Олег Батлук - Исповедь старого молодожена [сборник litres]

Громкими криками под ее окнами мы вызвали девушку на «разговор». Точно с такой же интонацией наши местные гопники выкликали антиподов на битву. Несмотря на наш грозный вид, девушка спустилась, поскольку была очень воспитанной. А может, она знала наверняка, что бояться тут нечего, разве что Бетховена с его пятой симфонией: как известно, именно так судьба стучится в дверь.

Когда потенциальная суженая появилась во дворе, Леша Невидимка, ниспосланный ей небесами по нашему ходатайству, пи́сал у дерева. Это был один из тех немногих случаев в жизни Леши, когда ему бы очень пригодилось его прозвище. Леша еще не успел закончить, а мы с Семой уже объяснили воспитанной девушке цель нашего появления у ее подъезда.

– А что он там делает? – резонно спросила будущая (и пока не подозревающая об этом) Лешина жена.

– Птичью кормушку проверяет, – выкрутился Сема, как всегда, самый трезвый из нас.

– А, – задумчиво произнесла суженая, поправив очки, – тогда он деревом промахнулся.

Мы пригляделись, покачиваясь. И хотя Семина версия была годная и даже элегантная, птичья кормушка, и правда, предательски висела на соседнем дереве…

Повезло все-таки этому дребезжащему Леше с нами, его друзьями. Колоссальную мы тогда нашли ему женщину. Да он и сам это прекрасно понимал.

Ведь единственной темой, которую он санкционировал после сорока, была тема про жен.

Во время таких разговоров Леша внезапно светлел, как небосвод на рассвете, и охотно присоединялся к беседе. Бубнил что-то нечленораздельно нежное, с редким вкраплением узнаваемых букв – типичный научный работник. И, вот чудеса, из его голоса сразу исчезало дребезжание, а щеки Леши подергивались странной судорогой, в которой даже опытный физиономист с трудом опознал бы улыбку.

И пресс-секретарь Леши впервые за весь вечер оставалась без работы.

После женитьбы наш вечно мрачный байронический друг Леша Невидимка внезапно решил, что теперь ему есть, ради кого жить, и принялся интенсивно обследоваться.

Как-то раз я встретил его на улице. Леша направлялся делать УЗИ органов брюшной полости и предложил мне пойти с ним, поскольку ему было скучно. Я стал отнекиваться, ссылаясь на то, что УЗИ на брудершафт все равно не делают. Леша настаивал, как только он один умеет, жалобно мыча и перебирая на собеседнике пуговицы. Я сдался.

В конце концов, хорошо праздно посидеть в поликлинике, сознавая, что время твоих анализов еще не пришло. Вокруг трагически шаркают, а ты смело разглядываешь таблички на дверях кабинетов. Даже с некоторым вызовом. Леша находился на процедуре уже довольно давно, и я начал переживать, вдруг в его брюшной полости не досчитались органов.

Наконец дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Леша в сопровождении врача. Видимо, тот куда-то собирался по своим делам и вышел вместе с моим другом.

Леша сиял. Он кинулся ко мне с торжествующим хохотом.

– Представляешь, у меня в желчном пузыре полип, четыре миллиметра!

– Первый раз вижу, чтобы так радовались полипу, – удивился за Лешиной спиной доктор, – с другой стороны, ничего страшного, конечно, нет, но вот чтобы именно радоваться…

– Четыре миллиметра! – не унимался Леша. – Ровно столько же, сколько у Вари. Тютелька в тютельку!

– У меня с женой полипы одного размера! – вопил мой полоумный дружок на весь коридор.

– Молодой человек, а хотите, мы вам с женой еще и холестерин померяем? Вдруг тоже совпадет, – предложил узист.

Леша Невидимка перестал вопить и задумался. Врач махнул рукой и пошел, куда собирался.

А Леша стоял и мечтательно размышлял о холестерине.

Все-таки он был неисправимым романтиком, этот Леша, последним в городе.

К своим не древним еще годам Леша Невидимка, что виноградная лоза, щедро оброс гроздьями разных фобий. Среди них были как распространенные (синдром навязчивых состояний), так и экзотические (стукоколесофобия).

Как-то раз Леша Невидимка стоял на пороге своего триумфа. Леша только что блестяще защитил диссертацию, и его пригласили выступить с докладом на археологическом конгрессе в Санкт-Петербурге. От триумфа моего друга отделяли только две вещи: ночь в поезде и стукоколесофобия. Стукоколесофобия – это боязнь того, что от частого стука у вагона отвалятся колеса. Леша боялся этого маловероятного сценария панически, поэтому не мог спать в поездах.

Между тем, выспаться ему было просто необходимо, как перед любым триумфом. Научная общественность Санкт-Петербурга заказывала энергичного юношу, а не сомнамбулическую муху. Так рассуждала Варя, Лешина жена, деятельная девушка, крепко обрамлявшая этот бриллиант. Она же выкупила мужу целое купе СВ в «Красной стреле», чтобы никакие попутчики не отвлекали Лешу от сна. Варя происходила из богатого и в чем-то даже княжеского рода, поэтому могла позволить себе выкупить и весь поезд целиком (как советовал ей капиталист отец), если бы не считала такой поступок барством (в отличие от капиталиста отца).

– Я незримо буду там, в поезде, рядом с тобой, на свободном месте, – напутствовала Лешу Варя в романтическом духе.

Казалось бы, если проблема – в хорошем сне, то приезжай ты на день раньше и спокойно отсыпайся в гостинице. Но тут в дело вмешивалась еще одна фобия Леши Невидимки – однодневного ожидания. Леша не умел ждать и от любого ожидания покрывался нетерпеливыми мурашками размером с орех.

В вагоне СВ Леше понравилось. На столике его ждали сок, вода, цветы в вазочке, свежие (как минимум, по запаху) газеты. Также ему бесплатно полагался дорожный набор: одноразовые тапочки, зубная щетка и паста, а также рожок для обуви. Юная проводница, по слишком добрым глазам которой угадывалось, что это ее первый рейс, сообщила Леше и вовсе грандиозную новость: в стоимость его билета входил ужин. Девушка предложила на выбор рыбу или мясо. Пока Леша думал, неоперившаяся железнодорожница пошутила (точно первый рейс), что ему можно и то, и другое, так как оба места им выкуплены. Она не знала, что Леша Невидимка был незаконнорожденным сыном Джо Триббиани из сериала «Друзья», и в его присутствии едой не шутили. В итоге Леша, сам будучи по мнению некоторых злопыхателей ни рыба, ни мясо, действительно заказал и рыбу, и мясо.

Проглотив рыбу, мясо, две чашки чая, сок, воду и пощадив только цветы в вазочке, Леша благополучно лег спать.

Вечность, о которой мечтают многие, это на самом деле однообразие и скука. Леша знал это на собственном горьком опыте: вечность регулярно случалась с ним в поездах между двумя и четырьмя часами ночи. Он лежал с открытыми газами и репетировал труп. Колеса стучали под ним в тахикардии, нестабильные, ненадежные.