Анатолий Трушкин - 208 избранных страниц

– И если закусываешь, не пить!

– Погоди. Сразу не сообразишь. «И если не закусываешь, не пить»… На людях?

– И на людях, и в одиночку. Ни днем, ни ночью. Совсем не пить!

– Правильно! Молодец! Только в отпуске.

– Нет.

– В больнице?

– Нет.

– За границей?

– Нет.

– Перед смертью?

– Нет.

– За границей ночью один перед смертью!

– Нет! Вообще не пить!

– И что тогда?

– И тогда заживем как люди!

– Мы?

– Да.

– Хороший тост. Ей-богу, хороший! Пьем стоя. Прошу всех встать! Грех не выпить. Грех! Будем здоровы!

– Будем!

Дзынь-ь-ь-ь.

У нас во дворе «ракушка» стоит пустая… машину угнали, а хозяина посадили по ошибке – он убил не того, кого надо.

В этой «ракушке» поселился один мужик… ночью. Утром вывесил табличку: «Оракул».

Предсказывает по внутренностям кур, гусей… в жареном виде.

Что ни скажет – сбывается!! Слово в слово. Я подозреваю, он с космосом связан… через озоновую дыру. А как еще?.. Он на внутренности не смотрит даже, сразу глаза вверх! Через пять минут говорит:

– Вас будут драть!

Сбывается!

Военные обращались, учителя, шахтеры сколько раз… перед зарплатой. Всем говорит:

– Вас будут драть!

У всех сбывается.

Как он достиг этого?! На теле у него ничего нет… никаких рубцов, только татуировка.

Народ прет к нему!.. За некоторых стыдно. Спрашивают:

– А где будут нас драть?

Чтобы оракула подловить, мол, не знаешь ты ничего.

Тот сразу побагровеет!.. Час молчит, два. Потом глаза вверх! Посмотрит в дыру, говорит:

– Везде.

У всех сбывается.

Сам он говорит мало. Я подозреваю, он только суть говорит. Дальше самим надо догадываться. «Где, где будут драть?» Кого где! Правильно? Кого на суше, кого на море… шахтеров под землей.

Ой, народ прет к нему!.. Есть отчаявшиеся такие… ухорезы, ни своей, ни чужой башки не жалко. Спрашивают:

– А кто конкретно будет нас драть?

Тот замрет – день не дышит, два. Потом глаза вверх! – молодец прямо, работает на совесть, – глаза вверх, через пять минут говорит:

– Кому не лень, тот и будет вас драть.

Все очень верят ему. Один попался сильно умный, говорит:

– Кого вы слушаете? Он же жулик.

Сразу этого умного – цоп! Голову ему свернули набок, чтобы всем издалека было видно, что он умный очень. Остальным сказали:

– Кому не нравится, идите!.. Пытайте счастья на стороне. А мы дождемся, когда этот святой человек скажет нам что-нибудь хорошее на Родине.

Тот пока говорит только:

– Вас будут драть.

Вчера он начал гадать по пиву – к концу дня предсказал… одним – «васусать», а другим – «матьвасусу».

Старики думают, что в обоих случаях означает одно – вас будут драть.

Завтра он начнет предсказывать по водке.

Все ждут, что скажет. Но, что бы ни сказал, все верят – сбудется слово в слово.

Все рейтинги врут.

Недавно еду в метро. Входит в вагон мужик – вылитый Чубайс! Четырнадцать и девять десятых процента хотели сойти на ходу, двенадцать и шесть десятых стали искать, нет ли под рукой чего тяжелого, девять и пять десятых процента улыбаются в пространство – затрудняются ответить, если о чем-то спросят.

И вот один нашел что-то тяжелое, обрадовался – слезы из глаз. Подходит к Чубайсу, говорит:

– Ну что, рыжий?!

Меня даже покоробило. Нельзя так фамильярно. Главное – тот на восемьдесят и три десятых процента черный. Так вылитый Чубайс, только черный весь и ростом чуть ниже… чем Гайдар.

Короче, обидел того ни за что. А народ же у нас жалостливый. Он может забить до смерти, но если тебя кто-нибудь до него обидел, он заступится.

Смотрю, процентов семьдесят уже стеной за Чубайса. Но он боком стоял, Чубайс-то, а тут вдруг повернулся лицом… И все креститься начали. Боком – Чубайс, а обернулся – Черномырдин! На лицо – не различишь. Два лица как два яйца. Даже как два овца из одного яйца.

Только он повернулся – двадцать и три десятых процента начали кошельки перепрятывать, шесть и семь десятых процента, и среди них семь и шесть десятых из тех девяти и пяти десятых, кто до этого в пространство улыбался, они стали шарить, нет ли чего тяжелого под рукой. И тут остановка – сорок три и две десятых вышли, тридцать девять и шесть вошло.

Один, который вошел, увидел Черномырдина, сразу без «здрасьте», без «пожалуйста» говорит:

– Где зарплата?

Тот говорит:

– Какая зарплата?

И вот я клянусь!.. Голос как у Зюганова. Несколько коммунистов ехало – хотели встать… но побоялись, что место займут.

Тут вагон дернуло, мужчина этот… он же гражданин Чубайс, он же Черномырдин, он же Зюганов, ногами запетлял, потом уцепился за какую-то женщину, за волосы и, конечно, все сразу увидели – Жириновский! По повадкам – Жириновский.

Двадцать пять и семь десятых мужчин повеселели сразу – в надежде на скандал. Девяносто шесть и восемь десятых женщин достали газовые баллончики, у двоих утюги оказались, у одной мышеловка. Три процента пассажиров затрудняются ответить на вопрос: мужчины они или женщины.

И тут этот Зюганов-Жириновский говорит вдруг:

– Россияне… к вам обращаюсь я.

Тут я совсем сбился, уже никак не понять, кто за кого, кто против всех – и еще опять остановка случилась. А когда поехали, мужчина снова:

– Россияне, к вам обращаюсь я… подайте, кто сколько может.

Единственно, что хорошо, – сразу считать стало легче: восемьдесят один процент кинулись газеты читать, десять и три десятых – стихи английских поэтов, остальные заулыбались – затрудняются ответить на вопрос, как их зовут.

А мужчина кепку достал откуда-то и протягивает, чтобы в нее подавали. А кепка-то лужковская!! Как будто только что с него сняли.

Ну и за кого народ? Если на моих глазах двадцать процентов достали кошельки, двадцать полезли в карман, двадцать в загашник, двадцать в бюстгальтер и двадцать в чулок – за деньгами, чтобы подать… а подал я один. За кого народ?

И еще я остановку свою проехал, на работу опоздал.

Все рейтинги врут.

– А это не у вас вчера завалили банкира?

– Не-ет, ты что?! Откуда? У нас кто водится: депутаты, владельцы ресторанов, казино. Банкирчиков нету. Если только подранок забежал. Вряд ли.

– А чиновники у вас водятся?

– Есть. Раньше пугливые были, а сейчас из рук берут.

– Да ты что?!

– Ей-богу! Люди кругом – они не боятся ничего, берут, хоть бы что им.

– Из рук?!

– Из рук прямо! Сколько ни дай, все возьмут. А у вас разве не водятся чиновники?

– Нет, у нас политики больше. Столько развелось их – ужас! В том году весь урожай сожрали.

– Да ты что?!

– Ей-богу! Мы их на аплодисменты ловим. Хлопнешь в ладоши – и вот он, выскочил уже откуда-нибудь. И давай петь. До того красиво поют! Такие трели выводят! Дрю-дрю-дрю, та-та-та и дрю-дрю-дрю.