Яна Ахматова - Не крестите атеиста! Сборник рассказов

– Навсегда! – коротко подытожила добрая женщина-врач.

Очень хорошо… Звучит как-то по-взрослому и жизнеутверждающе! Медицинский термин «Хронический холецистит» и героическое слово «Навсегда» сделали свое дело: я поняла, что наконец выросла и теперь все будет иначе!

А потом из-за обещанного врачом хронического холецистита в мою жизнь навсегда вошли самые разнообразные виды оздоровления, начиная от простой диеты и заканчивая мистической уринотерапией.

Дело в том, что после болезни пищеварительные возможности моего молодого, но расшатанного нездоровьем организма, ветшали так стремительно, что годам к двадцати пяти пришли в окончательную негодность. Я твердо шла по пути своего дяди, который умер в возрасте двадцати шести лет от гепатита, плавно перешедшего в цирроз печени. Намного позже я узнала, что мой отец, его брат и сестра – несли мутированный ген, вызывающий проблемы усвоения и вывода железа из организма. Железо накапливалось в тканях всех важнейших органов, вызывая чаще всего цирроз печени и рак поджелудочной железы.

В результате, из пяти детей Ахматовых – два брата, включая моего отца, и их сестра Нина – скончались от цирроза печени. Мне, как и отцу, достался этот семейный мутированный ген, что подтвердилось ДНК тестом совсем недавно.

Но тогда, вступив во взрослую жизнь, я не знала о наследственном подарке, тетка моя и отец еще были живы и относительно здоровы, а я пыталась выкарабкаться из замкнутого круга болезней.

Каким-то чудом мне удалось выйти замуж. Меня полюбил мужчина, для которого пища и сам процесс ее поглощения играли чуть ли не важнейшую роль в жизни. Завтрак, обед и ужин для него являлись самыми радостными событиями дня. Ради них он согласен был как работать, так и мужественно переносить всякие мелкие лишения.

Супруг принял меня такой, какой я была: неспособной разделить с ним радость трапезы.

Мы жили вместе уже несколько месяцев. Переваривать пищу мой организм решительно отказывался! И печень болела от употребления любой еды. К спиртному интерес был потерян навсегда! Желчегонные препараты и травы не давали облегчения. Пришлось искать другие пути оздоровления.

За свою жизнь я испробовала на себе большую часть опубликованных и переписанных от руки древних текстов о лечении заболеваний печени и очистки внутренних органов. Начала я с самого простого и доступного: голодания по Брэггу!

Голодать я решила организованно – группой. В одиночку мне было страшно. Группа состояла из двух человек – меня и супруга. Муж узнал об этом, как-то по осени, когда я объявила о начале суточной голодовки на дистиллированной воде. Трехлитровую банку воды я принесла из аптеки, в которой мучительно трудилась как провизор… Супруг легкомысленно и без задней мысли вступил в организацию…

Его первое оздоровительное утро началось с мечты! Он мечтал о том, что мы будем есть через двадцать четыре часа, когда выйдем из этого проклятого голода! Он говорил о еде беспрерывно, а главное, с таким энтузиазмом, само наличие которого у него до начала голодовки тщательно скрывалось и камуфлировалось фразами: «Ты же знаешь, я к еде равнодушен», «Собаки сладкое не едят» и «Я могу не есть три дня – я проверял»…

– Думаю, нам надо подготовиться к выходу из голода. – уверенно сказал он, как только утром открыл глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– Надо закупить необходимых продуктов.

– Но ведь у нас все есть!

– Нет, надо что-то особенное приготовить. Это важно! Я предлагаю начать с салатика, как ты говорила, а потом, – муж уже листал какую-то книгу, – сразу отварить рыбки по-польски и на гарнир вместо картошки – сделать рис в горшочке! – в углу его рта была явственно видна скопившаяся слюна.

– В каком еще горшочке?! Мы никогда не делали ничего такого, да и нет у нас горшочков!

– Ерунда. Вот смотри, я в кулинарной книге нашел отличный рецепт… Горшочек я сегодня куплю по дороге в продовольственный.

А я и не догадывалась, что он знал о существовании этого переводного издания под названием «Приятного аппетита», и что он может так ласково называть горшок – горшочком.

– Хорошо. Делай как хочешь… – безразлично согласилась я, так как у меня болела печень и мне было не до горшочков.

Муж углублялся в чтение кулинарного руководства. Через некоторое время, однако, снова принимался говорить о еде.

Я скрывалась в ванной, делая вид, что стираю белье. Он находил меня там, прижимал к стене и требовал, чтобы я утвердила новое меню, которое он уже составил на завтра и послезавтра. Я соглашалась…

Делая уборку на балконе, я слышала, как он, высунувшись из кухонного окна, кричал мне:

– А лучше все-таки просто отварить картошечки! С масличком и с укропчиком – это будет то, что надо! Я сейчас метнусь в магазин за селедочкой!

Было ясно, что он уже агонизировал… Как будто собираясь совершить акт любви с каждым из продуктов, он в качестве прелюдии просто и без затей употреблял ласкательные суффиксы.

– Хорошо – снова соглашалась я.

Через час, вернувшись из магазина с каким-то подозрительным лицом и двумя огромными пакетами, муж объявил:

– Я немного скорректировал планы на завтра. Я сварю этот кусок говядины и на бульоне сделаю обалденный борщ! Я все купил для этого.

Далее шло перечисление всех ингредиентов для борща. «Этот кусок говядины» оказался свиной ногой килограмма на три. Она едва влезла в кастрюлю…

Наконец в районе полудня, видя его мучения, я не выдержала:

– Знаешь, что? Давай-ка уже выходи из голода! Для тебя этого достаточно. Ты телец, а тельцы очень плохо переносят любые воздержания. Спасибо за поддержку, но я больше не хочу с тобой голодать. Все! Выходи! Можешь уже сейчас начинать варить свою ногу…

– Нет, я не буду тебя бросать. Я обещал! Я офицер! Я сдержу свое слово!

Для пояснения скажу, что офицером муж считает себя только в душе. В прошлом веке, еще во времена студенчества, харизматичный капитан второго ранга с военной кафедры назвал слушателей – будущими офицерами. С тех пор красивое слово «офицер» поселилось в голове мужа и стало родным. К армии отношения супруг не имеет.

– Да пойми, офицер, ты мне только мешаешь! Ты все время говоришь вслух о пище и кулинарных рецептах. Надо отвлекаться от мыслей о еде, а ты лишь подогреваешь свои голодные страдания. К тому же, для тебя этот голод ничего не значит – ты и так здоровый человек. Так что, спасибо! Выходи!

Однако офицер продолжил эксперимент и изнывал до следующего утра. Он меньше говорил, но в его глазах можно было легко прочесть: Борщ, Мясо, Сметана, Селедка, Картошечка. Дистиллированную воду он пить не хотел, потому что она была безвкусной, да и просто откровенно противной. Оставшееся до утра время он потратил на изучение кулинарной книги и составление меню на ближайшую неделю.