ладно, убираюсь.

Известный универсальный магазин в Париже…

Алло, я слушаю, да, Энвалид 26–45. Да, сеньор. Еще нет, сеньор. Да, сеньор, я свами совершенно согласен: для нас это трагедия, но для всего мира это катастрофа. Очень благодарен, сеньор. Сеньор очень любезен. Непременно, сеньор. До свидания, сеньор (исп.).

Мадам что-нибудь угодно?

Нет, благодарю.

Алло, я слушаю, да, Энвалид 26–45. Да, майн герр. Нет, майн герр. Да, я совершенно с вами согласен: для нас это трагедия, но для всего мира это катастрофа. Да, майн герр. Благодарю вас. До свидания, майн герр (нем.).

В подлиннике Себастьян и Павликова в этом эпизоде говорят друг с другом по-русски,

В подлиннике Себастьян и Павликова в этом эпизоде говорят друг с другом по-русски.

Это дочь старикана Поля.

Фабрис, сядем и подождем месье Фридлэнда. Он сейчас явится.

Я сказала, Фабрис, что твоя мама прекрасная повариха.

Фабрис, я сказала, что вы плаваете, как рыба.

Я рассказала ту самую историю с секретным документом и кроликом, помнишь?

Это мадам Сородэн, вдова — ты знаешь кого. Поздоровайся вежливо.

Пойдем, Фабрис. Мне осточертели эти субъекты.

Фабрис, продолжайте в том же духе!

Фабрис, посмотри, что ты наделал! Бедняга серьезно ранен, ты и сам не знаешь, как ты силен!

По-дружески пожми ему руку, Фабрис.

Все образуется, дорогой.

Послушай, дорогой, красивый голос, не правда ли?

Нам надо идти, пока мы еще не надоели хозяевам.

Фабрис, попрощайся с мадам Сородэн.

Клиши 56–57? Алло. Это Себастьян. Да, очень хорошо. Джо у вас? Хорошо, жду.

Поздоровайся вежливо, Лодердаль.

Гадкий! Мошенник! Ты меня предал! Ты меня предал!

Замолчи. Потом я тебе все объясню, а сейчас молчи.

Уходи.