Светлана Багдерина - Новейшая история

— Солнышко… моё… золотое… — слабо улыбнулся Мечеслав, и Находка нежно рассмеялась:

— Не волнуйся, не переживай, всё хорошо, мы ее победили!

Царь насторожился. Тень недавнего кошмара вернулась и коснулась его лба липким холодным крылом.

— Кого?

— Маркизу де Мышеньяк!

Если его жена рассчитывала, что ее ответ автоматически все прояснит, то она ошибалась.

— Ко…го?.. — недоуменно захлопал глазами раненый — и перевел взгляд на незнакомую круглолицую девушку, сидевшую чуть поодаль. — А это… лекарь?

— Нет, это Алия Искусная! — расплылась в улыбке Находка — и снова затараторила, от возбуждения и разрывающих ее новостей перескакивая с темы на тему и глотая слова: — Ты представляешь, эта чувырла… да не эта, это Алия! — а та, черная, с титьками по пуду! — встретила Алию — настоящую, эту! — в последней шахрайской гостинице на границе нашей и Сабрумайского княжества — ну, в соте, как их еще называют, хотя почему — не пойму, не пчел же они там разводят! — ну так вот, она ее там встретила — она из Лукоморья от Вани с Симой ехала к нам! — и та ей рассказала — Алия Настоящая, то есть! — что едет к нам с рекомендательным письмом изучать новейшую историю царства Костей! И ты представляешь, эта крыса-маркиза тоже ехала к нам — но чтобы добраться к Пламени Сердца Земли и сделать камень, как у Костея! Но до той встречи она не знала, как это устроить, а тут подвернулся такой подарок! И Мышеньячка Алию Настоящую одурманила своими вонючками — как тебя! — забрала у нее письмо, а саму послала под мороком в лес идти, куда глаза глядят — а в такой мороз да метель глядели бы они у нее, может, и далеко, да не долго! И замерзла бы там Алия наша, в себя не приходя, да только перед тем, как отправить ее в лес, маркизка ее обозвала ин…кобылой…булкой…инкобутылкой…

— Инкунабулой сушеной, — ухмыляясь, подхватила гостья. — А инкунабулы сушить ни в коем случае нельзя, у них от сухого воздуха страницы хрупкими делаются и ломаются моментально. И вот я с этой мыслью — единственной на всю голову — о, как ей там просторно-то было носиться! — по лесу так и ходила, пока каким-то непонятным макаром в себя не пришла.

Находка заговорщицки ухмыльнулась ей в ответ, и девушки рассмеялись, понимая друг друга с полуслова.

— Ну а дальше-то что было? — праздник всеобщего понимания снова обошел Мечеслава стороной.

— А дальше я доперла пёхом до Постола, забралась на Дворцовый холм — а уже далеконько было за полночь! У ворот переполошила Карасича вашего — кстати, он уже снова на посту стоит, головой перевязанной перед своей невестой хвастает! — кое-как убедила его в том, что правду говорю. Ну а дальше всё было просто и неинтересно. Пришла, увидела, спасла всех…

Находка и Алия снова переглянулись — и расхохотались.

— Погодите… кого — всех? Как спасла? И меня тоже? Кто позволил? Спасать тут всех должен я!.. И кому это не интересно? Мне — так даже очень!.. — борясь с подступающим сном — обычным, целебным, не наведенным колдовством — с шутовским возмущением пробормотал царь.

— В следующий раз проснешься — дальше расскажу, — улыбаясь, Находка поцеловала его в губы, провела руками по щекам — и Мечеслав, мирно выдохнув, заснул.

— Любовь тут у вас настоящая, — тихо улыбаясь, покачала головой Алия.

— Угу, — счастливо кивнул Находка.

— Так и запишем, — подмигнула летописица. — Ну, так что сейчас читаем?

— Вот тут, — Находка, посерьезнев, ткнула пальцем в желтую пергаментную страницу трофейной книги маркизы. — Я в том, другом фолианте прочитала… — она остановилась на секунду, словно смакуя незнакомое, но вожделенное слово, — что как закрыть навсегда Пламя Сердца Земли должно быть написано в этой. А она на каком-то непонятном языке.

— На древне-магическом, — пояснила гостья.

— А ты что, тоже… колдунья? — подозрительно прищурилась царица. — Ну хоть немножко?

— Нет, конечно, — тихо рассмеялась Алия. — Просто у меня с языками всегда хорошо было, а еще я книжки читать люблю. Ну и писать тоже.

— А читать научиться совсем не трудно оказалось, — гордо хмыкнула Находка.

— Ты просто ученица хорошая.

— А ты — учительница. И ты правда про нас книжку напишешь?

— Конечно. Только не просто книжку, а историю. Трактат. То есть научное жизнеописание — узурпатора Костея, Аникана Злосчастного — брата Мечеслава… ну и твоих родителей, если ты мне про них расскажешь…

— Расскажу обязательно! — пообещала Находка. — Вот батя с мамой удивятся: они про книжки и слыхом не слыхивали, а тут про них — целый трик-трак… трак-так… трак-тор…

— Трактат.

— Вот! Я и говорю! Только не выговариваю… А пока давай дальше читать.

— Давай, — шепотом согласилась Алия, открыла нужную страницу — и спохватилась: — А слушай, я тебя спросить хотела… Ты ж говоришь, что магия октябричей — только загов о ры и наг о воры, семейное, хозяйственное и всё такое. А стрелу ты в маркизу как кинула? Тоже заговором?

Находка усмехнулась:

— Стрелу я в нее кинула так же, как желе. Только тогда, за столом, я не поняла, чего сделала и как… а вот у Пламени — дошло. Когда маркиза в нос мне ткнула, что она из своего крохотного дара каждую капелюшечку выжимает, а я со своим большим ничего нового узнавать не желаю… Вот я и пожелала. И подумала. Ну и надумала… — октябришна скромно потупилась. — Оказывается, магия одна, только люди ее по-разному используют. И если хорошо разозлить октябрича…

Летописица важно кивнула и потянулась за пером и бумагой.

— Ты чего?

— Записываю первое правило волшебника. Не злите белых и пушистых. Белый пушистый зверек может оказаться медведем.

— Тогда и второе запиши, — Находка лукаво подмигнула, и Алия шкодно улыбнулась в ответ:

— Знаю. Прежде, чем обзываться — учи матчасть!

Потому что объяснить несчастным случаем ее безнадежно испорченный внешний вид представлялось еще менее возможным.

Кошелек, связка разнокалиберных перстней, ароматическая подушечка в виде летучей мыши, золотые ножнички, небольшой кинжал, десяток разноцветных пузырьков, наполненных чем-то темным и маслянистым, сверток пергаментов, пачка бумаги для записей, три пера, чернильница-непроливайка с запасным бутыльком чернил — на случай, если всё-таки прольется, две шкатулки с орнаментом из черепов и роз — одна побольше, вторая поменьше… ну и собственно то, между чего всё это богатство незаметно покоилось.

А потом и ее.

Царица всегда поражалась, как неглупый в остальном парень мог быть таким бестолковым и черствым, когда дело касалось чувств и эмоций. Только отсутствие жизненного опыта не давало ей придти к выводу, что недостаток сей был присущ всему мужскому полу, а не только ее ненаглядному, и исправлялся лишь при помощи сложного материально-вокализированного заклинания, единственным компонентом имеющим сырую землю.