Олег Батлук - Исповедь старого молодожена [сборник litres]

Читать в транспорте я не могу: чем лучше книжка, тем шире зазор с реальностью и тем дольше возвращаться со страницы в вагон. Поэтому я читаю переписку в чужих мобильных телефонах, элегантно пристроившись сзади.

Какой невоспитанный молодой человек, скажет среднестатистическая бабушка. На себя посмотрите, отвечу я среднестатистической бабушке, а вы-то сами что делаете, когда обсуждаете всех и вся на своих лавочках: я заглядываю всего лишь в чей-то телефон, а вы – сразу в чью-то жизнь. Хотя о чем это я вообще?… Сейчас и лавочек уже нигде не осталось, да и я давно не молодой человек…

В мобильных телефонах у людей, за которыми я подглядываю, обычно одно и то же: новости, фото, фильмы, игры, музыка. Но порой в мобильных телефонах – страсти роковые. Нам со стороны кажется, что человек рубится в Candy crush, а у него в смартфоне от судеб защиты нет.

Однажды я подсмотрел кое-что на свою голову. Словно меня засунули в латиноамериканский сериал, вживую, в полный рост. Я стоял за женщиной средних лет, в телефоне которой был открыт WhatsApp.

– Где сейчас твой муж? – писала женщина кому-то.

– На работе, – отвечал кто-то.

– А ты уверена? Уверена??? Я бы на твоем месте ему прямо сейчас позвонила!

Мать и дочь? Подруги? Свекровь и невестка? Ну нет, последнее для латиноамериканского сериала – перебор, это уже HBO какое-то.

В сообщении той женщины меня особенно взбудоражили три вопросительных знака. Если один вопросительный знак – просто сомнение, два – легкая паника, то три вопросительных знака подряд, дышащих друг другу в затылок, – пожарная сирена.

Я открыл свой WhatsАpp и еще раз перечитал последнее сообщение от жены.

«Купи батон белого».

Как же все в жизни относительно. У одних – торнадо в обнимку с вулканом и «Рабыня Изаура», в то время как у других – полный штиль и батон белого.

Многие современные пары переживают из-за проблемы лишнего веса.

Я хотел бы поделиться лайфхаком, как перестать беспокоиться: при измерении веса не используйте весов – используйте близких.

– Слушай, посмотри, я не потолстел случайно? – периодически спрашиваю я жену.

– Нет, все хорошо, – отвечает, – а я?

– Нет, все отлично.

И два довольных колобка катятся к холодильнику.

Утром 31 декабря в нашем подъезде заклинило входную дверь. Магнитные держатели намертво примерзли друг к другу, так что кодовый замок не срабатывал. Видимо, какой-то сосед-мизантроп написал Дедушке Морозу письмо с соответствующим новогодним пожеланием, и Дедушка пошел маньяку навстречу.

В подъезде скопилось с десяток озадаченных жильцов. Каждый вновь подходивший мужик считал своим долгом взять дверь на абордаж. Кто рукой, кто ногой. Те, кто ногой, судя по характерным конвульсиям, вспоминали фильмы с Майклом Дудикоффом, но это им не помогало. Дверь обижалась и только еще больше замыкалась в себе. Она явно не собиралась выпускать людей наружу за горошком и батоном белого. Недорезанное оливье томилось в холодильниках, тоскуя по колбасе.

В диспетчерскую позвонили уже трижды и поругались с диспетчером четырежды (один абонент дважды). Кто-то тут же в подъезде калякал кляузу мэру, другой – пост в фейсбук. Можно представить себе градус напряжения в подъезде, если учесть, что пост в фейсбук калякал не я.

Меня местные жители списали со счетов сразу. Во-первых, я был в очках. Во-вторых, в руках я держал книгу. Во взгляде некоторых сограждан довольно четко читалось: ишь ты, книга, он бы еще голый из дома вышел. Человек в очках и с книгой для заклинившей двери не опасен: таким даже вышибить ее не получится – кость хлипкая.

Мы с женой и Артемом собирались погулять в парке, надышаться воздухом уходящего года. Мало ли, что будет с воздухом в следующем: московский НПЗ нестабилен. Жена грустила, Артем играл с мусоропроводом.

– Я сейчас, – сказал я им и поднялся обратно в квартиру.

Вернулся я с монтировкой. Завидев меня с монтировкой, толпа почтительно расступилась. Почтительно – не совсем точное слово. Цезаря в Риме после победы над Галлией встречали с меньшим триумфом.

Я довольно расплывчато представлял, что буду делать с этим загадочным металлическим предметом, который я однажды по ошибке купил в хозяйственном магазине, перепутав его с рожком для обуви. Но монтировка в руках прибавляет уверенности. Когда я подошел к заклинившей двери, впервые за сорок лет во мне шевельнулись какие-то до поры невостребованные, задвинутые комодом интеллигентности, суровые бородатые гены. Я подцепил монтировкой магнитные пластины, резко дернул, и дверь открылась. Часть жителей целовала меня в книгу, остальные – в очки.

Жена не произнесла ни слова. Ни когда мы выходили из поверженного мной подъезда, ни после, когда садились в машину. Я был уверен: подбирает эпитеты. Я ожидал чего-то в диапазоне от «мы с тобою лишь два отголоска: ты затихнул, и я замолчу» до «ты со мной приключился, словно шторм с кораблем». Жена кашлянула. Я понял, что она готова, и перестроился в правый ряд, на случай, если вдруг не справлюсь с управлением от чувств-с.

– А где ты взял монтировку? С рожком для обуви перепутал? – спросила жена.

Жена не любит сюрпризов. Терпеть их не может. Да, иногда так говорят, втайне надеясь на сюрприз. Но здесь – чистая органика. Я проверял, делая внезапные презенты: действительно не любит.

Так что неудивительно, что как-то раз 8 марта мы с женой оказались в магазине автозапчастей. Мне что-то понадобилось для машины. В магазине, помимо нас, была еще одна пара, в классическом восьмимартовском антураже: он пьяный, она с тремя гвоздиками.

Вдобавок к запчастям я решил прикупить «незамерзайку». Март в России – это такой весенний месяц, когда без «незамерзайки» никак. Главное в ней, конечно же, запах, это подтвердит любая женщина. Жена долго нюхала открытые пробники (пробник «незамерзайки» – когда наш мужской мир успел так мимикрировать?) и наконец остановилась на синеватой жидкости с таким же синеватым запахом, который на мой нюх мало чем отличался от соседнего желтоватого. Я оплатил «незамерзайку» на кассе и пошутил, обращаясь к жене:

– Вот тебе отличный подарок на 8 марта. Только слишком часто не нюхай, а то опьянеешь.

И в этот момент затылком я совершенно отчетливо ощутил, как кто-то всадил мне туда холодную пулю взгляда. Я обернулся.

Возле секции автомобильных ковриков стояла та самая женщина с тремя гвоздиками и пилила меня двуручной пилой. В ее глазах явно читалось «вот же придурок!»: так она оценила мою репризу про «незамерзайку» в качестве подарка на 8 марта. А еще далее в ее глазах читалось, не менее красноречиво: «Не то, что мой!»