Олег Батлук - Исповедь старого молодожена [сборник litres]

«Жен не выбирают» – это про мускулистую надежду первых золотоискателей Юкона, которые ставят свою палатку именно на этом куске большой земли с уверенностью искать именно здесь.

«Жен не выбирают» – это всегда про награду. Ведь если мужчина готов ждать, трудиться и копать достаточно глубоко, рано или поздно он обязательно найдет золото.

Оперуполномоченный Сироткин хотел сплюнуть, но вспомнил, что он у себя в кабинете. Опять диктовать этим потерпевшим, двух слов связать не могут.

– Так и пишите, женщина, чего вы стесняетесь: неизвестный мужчина подошел ко мне на улице и поцеловал. На какой улице поцеловал, адрес точный пишите, куда именно поцеловал, тоже укажите. Что значит «примерно»? Вы что, не помните, куда он вас поцеловал?

– Я помню, – сказал неизвестный мужчина, сидевший на стуле у двери.

– С вами, гражданин, разговор будет отдельный, – осадил его Сироткин, – помнит он.

Потерпевшая посмотрела на неизвестного мужчину на стуле. Она тяжело дышала. От возмущения, решил Сироткин.

– Женщина, вы не отвлекайтесь, пишите, – напутствовал он ее.

За сегодня одно разбойное, две кражи зеркал, легкие телесные и теперь вот это, видимо, за хулиганку пойдет. Писанины не оберешься. Что за день, и еще даже не выходные.

Дверь открылась, и на пороге возник грузный здоровяк с навеки уставшим лицом. Сироткин непроизвольно приподнялся, поприветствовал начальника языком тела.

Майор застыл в дверях и зычно гаркнул:

– Агафоновы, мать вашу! Опять вы здесь?

– Игорь Петрович, вы что, их знаете? – обрадовался Сироткин. – А то я еще личности не установил.

– Да как же их не знать, когда это придурки Агафоновы, а в миру муж и жена.

– Как муж и жена?… – не понял Сироткин.

– Как-как, десять лет уж, как муж и жена. У них, видите ли, кризис брака, они, понимаешь, сексуальные игры при помощи органов правопорядка устраивают, интимную жизнь налаживают. Так ведь, Агафонова?

Потерпевшая, то есть бывшая потерпевшая, довольно раскраснелась.

– Так они это все подстроили? Поцелуй на улице, вызов наряда, и сейчас тут выеживаются? – затараторил Сироткин.

– Тебе еще повезло, Сироткин, – ответил майор, – в прошлый раз я их лично оформлял, и они мне чуть прямо здесь в кабинете первую брачную ночь не устроили.

– Вы бы, граждане, кассеты себе там какие-нибудь прикупили, что ли… – не зная, что сказать при начальстве, посоветовал Сироткин.

– Кассеты сейчас уже не выпускают… – впервые подал со своего стула голос неизвестный мужчина Агафонов и страстно посмотрел на бывшую потерпевшую.

У меня с Семой есть секретный чатик в WhatsApp, где мы делимся друг с другом… эх, подержать бы интригу, но в моем случае любая интрига лопается с элегантностью резинки от трусов… веселыми картинками, которые находим в Интернете.

Некоторые картинки, и правда, веселые, и однажды я решил поделиться этим весельем с женой. Пишу ей в тот же WhatsApp:

– А давай я тебе сюда буду слать разные веселые картинки?

Через довольно длительную паузу приходит ответ:

– Муж, ты чего, рехнулся? Мы с тобой эту стадию прошли десять лет назад.

Голова мужчины – это чердак, населенный Карлсонами.

Однажды в поезде мне в попутчицы досталась красивая девушка. Это было двухместное купе СВ, и загородиться от ее красоты другими пассажирами не представлялось возможным. Всю дорогу я параллельно вел с девушкой два диалога. Один, непринужденный, устно. Второй, драматический, про себя.

– Вы по делам? – спросил я ее.

– Да, по работе, – ответила она.

– А я жену и ребенка из деревни забирать.

Это устно. А вот что про себя:

«Зачем я ей сразу сказал про жену и ребенка? Вдруг она подумает, будто я таким образом бесцеремонно даю ей понять, что не буду к ней приставать? Что она не в моем вкусе? И она обидится. Может, мне исправиться и сказать ей, что, если бы не жена, я бы к вам обязательно поприставал?»

Ладно.

Вроде попутчица не выглядела сильно обиженной, что я просто беседую, а не пристаю. Я немного успокоился.

– Если вам нужно переодеться, давайте я выйду, – предложил я ей.

– Не нужно, спасибо, я найду возможность переодеться, – ответила девушка.

Внутри у меня громыхнул маленький атомный взрыв. И понеслась вода по канализации.

«Что это, мать его, значит, найду возможность переодеться? Где найдет? Здесь, в купе, при мне? На что это она намекает? Может, еще раз про жену и ребенка ввернуть? А собственно, чего я разнервничался? Она же ничего конкретного не предлагает. Да и не раздевается даже. Пока только угрожает».

И тут случилось совсем страшное.

Попутчица внезапно достала из чемодана бутылку вина и предложила мне выпить. Говорит, ей коллеги в дорогу дали. Не выбрасывать же.

«Да нет уж, лучше выброси. В унитаз лучше, зараза, вылей, чем мне такое предлагать».

Это все не устно, конечно, а про себя.

– А я вот совсем не пью. Закодирован.

Это уже вслух.

«Зачем я ей соврал? Я, и правда, совсем не пью, но не закодирован же. К чему такой перебор? Теперь она точно решит, что я нагло отказываюсь к ней приставать».

– Но я не какой-то хронический, вы не подумайте. Я футболом занимаюсь.

«Мать моя женщина, а это зачем я сказал? Сейчас она вообразит, что я намекаю на свою прекрасную физическую форму и красивое тело. И вся моя предыдущая работа – насмарку».

Всю ночь я не спал.

Бодрствовал на тот случай, если моя прекрасная попутчица не совладает со своими страстями. Чтобы выдать ей все разом, когда она потянется через купе к прекрасному: что я алкоголик-футболист, который едет за женой и ребенком.

Как же я все-таки безнадежно, неизлечимо женат…

Хобби моей жены звучит как заболевание – скрапбукинг. Чтобы уравновесить ее на весах семейной гармонии, мне пришлось бы заняться чем-то не менее ужасным на слух – керлингом, например.

Хобби жены хоть и модное, но в хозяйстве крайне бесполезное: какой прок от красивых фотоальбомов с рюшами? У нас и фотографий-то столько нет, а Артем постоянно фотографируется с двумя ладошками на лице – фирменный стиль. Лучше бы уж жена самогон гнала.

Процесс этот творческий. Имеется в виду не гон самогона, а скрапбукинг. Как у всякого творчества, тут есть свои муки. В такие минуты жену лучше не тревожить. А я однажды потревожил. Не подозревая, что у нее муки. Без творчества.

Я зашел в комнату, где жена занималась скрапбукингом, и скромно присел на стульчик, чтобы побыть с ней рядом. Такая вот милота. И даже немножко идиллия.

– Уходи, – сказала жена.

– Я пришел просто побыть с тобой рядом, – признался я дрожащим голосом сквозь подступившие от милоты слезы, – я не помешаю, я тихонько.