Array Коллектив авторов - Морские досуги №5

На обратном пути на яхту на рыбацкой части причала нам представилась удивительная картина: между горок рыбацких сетей у самой стенки причала сидела стая из семи или восьми котов. Не лежали, а все как один именно сидели. И, не отвлекаясь на пустяки, все животные пристально и сосредоточенно смотрели в морскую даль. Сразу вспомнилась картина «Ждут» из советского школьного учебника по литературе. Только в данном случае в роли детей рыбаков выступали коты. Разозлился, что не взял с собой фотоаппарат.

К вечеру на причале недалеко от наших яхт стали собираться местные рыбаки. Или, скорее всего, городские родственники местных, решившие развлечься ловлей мелкой рыбешки прямо с причальной стенки. Запомнился один дедок, который принес из соседнего кафе пластиковый стул со спинкой и столик. Сел на стул, забросил удочку, а на столик поставил бокал и бутылочку белого вина. Идиллия.

Когда часа в три ночи я проснулся от духоты и вышел в кокпит, он так и сидел на том же месте. Бутылка была пуста и «рыбак» спал. Но удочку из рук не выпустил.

Утром с товарищем пошли искать душ. Душ оказался только в местной гостинице на десяток номеров. Услужливый хозяин проводил нас на второй этаж, открыл пустой номер и предложил вымыться там. После водных процедур подошли к нему и спросили, сколько ему с нас за это причитается. Последовал ответ, повергший нас в шок:

— Ничего.

— Ну надо хотя бы кофейку заказать у него внизу, — сказал мне коллега, — а то уж совсем как-то неудобно.

— Давай, — согласился я, — закажем.

Посидели, попили. Мальчик-официант принес счет. 40 лир (это примерно 20 евро). Всю обратную дорогу на яхту от души смеялись над турецким бескорыстием.

В одиннадцать часов вышли в море и легли на обратный курс. Делали всё сами без советов и напоминаний. Инструктор стал у нас пассажиром. Ветер сохранял тоже самое направление: между западным и северо-западным. Только теперь он был нам попутным. Надо сказать, под попутным багштагом идти намного приятнее, чем под встречным бейдевиндом. Крен меньше, скорость выше, галсы постоянно менять не надо.

На следующий, предпоследний, день нашего плавания Средиземное море решило преподнести нам прощальный подарок. Ветер к середине дня усилился до 20-22-х узлов. На поверхности стали появляться хорошие волны с белыми барашками. По шкале Бофорта это всего на всего 5 баллов, свежий ветер. Но для нас это был настоящий шторм. Волны были не встречными, а догоняющими и таких уж сильных хлопот не доставляли. Но справляться со штурвалом становилось нелегко.

— За что я люблю Средиземное море, — сказал инструктор, — так это за его спокойный характер, за теплую погоду и теплую воду.

Не успел он договорить эту фразу, как яхта рухнула вниз с волны в два с половиной метра. И, поскольку кокпит не был закрыт козырьком, всех нас «спокойное» море щедро окатило своей теплой водой с головы до ног. Поржали от души..

А на следующий день мы были уже на своей стоянке а Карака Койю. В завершение курса выполнили несколько контрольных заданий (маневров по спасению утопающих). Все сделали четко, с первого раза. Написали письменный экзамен. Приняли поздравления по поводу заслуженных шкиперских корок.

И вот уже снова сидим в своем «эльфийском» ресторанчике. Смотрим на яхту, которая на две недели стала для нас домом. Пришло время прощаться. Вспомнилась строка из Высоцкого: «Возвращаемся мы, просто некуда деться. И спускаемся вниз с покоренных вершин, оставляя в горах, оставляя в горах свое сердце». А я свое оставляю в море. Не знаю, правда, по поводу своего компаньона… Хотя, он ведь «заболел» еще раньше меня. А море — это не сигареты и не водка. Если заболеешь, то уже не вылечишься.

Пора в автобус до аэропорта.

— Счастливо, — попрощался инструктор, — встретимся на морях.

Ну в этом то я не сомневаюсь.

Дербенцее Павел Геннадиевич

Родился в г. Волгограде в 1973 году. Закончил Волгоградский Государственный университет в 1997 (экономический факультет). С 2001 года живу и работаю в Москве. Яхтингом начал заниматься с 2013 года.

Казалось, это было совсем недавно. Еще не рухнула берлинская стена, но цветные революции были на подходе. В Аденском порту бросил якорь, измученный зимней навигацией и южными морями морской буксир с флагом когда- то могучего государства.

Город Аден столица, разделенного пользователями, государства Южного Йемена- оплот социализма на юге Аравийского полуострова, представляла собой полуразрушенные дома, грязные улицы без признаков деревьев, но что роднило нас и вызывало неописуемую гордость за нашу родину так это агитки.

На стенах зданий, широкой поступью и размахом висели до боли знакомые портреты в профиль. Но добавлен арабский колорит: усы и автомат Калашникова.

Зловещие великолепие произведений соцреализма патологически разрывали душу и сердце.

Наше внимание привлек огромный бетонный забор производства Семипалатинского цементного завода.

Каждый фрагмент забора — художественное произведение: вот танкист на фоне танка видно, что славянской внешности, но добавлен все тот же арабский колорит.

…И вот уже не Вася танкист с крутого берега Амура, а Мохаммад-сын маленького, но гордого тайманского народа, не Петя артиллерист на фоне пушки, а усатый с пронзительным взглядом- Абдель-ибн-хаттаб. До боли в суставах, чуть сдерживая хохот, но с гордостью за свою советскую родину мы методично стали искать автора. Он должен, он себя проявить.

И вот после не долгих поисков под одним из великолепий было выбито по-русски ШПАК.

Да! Исторические парадоксы…

* Баб-эль-Мандебский пролив (в переводе — "ворота слез" или "ворота скорби") — пролив между юго-западной оконечностью Аравийского полуострова (Йемен) и северо-восточной частью Африканского материка (Джибути и Эритрея). Соединяет Красное море и Аденский залив Аравийского моря.

** Имя неизвестного ваятеля из далёкой и холодной страны ярко высвечивалось на фоне серого бетонного забора, присыпанного красной аравийской пылью.

С приближением к «бананово-лимонному" Сингапуру в команде морского буксира «Москальво" царила атмосфера ощущения встречи с этим южным городом-островом на пике полуострова Малакка.

Каждый член экипажа, за исключением капитана (для него эта поездка была обычной рутиной), прокручивал у себя в воображении цветные картинки загадочной страны на перекрестке морских путей из Азии в Европу.