Сергей Лысак - Падшие ангелы в погонах [СИ]

— Хотите — наполеондоры. Хотите — в ювелирных изделиях.

— Нет, только не ювелирка. А наполеондоры какого года выпуска?

— Разумеется, последние. Те, что выпущены перед Великой войной. Не думаете же Вы, что я монеты времен правления Первого Консула в таком количестве предложу?

— Если бы Вы такое предложили, месье Бертран, то наши отношения на этом бы и закончились. Хорошо, наполеондоры последних лет выпуска меня устроят. Следующая партия оружия будет через четыре-пять дней. Успеете доставить монеты?

— Успею. Еще вопрос, месье Перрен. Погрузка в порту исключена? Это бы очень упростило доставку.

— Абсолютно. Такое скрыть невозможно, а там полно любопытных глаз. Донесут сразу же.

— Жаль… Я бы мог взять и полевые пушки, если они у Вас есть.

— Пушки?! А танки не надо?!

— Нет, танки не надо. С ними хлопот очень много.

— Хвала Всевышнему, месье Бертран! А то я уж подумал, что Вы хотите целую армию вооружить. Не мое это дело, но зачем Вам столько оружия?

— На продажу, месье Перрен. Не думаете же Вы, что я беру все это лично для себя? Мне столько не надо. Когда идет война, оружие всегда в цене. Есть люди, у которых много денег, но нет оружия. И купить его официально по ряду причин они не могут, или не хотят. А есть люди, у которых много оружия, но нужны деньги. Вот я и работаю связующим звеном между первыми и вторыми. В результате всем хорошо. Ведь скажите честно. До моего появления Вы сидели на этом стреляющем железе и ничего, кроме хлопот, от него не имели. Разве не так?

— Так.

— Так что же Вас смущает, месье Перрен? Ведь я для Вас вроде доброго волшебника из сказки. Превращаю бесполезные железяки в красиво раскрашенные бумажки, которые почему-то все очень любят.

— Уж очень в о в р е м я Вы появились, месье Бертран. И объемы закупок насторожат кого угодно. Обычные контрабандисты столько не берут.

— Так я ведь и не контрабандист, месье Перрен. Я честный коммерсант. Ну, почти… Впрочем, если Вы чего-то опасаетесь, то недолго прервать наши отношения. Я исчезну, и больше не буду Вас беспокоить.

— Страшно мне, месье Бертран… И Вы здесь совершенно не причем.

— Так быть может, я могу чем-то Вам помочь? Расскажите о Вашей проблеме. Если смогу — помогу.

— У меня семья осталась в оккупированной зоне Франции. Думаете, для чего мне еще нужны эти проклятые рейхсмарки? Век бы их не видеть…

— Где именно живет Ваша семья?

— В Бордо.

— И Вы хотите вывезти их оттуда?

— Да.

— Сколько человек?

— Жена и трое детей… Вы можете вытащить их?!

— Я - нет. Но если хотите, поговорю с людьми, которые могут. Если они согласятся, то пришлют своего человека. Обо всем с ними договаривайтесь сами.

— Месье Бертран!!! Если Вы мне поможете, то я Ваш должник!

— Не торопитесь, месье Перрен. Ведь я пока еще ничего не сделал. И не факт, что те, о ком я говорю, вообще согласятся. Но в следующую нашу встречу я уже буду знать результат. Либо да, либо нет. Если «да», то подробности обсудите без меня. Я в такие дела стараюсь не лезть…

Расставшись с продажным интендантом и потенциальным агентом, Матвеев направился в квартал Бейрута, где селились европейцы. Здесь было почище и гораздо спокойнее по ночам. Хотя, какое спокойствие может быть в Бейруте в 1940 году…

Пройдя вдоль всей улицы, и убедившись в отсутствии «хвоста», вошел в ничем не приметный дом и поднялся на второй этаж. Постучал условным стуком в дверь, которая быстро открылась. Матиас Иаоннидис — сотрудник греческой разведки, его уже давно ждал. Может быть его звали не Матиас, и не Иоаннидис, но зарегистрирован в Бейруте он был под этим именем, как греческий коммерсант. И когда греки все же «созрели», подал сигнал о желании установить связь. После чего все и закрутилось.

— Добрый день, Матиас! У меня хорошие новости!

— Здравствуй, Николаос! Проходи, рассказывай!

— Сегодня после захода солнца на десятом километре. Четыре грузовика. Все согласно списку. Есть возможность закупить зимнее обмундирование, порядка трех тысяч комплектов. Но сам понимаешь, что у французов за зимнее обмундирование. Следующая партия винтовок и пулеметов с патронами через четыре-пять дней.

— Ничего, и французское зимнее обмундирование сойдет. А по поводу артиллерии?

— Здесь, увы. Только официальная закупка и только официальная погрузка в порту. Но, сам понимаешь, французы на такое сейчас вряд ли пойдут. То, что закупаю я за треть цены, это просто «честно украденное». Оно уже давно списано, как утраченное в ходе боевых действий и при транспортировке. И его легко вывезти, погрузив руками. А вот украсть пушки прямо в порту, да еще и погрузить их на пароход так, чтобы этого никто не заметил, невозможно. Если все же хотите получить артиллерию, то это вам надо самим официально выходить на французов. Может и согласятся. Я в это встревать не хочу. Официальные переговоры — не мой уровень.

— Но ведь какую цену они заломят?!

— Соответствующую. А как ты хотел? Оружие дешевым не бывает. А уж в ходе войны — особенно. Попробуйте. Может и согласятся. А я спрошу у своих партнеров, согласны ли они на такие расходы.

— Николаос, давно хотел спросить. Почему ты и твои партнеры помогаете Греции? Почему ты не хочешь познакомить меня с ними? Какой же ты патриот после этого?

— Отвечу по порядку, чтобы развеять твои иллюзии, Матиас. Не дави на мой патриотизм, у меня его нет с двадцатого года. Потому, что страна, патриотом которой я был, исчезла. С тех пор я сам по себе, и работаю исключительно за деньги. Просто так звезды на небе сошлись, что, помогая Греции, я могу хорошо заработать. Не ищи других мотивов. Что касается моих партнеров. О своих планах они мне не говорят, а я не задаю глупых вопросов. Ибо опасно для здоровья. Но по косвенным признакам удалось выяснить, что они не хотят, чтобы Греция была разбита и оккупирована итальянцами. Зачем им это надо — не знаю. И знать не хочу. Я не спрашиваю сверх того, что мне нужно для выполнения дела. Отсюда вытекает и ответ на третий вопрос. Если я сведу тебя с ними, то зачем тогда вам я? Вы будете обстряпывать сделки напрямую друг с другом, а я останусь в стороне? Зачем мне это надо?

— Но неужели тебе не хотелось бы стать уважаемым человеком в Греции, Николаос? Чтобы после этой войны люди помнили о тебе?

— Не хочу. Предпочитаю солидный счет в банке в какой-нибудь спокойной и богатой стране по ту сторону Атлантики, чем греческий орден и пустые карманы в Греции, на которую все соседи точат зубы. Что итальянцы, что болгары, что турки. Не говори, что это не так. А вы мне, кроме ордена, ничего предложить не можете. И публичного признания моих заслуг, что человеку моей профессии совершенно не нужно. В отличие от моих партнеров, которые очень хорошо платят, и при этом не кричат обо мне на всех углах. Так что, давай не будем усложнять наши отношения…