Array Коллектив авторов - Морские досуги №5

Сюжет — аварийная посадка на американский авианосец.

HAT — АВИАНОСЕЦ США — режим фильма «экшн»

Руководитель полетов на связи с пилотом.

РУКОВОДИТЕЛЬ ПОЛЕТОВ. Как ты Джон?

ПИЛОТ (в самолете на взлетной палубе, на голове шлем). Нормально, сэр!

РУКОВОДИТЕЛЬ ПОЛЕТОВ. Подан пар на катапульту! Подана забортная вода на щиты газоотбойников! Взлет с угловой палубы! Джон?

ПИЛОТ. Готов, сэр!

РУКОВОДИТЕЛЬ ПОЛЕТОВ. Давай без выкидонов, Джон.

ПИЛОТ. Понял, сэр!

Руководитель полетов. «Пятый» — взлет!

Самолет лихо взлетает и сразу делает «бочку».

РУКОВОДИТЕЛЬ ПОЛЕТОВ. Вот паршивец! Просил же без выкидонов.

ВТОРОЙ РУКОВОДИТЕЛЬ ПОЛЕТОВ. Кто это у тебя?

РУКОВОДИТЕЛЬ ПОЛЕТОВ. Догадайся с одного раза.

ВТОРОЙ РУКОВОДИТЕЛЬ ПОЛЕТОВ. Капитан Мэхэн? Что ж тут удивительного? Он в своего отца — тот тоже был таким в молодости. Фанаты неба!

НАТ\ИНТ — КАБИНА САМОЛЕТА Ф-4 «Фантом»

Пилот выполняет сложный пилотаж, и это доставляет ему удовольствие. Делает пару виражей.

(на панели высвечивается аварийный сигнал)

ПИЛОТ. «Челси» — я «пятый». Заглох правый двигатель.

РУКОВОДИТЕЛЬ ПОЛЕТОВ. Понял «пятый». Как самолет?

ПИЛОТ. Теряет высоту. Попытаюсь завести движок.

Самолет продолжает снижение.

РУКОВОДИТЕЛЬ ПОЛЕТОВ. «Пятый» — что у тебя?

Пилот предпринимает усилия, чтобы спасти самолет, не отвечая на запрос руководителю полетов.

РУКОВОДИТЕЛЬ ПОЛЕТОВ. «Пятый» — я «Челси», приём… Не молчи, мать твою — прыгай! «Пятый» — покинуть самолет! Джон — это приказ!

На низкой высоте двигатель заводится, и пилот сообщает об этом.

ПИЛОТ. «Челси» — я «пятый». Работают оба двигателя. Прошу аварийную посадку.

РУКОВОДИТЕЛЬ ПОЛЕТОВ (вытирая пот платком с лица). «Пятый» — посадку разрешаю! (в другой микрофон) Аварийная посадка! Пожарные машины на палубу! Готовность номер один!

ПИЛОТ. «Челси» — я «пятый». Вышел в контрольную точку. Высота триста. РУКОВОДИТЕЛЬ ПОЛЕТОВ. Давай, Джон, аккуратно! Мы тебя ждем! ПИЛОТ. «Челси» — я «пятый». Нахожусь на глиссаде! Выпустил посадочный гак!

Самолет плавно сел, зацепившись гаком за тормозные тросы аэрофинишера. Раздались аплодисменты и одновременно вспышка из сопла правого двигателя, самолет загорелся. Пожарные и какие-то зеваки бросились тушить самолет. Джон сидит в кабине и не может её открыть. Люди бьют по ней, чем придется, но она не поддается. Тогда пилот показывает руками, чтобы все отошли от самолета и дергает рукоять катапульты. Джон улетает вверх в катапульте, раскрывается парашют.

ПИЛОТ (обозревая сверху). Люблю прыгать с парашютом.

Он планирует и приземляется на палубу авианосца. Все бросаются к нему. Одновременно за борт сваливают ещё горящий самолет. Руководитель полетов выбегает из надстройки авианосца и встречает пилота на палубе. Продолжение следует…

Как-то так! Так вот, у меня часто спрашивают: «Как я дошел до такой жизни. снимаю кино?!» Я и отвечаю: «Элементарно, Ватсон… Элементарно!»

Самойлов Валерий Александрович

Родился 25 апреля 1956 года на востоке страны в Петропавловске-Камчатском, а всю сознательную жизнь провел в Калининграде — самом западном городе страны. Первая половина жизни была посвящена службе на благо Отечества и прошла в подводном флоте. Вторая половина жизни ушла на подъем промышленного производства, в основном рыболовного и танкерного. Валерий Александрович прошел тяжелый путь от обычного менеджера до генерального директора ряда предприятий. Имея такой жизненный опыт, невозможно было не стать писателем. Литературную деятельность начал в 80-е годы прошлого века, будучи внешкором газеты «Страж Балтики» в Африке, https://www. litres, ru/valeriy-samoylov/ob-avtore/

Май 1989 год. Где-то в Южно — Китайском море. Основные события.

— Сережа, ты как?

«Дед» в упор смотрит на меня красными, воспаленными от недосыпа глазами. Белки в кровяных прожилках, под глазами разводы непонятного цвета, как после недельной пьянки. Веки всё норовят закрыться и забыться на какое — то время, хоть на секунду, но дед усилием воли их поднимает, они медленно ползут вверх — и мгновенно падают обратно… тысячная секунды сна! Затем опять медленный-медленный подъем…

Лицо осунувшееся, почерневшее. Чувствуется, что и умывался он последний раз… когда? А сейчас хоть бы слегка на физиономию воды плеснуть. Какое тут умывание? Душ так вообще старпом распорядился закрыть (сейчас нам только не хватает переломанных рук и ног — боцман, закрыть нахрен!) И одет стармех, как средний бомж в начале своей бомжатской жизни: футболка, когда-то белая, шорты, когда-то синие, форменные тапочки на босу ногу.

— Сережа, ты как?

Это он меня спрашивает. У меня видок, похоже, такой же, хотя, по идее, должен быть получше, посвежее, потому как я только что пришел на вахту после так называемого отдыха. По идее, должен смотреться веселым и румяным, но, увы… Перед вахтой, в каюте, мельком глянул в зеркало над раковиной в промежутке, пока ее пугал — такая физиономия приснится — заикаться начнешь.

Но какой, к черту, отдых, когда тебя вышвыривает неведомая сила из твоей же законной шконки и норовит «приземлить» на палубу каюты? Плюс ко всему, ты сам каждые пятнадцать минут вскакиваешь «кинуть смычку» в раковину. А «кидать», простите за откровенность и за подробности, уже больше нечего, одна желчь, и ее уже нет практически: не успевает репродуктироваться. Не из чего.

Пятые сутки камбуз почти не работает. Варят только картошку в мундирах и подают с селедкой тем, кто еще остался в «живых». Судно заваливает так, что кастрюли, хорошо закрепленные на печи, попросту остаются без воды: она выливается при крене, остается мизер. Какая тут варка супа-борща? Да и кому? А картошки в мундирах сварить — это вполне реально. Только вот селедку чистить палево — так и подают с кишками. Кто в состоянии, тот сам себе почистит и товарищу поможет. А компота нет, не варят: выливается.

По судну носится запах «блевантина». Выходить на палубу категорически запрещено. Да и кто попрется? Дураков нет: смоет мигом.

Судовые работы не ведутся, народ предпочитает лежать в коечках. Приказ лежать в коечках… Такой желанный там, в тихом омуте. Но в тихих омутах такие приказы не отдают. Их отдают только в подобных ситуациях.