Array Коллектив авторов - Морские досуги №5

Нет, я не всматривался внимательней теперь в кресты церквей и миссий Уолфиш-Бея — что я уже мог там увидеть, — но я стал понимать, отчего в этом небольшом городке их так много…

И тогда уже — в начале лихих девяностых — подумал со страхом: а не ожидает ли меня, как нас всех, такая же участь?

Но время прошло, и я перестал бояться: слишком уже взросл для всяких страхов. Кое-что в жизни и этом дивном мире — слава Богу! — я повидал — грех жаловаться. А страха перед работой, что теперь и старый верный друг, лучшая спасительница и панацея, и вовсе нет. Осталось лишь воспоминание, давно сделавшееся светлым, о Джозефе, который всегда будет там, в моей молодости — тихим и живым человеком с другого конца света, с чуть лукавым прищуром вполне простодушных глаз, делово развешивающим под самым моим носом крупный, обильно посоленный пласт серобокой ставриды.

Жеребнёе Андрей

Родился в 1967 году в городе Усть-Каменогорск Казахской ССР. После службы в рядах Советской Армии поехал в Калининград — за суровой романтикой морских будней и дивной экзотикой дальних стран. Ходил в море матросом на рыбопромысловых судах. В долгих рейсах вел морские дневники, которые со временем превратились в рассказы. В 2006 году издал сборник морских романов «Крутой ченч», в 2015-роман «Пожар Латинского проспекта». В 2019 году издан в электронном формате сборник «Суровый дегустатор». Отдельные рассказы изданы в сборниках «Писатель года» (2017, 2018 годы), «Антология русской прозы» (2018). https://www. litres, ru/andrey-zherebnev/

Самый понятливый народ — это мы, военные моряки. Нам, военным, объясняй-не объясняй — мы все равно сделаем по-своему! Поэтому любые поползновения на свободу, выражающиеся провокационными вопросами: “Вам все понятно? Вы знаете, как надо это делать?” — мы всегда и без раздумий пресекаем, отвечая: “Конечно!” И непременно добавляем: “У матросов — нет вопросов!” При этом ни у кого: ни у того, кто спрашивает, ни у того, кто отвечает, нет сомнений в том, что все равно все будет сделано не так, как сказано, а скорее всего — в точности наоборот! Такой уж у нас, у военных моряков, несносный характер. Разумеется, у этого качества есть неоценимые преимущества. Так много дураков командует нами, что если бы мы с медицинской точностью выполняли их “гениальные” указания, флот давно бы уже умер, погребенный обломками их маразматических идей. Но мы выжили, несмотря ни на что, потому что всегда четко говорили горе-командирам: “Есть!”— а делали все по-своему. Причем внешне сохраняя глубокую преданность глупому указанию. Ну а важен-то в конечном итоге результат. Главное, чтобы указание было выполнено точно и в установленные сроки. А уж как его выполнять, это твое дело. Конечно же не так, как это тебе объяснил твой “мудрый” командир. Ведь ты же не враг себе и у тебя нет намерений сломать себе голову или тронуться умом… Нет, здесь речь не идет, конечно, о боевой работе и даже боевой учебе. Боевая работа не терпит самодеятельности. Смеяться над этим — кощунство. Приказ есть приказ. Его не обсуждают, а выполняют. Речь здесь идет совсем о другом.

К примеру, отправляет тебя начальник на склад получить баллоны с фреоном для холодильных установок корабля. А ты — новоиспеченный лейтенант, только что пришедший из училища, еще даже с тужурки на куртку не успевший перейти. При этом наставляет тебя начальник, что каждый баллон должен быть с колпаком, взвешен на весах, и на каждом баллоне должно быть стандартное клеймо. А отправляет он тебя с корабля одного на полуразвалившемся “газоне” соединения с таким же, как ты, первогодком водителем-матросом. И сроку дает до обеда, ибо после обеда корабль выходит в море.

Обещал твой начальник, странным образом сам веря в то, что ждут представителя корабля на складе чуть ли не с хлебом-солью: и грузчики, и красавица заведующая складом, и чуть ли не сам начальник склада. А приезжаешь ты на склад и видишь: кладовщицу тетю Машу, которая уже лет десять как на пенсии, но все еще работает, грузчика дядю Васю, который вроде как на работе, но давно уже никакой, а также пыльную кучу заветных баллонов с фреоном. Какие уж тут весы?.. Три часа в новенькой тужурке, с молоденьким исполнительным матросом забрасываешь ты в кузов неподъемные баллоны и клянешь начальника и себя заодно, что принял его инструктаж в первый и последний раз за чистую монету.

Следующий раз, когда тебя отправят получать ГСМ (горюче — смазочные материалы), тебя уже не проведут вопросом: “Вопросы по инструктажу есть?” “Нет! — ответишь ты. — У матросов нет вопросов!” А сам заранее отправишь на склад мичмана с дюжиной бравых моряков, да еще на всякий случай оденешься в спецовку и прихватишь с собой полный набор шанцевого и слесарного инструмента. И вот тогда выполнишь поставленную задачу уже наверняка точно и в указанный срок. У военных моряков нет вопросов. Они знают, как задачу выполнить и тужурку не замарать.

У моряков извечная страсть к коротким звонким и четким названиям. Это в армии увольнение в запас именуется сладкозвучным названием “дембель”. А у моряков же — ДМБ! Почему? А потому что служба на флоте дольше и тяжелее. Да и сам род войск именовался всегда исторически лаконично: ВМС (Военно-морские силы), ВМФ (Военно-морской флот). Не то, что какие-нибудь там Сухопутные или Ракетные войска Стратегического назначения! Сразу и не выговоришь… А как звучат флотские словечки: “аврал”,

“адмирал”, “гардемарин”, “бак”, “киль”! Какой внутренний лаконизм содержится в каждом слове! Словно стальные пружины сжаты чьей-то умелой и сильной рукой под каждой буквой. Неслучайно ведь в морской терминологии такое огромное количество коротких, но емких слов. Даже корабельный повар на флоте — “кок”, гауптвахта — “губа”, кровать — “койка”, командир — “кэп”. Я уж не говорю о специальных понятиях, здесь таких слов, я бы сказал, преимущественное большинство: норд, зюйд, дрейф, фок, фал, лаг, ют… Перечисление займет, несмотря на поразительную их краткость и вместе с тем понятийную емкость, несколько часов. Это как же надо было многим поколениям моряков, флотоводцев, писателей-маринистов изощряться в подборе слов из трех, реже из четырех букв, чтобы подобным образом “зашифровать” чуть ли не все военно-морские важнейшие понятия, предметы и явления. Зато теперь служить на флоте стало в “кайф”. Слово “кайф” — это, между прочим, “приятный отдых с курением после обеда”, и тоже наверняка флотского происхождения. Ведь курение на баке после обеда в солнечную погоду, действительно, в “кайф”! А если, например, на корабле дать команду “аврал”, то весь экипаж уже через минуту, как один, будет стоять на верхней палубе, готовый ко всему. А скомандуй: “Отбой!” — и ищи свищи теперь этот экипаж по десяткам кубриков, кают, постов, кладовок и просто различного рода “корабельных шхер”. И так до новой команды “аврал” или какого-нибудь “малого” или “большого сбора”.