Яна Ахматова - Не крестите атеиста! Сборник рассказов

Если не считать того, что от головокружений и слабости я не могла передвигаться в пространстве, в остальном же – это была сказка! Вы только представьте! Одна во всем корпусе! Времяпровождение там было чудесное: никто не запрещал мне читать книги до самого утра! Откровенно могу сказать, это были замечательные дни! Да, за все надо платить, поэтому я спокойно терпела уколы и капельницы.

Лишний раз в палату к инфекционному пациенту не заходили из-за опасности заразиться, следовательно, тишина и покой – были гарантированы. На моей тумбочке все время стояла чашка с вкуснейшими сухариками, так как по правилам гепатита все ожидали у больного диарею. Сухари должны были остановить понос – это тоже правило… Диареи не было, но сухарики давали все равно. Это было почти счастье! Словом, от того пребывания в больнице остались необыкновенно приятные воспоминания! Ребенку, который в одиночестве видит огромную ценность, большего и не нужно, как лежать вот так благостно и уединенно в своей палате!

Немного омрачилось мое лечение только один раз. Забредшая в инфекционный корпус медсестра решила взять у меня желчь на исследование! Складывалось впечатление, что она оказалась в палате случайно. Более того, я подозреваю, что она была простой нянечкой, которой дали задание занести ко мне зонд, так как она все равно шла мимо… Делать что-то сама она не умела, поэтому, произнеся заклинание «глотай!», сунула длинный резиновый зонд мне в руки, глубоко и удобно уселась на мою кровать и стала с интересом наблюдать за происходящим. Женщиной она была миниатюрной, поэтому ноги ее, не доставая до пола, весело болтались в воздухе.

Для тех, кто не знает – скажу, что проглотить самому шланг с хищным металлическим набалдашником за просто так вместо сухаря не получится… Если бы это была отдельная небольшая часть резинового шланга, и эта часть имела бы видимый конец, то, пропихнув ее через пищевод, можно было бы уложить все это компактно в желудке. Да, это было бы сделать реально… Шланг же без видимого окончания самостоятельно проглотить невозможно!

Тем не менее, после несколько неуклюжих, но честных попыток, я с исцарапанной гортанью и со слезами, оставшимися от рвотного рефлекса, вежливо вернула зонд медсестре. Ее заклинание не сработало, и она сдалась без боя, потому что другие способы зондирования ей были не известны. Пожалев «бедную девочку», а главное, добавив лакомых антидиарейных сухарей в чашку, медсестра удалилась. Так закончилась единственная неприятная процедура за все пребывание в больнице…

Под окна моей палаты изредка приходили одноклассники и родственники. Родной брат явился почему-то утром без портфеля среди учебной недели.

– А ты как тут? Почему не в школе? – спрашиваю.

Илья заканчивал седьмой класс и был уже красивым русоволосым парнем с узкими и длинными голубыми глазами. Он являлся неутомимым создателем фантастических, то страшных, то комических, но все-таки вполне легальных причин не ходить в одиозное учебное заведение.

– А я у врача только что был. Он мне освобождение от школы дал на неделю! Представляешь?!

– И что у тебя на этот раз?

– Ну он спросил на что я жалуюсь. Я ответил, что нет желания жить, учиться, что, в общем, правда! – при этих словах брат сделал героическое лицо. Вероятно, он воспринимал себя жертвой просвещения.

– Дальше спрашивает: «Суицидальные мысли приходят?». Я говорю: «Нет, не приходят…». И тут я понял, что совершил ошибку! Он интерес ко мне начал терять… Тогда я представил, как придется идти в школу и меня сразу осенило! Я сделал зверскую рожу и закричал: «Доктор, да я крови хочу! Крови!!!». Он молча справку на неделю выписал. Такая удача!

– Ты, Илья, хоть материал-то прочитай, который пропустишь.

– Да чего там читать? По истории вранье какое-то написано, читал уже. Мне отец совсем другое рассказывал. А потом, через две недели все равно – каникулы…

Странно, но со мной отец не говорил на такие темы, и я подумала, что Илья опять что-то сочиняет, для того чтобы ничего не делать. Только через пару десятков лет я узнала, что в учебниках действительно было вранье! Зря, значит, я радовалась, что родилась в СССР и вступила в пионеры! Я отлично помню, как в классе шестом, слушая радио об угнетенных неграх в Соединенных Штатах Америки и бездомных на улицах Нью-Йорка, я почти плакала от восторга за себя и свою любимую Родину! Да, слово «родина» – с большой буквы… Тогда мне еще не рассказывали, что в начале тридцатых годов у моего деда-казака отобрали дом, все имущество и заставили с маленькими детьми переселиться в барак.

– У вас там медсестры есть? – Илья резко меняет тему.

– Есть, а что?

– Симпатичные?

– Заболеешь гепатитом – узнаешь… Не рановато тебе о медсестрах-то думать?

– Нет, не рановато. Чем ты занимаешься тут? – спрашивает.

– Стихи пишу, читаю, сухари ем.

– Здорово! Завидую тебе… Одна в палате – красота!

Брат тоже был любителем тишины и уединения. Так как дома своей спальни у него не было, Илья занимал комнату, предназначенную под гостиную. Привилегии и покой, которые сопутствовали каждому его нездоровью, приносили ему невероятное наслаждение. Брат часто любил со вкусом и удовольствием болеть. Тогда на нем оказывался роскошный халат, ему парили ноги и приносили еду в постель. Кстати сказать, халат-то был обыкновенный, махровый, но носил его брат как-то по-барски. Илья говорил театральным уставшим голосом, а во взгляде сквозили скрытая радость и удовлетворение жизнью.

– Ну и куда ты сейчас? – спрашиваю у братца.

– Да пойду пройдусь по берегу. Там красотища такая! Волны – метров пять! Океан волнуется! Шхуну японскую на берег выкинуло. Хочу посмотреть. Выздоравливай!

С этими словами любитель природы и начинающий психопат вальяжно побрел в сторону бухты укреплять больную психику. Как известно, морской воздух для этого незаменим… У Ильи теперь было задокументированное врачом право ходить вот так внушительно по острову, а при внезапной встрече с учителями, дерзко смотреть им в глаза!

Мама приходила почти каждый день и рассказывала одну и ту же грустную историю о том, что если бы бог послал ей живую вошь, то, закатав в хлеб, она дала бы мне ее съесть, как это сделали с некой давно покойной тетей Шурой, когда той было пять лет от роду. Тетя Шура выздоровела от гепатита практически сразу после такого лекарства – вшей в те далекие времена было навалом. Я подозрительно рассматривала все принесенные из дома продукты.

Прошло время… Меня подлечили, сняли желтизну тела, восстановили нормальные цифры билирубина в крови, убрали головокружение и через месяц выпустили на волю с загадочными словами:

– Теперь у тебя навсегда останется хронический холецистит!