Алексей Савельев - Вцепления и срывы [СИ]

Раздались следующие ногтевые щелчки. Таня уставилась на бабушку, сморщила лицо и закричала:

— Неееет, — после чего замолотила быстро пятками, вышибла вонзённые ногти и накинулась на ноги бабушки, обняв крепко голени.

— Держи меня Таня, срываюсь. Аааа.

— Держу, бабушка, держу.

Запищали Аиша, Гузель и Настя.

Таня проорала:

— Как всё серьёзно, как всё серьёзно.

Мамы спутались ногами и упали посередине комнаты, начав пытаться распутываться.

Смотрят на происходящее дочки и пищат в три голоса. Мама Оля потащила Ладу в другой конец комнаты. Та упёрлась ладонями, но руки скользят. Ползёт мама к окну спиной вперёд, кряхтит, а Лада дрыгается, пытаясь выпутать ноги и ухватиться одновременно руками на полу хоть за что то. Они остановились у окна и стали хлопать по голым ляжками и орать. А груди их мычат и визжат. Рычит влагалище мамы, а у Лады визжит свинушкой. Кричит бабушка, кричит Таня, глядя на её испуганное лицо. Визжат дочки в три голоса. Затем сорвало Гузель пяти лет. Она забегала с визгом по комнате. Следом сорвались одновременно Аиша и Настя и втроём то же спутались ногами в единый ножной голый клубок.

Бабушка закричала:

— Танька, срываюсь, держи, а то дел наворочу, ещё хуже прежних.

— Держу, бабушка, держу.

Обхватили ноги мама с Ладой и пытаются разжать. Сидят рядом спутанные ногами дочки и то же пытаются распутаться.

— Давай, давай, давай, — запищала тонко мама.

Несётся по дому многоголосье. Длинные голоса на фоне коротких, обрывочных визгов. Смешались детские и женские голоса. Только мат перемат стоит. Накалилась в комнате обстановка до горячего взрывного коктейля. Пышут жаром разъярённые вагины. Визжат и мычат груди. Рычат влагалища, а у Аишы и Гузели визжат поросятками. Раздаётся скотный двор на фоне визгов.

Таня уставилась на бабушку и молвит:

— Не срывайся, не срывайся.

— Не могу, срывает.

Таня принялась чмокать голени бабушки:

— Я прошу тебя родная, только не срывайся.

— Не могу, Танечка, срывает.

Раздался ещё щелчок пальца.

— Нееееет, — проорала Таня причудливым голосом.

— Как срывает меня, Таня, как срывает. Это будет всё, это будет пиздец, если я сорвусь, и ты меня не удержишь.

— Я удержу тебя бабушка, удержу.

Хлопают по-прежнему возле окна мама с Ладой, пытаясь распутать ноги. Они то принимаются их растаскивать, то шлёпают по ним. Визжат по середине спутанные ногами Аиша, Гузель и Настя. Им это не в первый раз. Такое уже с ними было. Они стали придумывать хитроумный план, как им распутать ноги, и начали перекрикиваться и спорить. Чуть не подрались. А мама с Ладой, поняв, что всё бесполезно, закричали в два голоса:

— Аааааа спутались. Ааааааа спутались.

Выщёлкивают по — прежнему один за другим ногти бабушки.

— Ещё один, ещё один, — прорычала Таня, держа крепко голени, — пусть они прекратят выскакивать, пусть прекратят, — взмолилась Таня, — скажи им, скажи.

— Я скажу им, Таня, но они не послушают меня и всё равно случиться сейчас срыв. Я уже приготовилась.

— Я буду держать тебя бабушка, буду держать. Вот увидишь. Я умею очень крепко держать. У меня знаешь, какая мёртвая хватка, — заплакала Таня, — я удержу тебя бабушка, удержу.

Раздались громче рычания, мычания и свинячьи визги у дочек. Они пошли действовать по хитроумному плану.

— Чего — то сильно спутало, — раздался крик Насти среди визгов, мычаний и рычаний.

— Ну всё. Это на долго, — крикнула Аиша.

Мама предложила Ладе сидя с ней у окна:

— Давай ещё раз попытаемся расползтись. Я сюда, а ты туда, а иначе вообще никогда не распутаемся.

— Хорошо, давай, — крикнула Лада, перекрикнув поросячью грудь.

— Пошло, пошло, — сморщила лицо мама.

— Ну давайте же, распутывайтесь, — крикнула Лада.

Мама прокряхтела, дёргая ноги на себя, а Лада свои на себя. Обе стонут.

— Распутывайтесь же суки, — прокричала мама.

— Никак никак, — прорычала Лада.

Продолжает Таня держать голени бабушки. Глаза глядят на неё, словно молят, не срывайся.

Бабушка провопила:

— Я уже на ноготке от срыва нахожусь. Держи меня, Танюша, крепче, — раздался ещё один щелчок. Бабушка закричала. Влагалище зарычало, груди замычали. Таня уставилась на бабушку и закричала вместе с ней. Распутались вдруг первыми мама с Ладой. Мама сделала испуганное лицо и побежала, ойкая по комнате и стуча по половому лобку от куда с неистовством раздалось рычание. А следом за ней побежала Лада и то же принялась шлёпать по лобку:

— Успокойся, успокойся. Оно взбесилось, взбесилось.

Мама обняла Ладу и давай половым лобком долбить в половой лобок Лады. Визг поднялся такой, что можно оглохнуть. Заткнули дружно уши дочки, кроме Тани, держащий ноги орущий бабушки и может быть, Таня не особо ощутила этот безумный визг свиного влагалища от того, что и сама сейчас орёт, держа голени бабушки и сидя на её ступнях голой подростковой жопой с мощными половыми губами и рычащий вагиной. Бабушка прокричала так сильно, насколько могла:

— Удержи меня, Танюша.

— Я удержу тебя бабушка, удержу, — проорала Таня, пытаясь перекричать поросячий визг и добавочные крики мамы и Лады. Согнули в это время дочки пальцы на ногах и зашевелили пальцами влагалищ, а между ними по ногам побежали тонкие длинные светлые волоски, называемые в этом мире колосками. Смолкли влагалища мамы и Лады. Раздаются шлёпанья лобков друг в дружку. Ноги спутались. Они закричали, повалились на пол и начали дрыгаться, пытаясь распутаться. Мама прокричала:

— Да что это за ёб твою мать твориться? Да сука блядь ебучая.

— Ой, мама, ой, мама, — заорала Лада, вытаращив глаза.

Бабушка закричать во всё горло:

— Сейчас последний ноготь выбьет.

— Нет, бабушка, держись. Я не разрешаю.

— Нет, его сейчас выбьет, Танюша, — промолвила обречённо бабушка и поглядела на неё жалостливо.

— Гадкие срывы, — прорычала Таня, оскалив белые ровные зубы.

Мама потащила Ладу снова на себя. Лада визжит и пытается руками распутать ноги. Мама зарычала:

— Заклинило, заклинило.

Бегут по детским ляжкам и голеням промеж пальцев ног светлые колоски. Шевелятся влагалищные пальцы ног. Раздаётcя одно рычание и два свиных визжания и похрюкивания.

Аиша смотрит на спутанные детские ноги и кричит:

— Иди, милый колосочек.

Настя вопит:

— Только не оборвись и не спутайся.

Кричит тонко и продолжительно пятилетняя Гузель, смотря на ножной клубок из шести детских ног, по которым бегут в разных направлениях светлые длинные колоски.

Заорала истошно бабушка, а следом Таня. Руки обхватили бабушкины голени и держат крепко.

— Держи меня Таня, я сорвалась, сорвалась, — и выпучила глаза.

Таня надорвалась в плаче и зарыдала на всю комнату от страха. Губы залепетали: