Елизавета Голякова - И вечно их манит пыль дорог

И истории лились музыкой в теплых отсветах пламени, под мерное покачивание кресел и негромкие голоса других усталых путников, и было это теплое, беззаботное время. Как дома.

А потом Рей собрал свои пожитки, допил вино и кивнул ледяному лорду на прощание, застывшему в кресле и провожающему его всеведущим взглядом. Его ждало темно-серое снежное утро, тот ранний час, в который все люди еще спят и видят сладкие сны. Оседланный конь и дорожные сумки. Рей знал, куда теперь поедет – прямиком, не сворачивая и не останавливаясь по пути. В нем зажегся тот огонь, который теплится в каждой мятежной душе, не пожелавшей всю жизнь свою посвятить стяжательству и транжирству. Искра, но ведь всегда все начинается с искры.

– Добрых дорог тебе, странник, – Адельстейн вышел на безлюдный двор в одной рубашке, и снежинки таяли на подлете к его плечам, – и помни, что тебя будут ждать.

– Добрых дорог, – улыбнулся Рей из седла и помахал. Добрых дорог.

Немного неожиданно женская рука легла на гриву его коня.

– Ты повзрослел, мальчик. Добрых дорог.

Парень отсалютовал прекрасной грозной Йофрин и ускакал в снегопад, не обернувшись. Начал свой путь.

Сестренка обернулась к своему брату и вздохнула, даже не пытаясь отогнать тень тоски со своего давно уже юного лица.

– Уехал.

– Уехал. Как думаешь…

Адельстейн мягко покачал головой.

– Думать на нужно. Будем просто ждать и надеяться – что еще мы можем сделать?..

И четвертью часа позже со двора трактира, в противоположную от выбранной одиноким всадником сторону, выехали двое. В небрежно наброшенных на плечи плащах несмотря на самые холода, высокие и красивые, лорды зимы продолжили свой вечный путь – и где бы они не находились, их привычно согревало тепло мечей и раскинувшиеся над головой звездные карты, были там облака или нет. И, по звездам, наступало хорошее время.

– Красивая история, – сказал наконец Аскольд, когда пришел в себя после того, как голос менестреля смолк. Сперва мечник ехал в тишине, и только спустя минут двадцать оказался готов поговорить. – Знаешь, сколько в ней пра…

– Неа, – Осверин заразительно улыбнулся, – понятия не имею. Но от этого она не становится хуже, верно?

– Это уж точно.

За разговорами и историями они подъехали к переправе, и путь их лежал на ту сторону. Самая темная ночь в году оставалась позади.

5. Знакомство с магом

Побратимы стали уж слишком часто в последнее время пересекаться с Тайным Советом. Высокие лорды, отвечающие за королевскую безопасность, словно кружили вокруг, подобно хищным птицам, сужающим круги на охоте. Что-то назревало. Никто не понимал пока, что, и уж тем более двое друзей, держащиеся подальше и от политики, и от дворцов.

Их уделом были дороги, поля и замки среди холмов. Тропинки, что ведут к звонким ручьям да полянки, полные ягод и цветов. Древние клады, леса, подземные города и приключений зов – они жили этим и ничем больше, не заботясь о науке лжецов и об оставленных горизонтах.

Так продолжалось два года, ровно до половины отмеренного старшим лордом Виттом срока. И в ту весну, позднюю и уже совсем по-летнему благоухающую и цветущую, их занесло на далекий восток, туда, откуда рукой было подать до самой границы Обитаемых земель, и где слыхом никто не слыхивал ни о Тайном Совете, ни о городской страже. Да и людей-то, в общем, попадалось немного.

Пешие, конные, но всегда налегке, они путешествовали по самым диковинным уголкам королевств.

Были безлюдны и пусты земли вокруг, день – ясный и теплый. Аль только что непринужденно вывел их на дорогу, которую Осверин под ехидные смешки побратима тщетно искал с полдюжины лучин. Теперь они шли, на ходу рифмовали строчки, облекая в слова то, что отражалось в восторженных глазах менестреля. Болтали ни о чем. Иногда, с шутливой театральностью, Рин наигрывал что-то на гитаре, не сбавляя шага.

И вдруг, настолько внезапно, насколько внезапным это может быть…

– Аааааааа!

Из ярко-голубого неба в пушистых белых облачках, умиротворенного и абсолютно мирного, вниз прицельно рухнул здоровенный кристалл льда. Колдовской, не иначе: природа еще не настолько сошла с ума, чтобы выкидывать подобные фортели, а вот люди…

«Ааааааа!» орал, конечно, шарахнувшийся в сторону Осверин. Аскольд же хмыкнул и поднял голову – и в следующее мгновение в него – совершенно точно прямо в него! – нечто со всей дури швырнулось точно таким же осколком. Коснувшись плеча, лед повел себя и вовсе странно: не столько ударил, сколько словно бы обнял, обволакивая руку и за долю мгновения сковывая ее крепчайшими ледяными оковами. От почудившейся было пластичности колдовства не осталось и следа.

Аскольд оскалился и выложил многоэтажную нецензурного характера цитату – впрочем, надо признать, как никогда подходящую к месту и времени. Мечник редко позволял себе крепкие выражения, все-таки воспитание, честь… Но сегодня текущая ситуация явно заслуживала называться исключением.

Лед приморозил руку мечника к телу и, немного помедлив, пустил прохладные колдовские корни прожилками по его животу.

А где-то на пределе слышимости…

– Ааааа, черт, чееерт! Тремр гха'рт!

К тому моменту менестрель прекратил скакать и голосить и, выждав небольшую передышку в монологе побратима, мяукнул встревоженное:

– Аль?!.. Аль!

Тот стрельнул в него глазами, но ругательства вскоре поутихли… Почти.

А через минуту из ближайших зарослей вылез недокормленного вида черноволосый парень – и, едва он завидел колдовство, лицо его так и перекосило. Полминуты спустя он развеет неудачное заклинание и начнет новую главу в путешествии побратимов, а пока он попросту уставился на не собирающийся даже таять на теплом солнышке лед:

– Здрасьте! Ну, хорошо, не в голову, – выпалил он.

Так и состоялось знакомство, позже картой насмешливого шута разыгранное в узких кругах. Тогда они мало думали о будущем и много – о том, что сейчас. Маг по имени Сардиар Лас был принят в компанию, и на правах новенького держался очень недолго, совсем скоро став своим. В братство он не лез никогда, да и вообще ближе дозволенного никого к себе не подпускал, даром что улыбался охотно и был удивительно легок на подъем. Но товарищем был неплохим – по крайней мере, если не быть чересчур строгим.

Аль представился первым: убрал клинок, который успел выхватить свободной рукой, и протянул ее для рукопожатия.

– Аскольд.

– Сардиар Лас.

Маг, пожимая ему руку, улыбался. В его взгляде сквозило облегчение, и, когда он

повернулся к менестрелю, чтобы повторить ритуал, то уже чувствовал себя уверенно и комфортно.

– Моя стихия огонь, если что… И простите за заклинание, парни, я просто вдруг упустил его из-под контроля.